О.: Нет, не знаю.

В.: Утверждаете ли вы, что вы составили свои старые свидетельские показания, не зная о записях перемещений господина Патаркацишвили?

О.: Ну, я перемещениями не занимаюсь и записями этих перемещений. Это не моя роль.

В.: Вы должны были знать, госпожа Носова, что записи перемещения отражают тот факт, что господин Патаркацишвили находился в Париже в то время.

О.: Я об этом не знала, но я знала, что он был, потому что я с ним там встретилась.

В.: Вы знали, что он там был, потому что его перемещения в декабре были отслежены день за днем в документах по данному делу. Поэтому вы знали.

О.: Я с вами не согласна.

В.: В качестве менеджера данного разбирательства вы читали вступительное заявление сторон?

О.: Пожалуйста, не зовите меня менеджером, не называйте меня менеджером в единственном числе.

В.: Хорошо. Одним из менеджеров. Вы читали вступительное заявление сторон?

О.: Да, читала.

В.: И эти документы совершенно четко представили, не так ли, что была большая проблема по поводу нахождения господина Патаркацишвили, Березовского и Абрамовича в декабре 2000 года. Где же они находились?

О.: Именно по этой причине, госпожа судья, я стала готовиться к сегодняшнему дню, и я прочитала еще раз свои показания и поняла, что встреча, на которую я ссылаюсь в старых показаниях для получения убежища Глушковым, и встреча, на которую я ссылаюсь в моих основных показаниях для данного разбирательства, это одна и та же встреча на самом деле. Я поняла, что эта встреча, о которой мне сказал Бадри, когда я с ним встретилась во Франции, я вспомнила, что это был отель «Георг V», это была встреча за завтраком.

Судья Элизабет Глостер: То есть только когда вы готовились перед дачей показаний сегодня, вы поняли, что вы этот кусочек показаний не упомянули?

О.: Да.

Г-н Сампшн: Доктор Носова, для вас должно было быть очевидным, что существовал большой спор по поводу того, где находились господин Абрамович, господин Березовский и господин Патаркацишвили в декабре 2000 года, не так ли?

О.: Да, я это поняла, но я в организационных вопросах не очень сильна. Кто куда ездит, куда летят самолеты, я вообще не знаю. Мне просто неинтересно, у меня другая специальность, я финансовый менеджер. Мне политика неинтересна, мне интересны судебные расследования.

В.: Доктор Носова, за все годы, которые прошли с декабря 2000 года, у вас было много бесед с господином Патаркацишвили, не так ли?

О.: Да.

В.: И, несомненно, вы часто с ним обсуждали обстоятельства, при которых было продано ОРТ. Когда вы утверждаете, что это было именно в середине декабря 2000 года, а не в какой-то другой момент времени, когда вам господин Патаркацишвили это сказал, вы полагаетесь на свою память, а не на документ, не так ли?

О.: Я полагалась на мою память, поскольку это был первый раз, когда я встретилась с ним за границей после ареста Николая. И я хотела проверить свою память, так что я паспорт свой проверила, и, действительно, это подтверждает, что я была в Париже в то время. Я приехала в Париж 12 декабря, а вернулась в Москву 20-го… 22-го.

В.: Значит, вы были 10 дней в Париже?

О.: Насколько я помню, в конце этого периода я поехала в Лондон на несколько дней.

В.: Доктор Носова, посмотрите, пожалуйста, на ваши вторые свидетельские показания. Параграфы 289–290. Вы говорите: «После ареста Николая Бадри мне говорил каждый раз, когда мы с ним общались, что он и Борис делали все, что могут, чтобы помочь Николаю. И заверил меня, что они добьются его освобождения». Это ссылка на обсуждение с господином Патаркацишвили в декабре 2000 года и, возможно, после декабря также?

О.: Нет, это ссылка на обсуждения, которые у меня были с господином Патаркацишвили в первый же день, после того как Николая арестовали. Речь шла не только о его освобождении, мы хотели просто передать ему теплую одежду, поскольку, когда его арестовали, он был очень легко одет. И мы узнали, что в камере температура была 12 градусов, а это был декабрь. И Бадри начал переговоры с работниками тюрьмы «Лефортово», чтобы передать джемпер. И еще вот что я вспомнила. Он по телефону мне объяснил, что они отказались, поскольку им сказали, что Николая необходимо держать в жестких условиях. И когда я встретилась с ним в Париже, он упомянул, что он предложил 50 000 долларов, просто чтобы передать Николаю джемпер. И все равно отказали. Я где-то уже это упоминала. Я также сказала, что он мне позвонил и сказал об этом. И я стала думать: «Нет, он не мог мне по телефону этого сказать». И я сказала, что да, именно на этой встрече в Париже он тоже мне это сказал. И он всегда ссылался на господина Абрамовича как на человека, от которого зависит это освобождение. И более того…

В.: Доктор Носова, обсуждение с господином Патаркацишвили передачи теплой одежды для господина Глушкова произошло на самом деле в январе 2001 года, не так ли? После того как Патаркацишвили вернулся в Москву, и вы также вернулись в Москву?

О.: Нет.

В.: До того момента, пока господин Березовский не сделал свои шестые российские показания 14 сентября 2011 года, он утверждал, что встреча на Кап д’Антиб произошла вскоре после Рождества. Вы знаете об этом?

О.: Да, я об этом слышала.

В.: Показания, которые вы только что предоставили, они бы и не вписывались в изначальную историю господина Березовского.

О.: Ну, у меня не было цели, чтобы все вписывалось. Я просто вам говорю, что я смогла вспомнить.

В.: Вы читали его шестые показания?

О.: Не помню. Может быть, читала. Но опять же эти показания о тех вещах, в которых я не участвовала. Это не мое, все эти судебные расследования, кто куда летел, даты, и я вообще… Даты, у меня от них начинает голова кружиться.

В.: Пожалуйста, посмотрите на шестые свидетельские показания господина Березовского, они находятся в папке D4. Сейчас вам ее передадут. 9-я закладка. Нашли? В этих свидетельских показаниях господин Березовский, после того как он до этого говорил, что встреча произошла незадолго до Рождества, утверждает, что «в свете вышеизложенного» он имеет в виду записи перемещений, путешествий и считает, что встреча с господином Абрамовичем произошла 7 декабря или около того, но не исключает возможности того, что он сделал две поездки в Соединенные Штаты между 16 и 26 декабря и что эта встреча произошла в какое-то время между этими двумя датами. Вы видите, что он говорит?

О.: Если честно… я не читала их. Потому что мне не интересны эти части разбирательства.

В.: Вы никогда не говорили, что встреча не могла произойти незадолго до Рождества или в период между двумя поездками в Штаты. А почему вы никогда не упоминали об этом? Потому что вы никогда не помнили, даже в середине сентября этого года, что встреча произошла в середине декабря 2000 года, когда господин Патаркацишвили впервые вам сказал о встрече на Кап д’Антиб, не так ли?