площадях.[68] У нас, в золотой промышленности, было явление, которое т. М. С. Бухов очень удачно характеризовал, назвав его «дачной геологией». Работники выезжали на разведки на летний период, а всю зиму, осень и начало весны занимались камеральной обработкой. Разведчики установили тенденцию, что круглогодовые разведки невозможны, и сидели спокойно зимой в обстановке конторы и институтов. Эта тенденция была сломлена, и мы имеем теперь круглогодовые разведки. Тогда же решено было отказаться от тех разведок, которые еще оставались в распоряжении правления. Они все были переданы трестам. Действительно, руководить из Москвы разведочными партиями было мудрено и на успех было трудно рассчитывать.

Из этой поездки для меня стало совершенно ясно, что мы должны пересмотреть и перераспределить ассигнования на разведки, с тем чтобы усилить наиболее ударные разведочные группы, как например, разведки Балея, Дарасуна, Казахстана и т. д.

В поездках по периферии я с успехом стал пользоваться аэропланами уже с 1931 г.

* * *

Очень серьезно встал вопрос о недостаточном повышении производительности труда. По телеграфу я сообщил в Москву в правление о необходимости поручить М. И. Новикову и М. С. Бухову подготовить эти вопросы к докладу т. Орджоникидзе.

На основании данных мною указаний комиссия М. И. Новикова начала разработку вопроса сдельщины и установила премиально-сдельную прогрессивку, как такую форму оплаты труда, которая вместе с премированием должна была резко увеличить выработку. Мы добились, кроме того, чтобы нам были даны новые районы вербовки рабсилы, и туда был послан целый отряд вербовщиков.

Затем, комиссия М. И. Новикова подготовила еще целый ряд вопросов для разрешения осенью у т. Серго и на совещании в ЦК партии.

Распоряжение, чтобы крайпотребсоюзы немедленно передали всю торговую сеть на приисках золотым комбинатам, было получено. На директоров было возложено персональное обязательство следить за снабжением и питанием рабочих, старателей и служащих, за премированием ударников и улучшением снабжения специалистов.

После этого я возвратился в Москву и сделал подробнейший доклад т. Орджоникидзе о положении с золотой промышленностью и о необходимости немедленно изжить все неполадки и недочеты. Тов. Орджоникидзе внимательно выслушал мой доклад, затем было созвано совещание по золотой промышленности сначала у него, а потом у тов. Сталина.

В результате был вынесен ряд очень важных решений, которые я вкратце перечислю и которые подтверждены были решениями правительства.

Нам был дан ряд новых очень крупных работников: И. Н. Опарин, А. И. Яковлев, Р. М. Лидеман. А. И. Мильчаков, тт. Снегов, Чухрита, Тареев и другие.

Была намечена организация в Иркутске восточного объединения — Востокзолото, которому подчинялись тресты: Забайкальский, Енисейский, Якутский, Дальневосточный и Ленский. Общее руководство поручалось московскому правлению Цветметзолото под моим председательством, которое руководило таким образом и цветной и золотой промышленностью.

Тресты Западносибирский, Казахстанский, Уральский подчинялись непосредственно Москве (Цветметзолото), а все остальные тоже Москве, но через Востокзолото.

Таким образом, Иркутск сохранялся и приобрел временно характер промежуточной организации, нужной для укрепления работы на местах.

Так тов. Сталин и рассматривал значение иркутского Востокзолото. По предложению т. Серго Орджоникидзе правительством был принят одновременно с этим ряд решений по укреплению дальнейших успехов золотой промышленности, по строительству и увеличению капиталовложений на 1932 г. Прибавлены были еще новые льготы, намечена была мобилизация специалистов и хозяйственников, а также мобилизация комсомольцев.[69]

Это решение сильно двинуло вперед развитие золотой промышленности. Мы получили много хороших работников, были даны крупные средства, мы получили подтверждение нашей самостоятельности по продснабжению. На ноябрь 1931 г. было намечено специальное совещание по золоту в Иркутске, куда я и выехал вместе с тт. Яковлевым, Мильчаковым, Перышкиным и др.

Совещание было оживленным, и на нем было продвинуто много деловых вопросов. Центром золотой промышленности на Востоке оставался Иркутск. Без этого, хотя и временного, центра нам не удалось бы поднять так золотую промышленность, пока восточные тресты не окрепли еще настолько, что смогли работать непосредственно с Москвою, и надобность в существовании объединения Востокзолото не миновала. Иркутский центр и его работники, возглавляемые энергичным А. И. Яковлевым, проделали огромную работу и внесли ценный вклад в историю развития золотой промышленности. Иркутск оставался еще воротами на Восток, через него шло снабжение Лены, Якутии, Баргузина и Забайкалья. В. Иркутске находился наш крупнейший металлический завод, там же мы создали Горный институт, Промакадемию, Исследовательский институт, которые и по сие время ведут огромную работу. Роль Востокзолото в Иркутске была чрезвычайно важной в 1931—1932 гг., и эту страницу нашей истории мы считаем одной из славных.

По окончании совещания в Иркутске в декабре 1931 г. я выехал в Москву, чтобы продвинуть вопросы по снабжению и доложить тов. Сталину и тов. Серго об итогах года.

По контрольным цифрам 1932 г. был намечен очень большой разворот строительства золотой промышленности. Подготовка к этому была уже сделана, люди были, американский опыт уже был освоен, механизация производства проводилась, изготовление оборудования было на заводах ВСНХ уже налажено.

Мы должны были укрепить разведку, усилить исследовательские работы, окончательно наладить проектирование и гарантировать полный и вполне грамотный разворот строительства.

Нужно было строить не только новые рудники, фабрики и электростанции, но и жилища для инженеров и рабочих, чтобы улучшить их быт и создать условия для закрепления рабочих на местах.

Весь первый квартал 1932 г. был занят этой и оперативной работой. Я же выезжал на Урал, в Западную Сибирь, где нужно был по настоянию т. Серго укрепить положение. На Урал назначили И. С. Ершова, а управляющим Зап.-Сиб. треста — Г. И. Перышкина. Оба они награждены орденом Ленина в 1935 г.

Весною т. Серго поставил перед правительством вопрос об укреплении Алтая, и была назначена комиссия СНК под моим председательством, которая должна была выехать в Усть-Каменогорск и на Риддер в мае 1932 г. Тов. Сталин очень интересовался Алтаем и поручил мне подробно его информировать о работе на Алтайских рудниках.

В мае 1932 г. вместе с тт. Васильевым С. В. и Петровым я выехал в Новосибирск, а оттуда в Семипалатинск. В Новосибирске я проверил работу треста Запсибзолото и внес в нее некоторые коррективы.

В Семипалатинске проверили работу складов, снабжения и транспорта, так как отсюда шло снабжение всех алтайских предприятий. В Усть-Каменогорск выехали на автомобиле вместе с С. В. Васильевым, а затем далее по узкоколейной дороге направились на Риддер.

Была как раз весна, самое лучшее время года в этой прекрасной местности. Узкоколейная дорога идет на расстоянии 100 километров вверх по долине реки Ульбы в местности, гораздо более красивой, чем швейцарские Альпы или долина реки Колорадо.

Весною,