Золотистые брови Валериана нахмурились, а серые глаза, как показалось Джейку, тут же стали похожи на морской ураган.

– Что вы сделали?

– Прежде всего, ее не должно было там быть, – возразила Розмари. Она поднялась на ноги и заглянула в глаза сыну императора. – Протоссы вытащили ее оттуда.

– Где она? – потребовал ответа Валериан.

– Чтоб я знала.

Валериан выругался и пробежал пальцами по волосам.

– Заберите их на корабль, – приказал он морпехам. И перевел взгляд на протосса, словно впервые заметив его. – Вы… Вы здесь заведуете?

Криткал наклонил голову:

«Я – Криткал, алисаар-ва Алис-арил».

– Я получил инструкции заявить права Доминиона на это место, – сказал Валериан. – Если вы и ваши подчиненные не окажете сопротивления, мы не причиним вам вреда.

Криткал окинул взглядом храмовый комплекс, и без всякой телепатии Джейк знал, о чем думает старый протосс. Сильное истощение и печаль ясно читались на его лице. И все же, Джейк именно этого и ожидал. Валериан, охотник за знанием, заявил права на это место, чтобы…

Джейк моргнул. Валериан действительно сказал, что получил инструкции к действиям? Кто же мог… Глаза Джейка расширились.

– Сожалею, что в ходе битвы сооружения получили повреждения, – произнес Валериан. – Мне действительно очень жаль. – Затем серые глаза престолонаследника скользнули по Джейку. – Профессор, Розмари, вы полетите со мной.

* * *

Джейк никогда бы не подумал, что встретится лицом к лицу с императором Доминиона. Впрочем, за последние месяцы случилось немало того, о чем он даже помыслить не мог.

В компании Розмари, Валериана и Старке он находился в личной каюте престолонаследника. В силу объективных причин помещение было меньше, чем апартаменты, в которых Валериан принимал Джейка, казалось, целую вечность назад. Тем не менее, обстановка во всем соответствовала вкусам владельца. На стенах так же висело древнее оружие с идеально продуманной подсветкой; застекленный бар резного дерева, вне сомнений, содержал редчайшие и изумительные на вкус напитки; четыре кожаных кресла служили заменой софе, которую помнил Джейк.

Лицо Арктура Менгска едва помещалось на экране. Профессор знал, что так сделано намеренно, и дает императору преимущество. Когда-то Джейк покрылся бы холодным потом от страха, но сейчас он был настолько изнурен, что просто смотрел Менгску-старшему в глаза. И похоже, того раздражала такая дерзость.

– Сын кое-что рассказал мне про вашу ситуацию, профессор Рэмзи, – произнес Арктур. – И, я так понимаю, вы провели нас.

Розмари напряглась, но ей хватило здравого смысла промолчать. Джейк бросил взгляд на Валериана, но лицо юноши представляло собой непроницаемую маску равнодушия. Здесь он не получит подсказок. Он…

«Не беспокойтесь. Честно отвечайте ему».

Джейк узнал ментальный голос – он принадлежал Девону Старке. Он постарался не выдать бывшего «призрака» случайным взглядом.

– Сэр, – сказал Джейк, – присутствие Замары в моей голове убивало меня. Если бы она осталась, не думаю, что я бы сейчас с вами говорил. И даже так, мне требуется операция, чтобы удалить несколько опухолей.

Арктур засмеялся, его огромное лицо выражало беззаботность и приветливость.

– В любом случае, я экспроприирую все, что смогу. Я приказал Валериану заявить права Доминиона на протосский храм, и в довесок он отдаст мне вас, профессор.

Валериан вздрогнул.

– Отец, что ты имеешь в виду?

– Ты пришел ко мне за помощью. Я оказал ее – дал тебе лучшие корабли и пилотов, какие у меня были. Ты должен был доставить мне разум протосса, за которым так отчаянно охотился. С задачей ты не справился, так что вместо протосса я заберу профессора. Вынужден признать, когда я закончу с ним, от него немногое останется. Но мы вытащим все, что сможем.

Валериан побледнел, а затем вспыхнул. Но прежде, чем он заговорил, Джейк выпалил:

– В этом нет необходимости! Я с радостью поделюсь с вами всем, что знаю! Эта информация предназначена не только для протоссов! Для всех нас!

Менгск прищурился и внимательно посмотрел на Джейка.

– Разумеется, вы поможете нам, профессор. У вас не будет ни малейшей возможности скрыть хоть что-то.

«Старый ублюдок… Он врал и Валериану, и мне, – послышался голос Старке. – Профессор, мы договаривались отпустить вас. Мне жаль».

«Как и мне», – подумал Джейк.

– Таким образом, мы вернулись к тому, с чего начинали, когда «Серый тигр» повез вас на допрос, – подытожил император с неуместным оптимизмом.

Веко Валериана дернулось, однако он собрался с силами. Вздохнул, расправил плечи и самоуничижающе улыбнулся.

– Как считаешь нужным, отец. Без твоей помощи я бы не смог осуществить эту операцию. Стоит ли мне надеяться, что ты презентуешь мне парочку-другую «Викингов» для личного пользования?

Джейк посмотрел сначала на Валериана, затем на Старке. Телепат выглядел разочарованным, но смирившимся.

– Так и знала, что Джейку не следовало оставаться, – выпалила Розмари. – Ты, подлый, лживый, трусливый…

– Надеюсь, ты простишь меня, отец, – сказал Валериан. – У меня тут тигр в клетке.

– Больно дерзкая штучка, – произнес Менгск-старший.

– Ты и половины про нее не знаешь, – ответил Валериан с невозмутимой улыбкой, затем потянулся к ком-модулю и отключил экран. Юноша обернулся к гостям, и с его лица исчезло всякое веселье.

– Это плохо. Я предполагал, что подобное может случиться, но не ожидал, что вам срочно требуется операция, профессор.

Розмари уставилась на него.

– То есть… Все это было представлением?

– Разумеется. Я позволил отцу думать, что он победил. Он похож на бульдога – не отпустит, пока не решит, что победа за ним. Теперь, когда он знает, что я везу к нему профессора, на некоторое время он оставит нас в покое.

Джейк смотрел на Валериана, раскрыв рот.

– Я… Я сдаюсь, – сказал он, со смехом поднимая руки вверх. – Расскажите уже, что происходит.

Валериан вздохнул и провел рукой по волосам.

– Ну, я не вполне уверен. Разумеется, мне уже приходилось прятать людей раньше, но отец никого еще не желал заполучить так отчаянно, как вас.

– Я хочу сказать… Ну, понимаете, – тихо сказал Джейк. – Я бы все рассказал ему. Ему не нужно было бы… выдергивать это из моего мозга.

Престолонаследник мягко улыбнулся.

– Профессор, я знаю это, но он не верит, что кто-то может быть честным. Отец слишком погряз в недоверии и двойных играх, он не может понять того, что понимаем мы с вами. Он не понимает, что иногда знание оказывается полезным, лишь будучи разделенным со всеми желающими.