О.: Я думаю, что в этом моменте он был неискренен.

Судья Элизабет Глостер: Благодарю вас.

О.: Это не значит, что все, что он говорил, было неискренним.

Судья Элизабет Глостер: Господин Сампшн, следующий вопрос.

Г-н Сампшн: Доктор Носова, в 294-м параграфе ваших показаний вы говорите о конце декабря, когда вы и господин Патаркацишвили были в Москве. Вы говорите, что Бадри продолжал повторять, что Николая освободят, поскольку господин Абрамович пообещал, что его освободят до Нового года. На самом деле господин Патаркацишвили такого не говорил, не так ли?

О.: Он сказал это.

В.: А что он сказал?

О.: Он сказал, что он уверен, что господина Глушкова освободят. Бадри мне позвонил в одиннадцать часов вечера 31 декабря 2000 года и спросил меня, может ли кто-то подъехать в «Лефортово», если Николая вдруг освободят. И если это произойдет, надо его встретить и забрать. Оставался один час до наступления Нового года. То есть он ждал, что Роман Абрамович выполнит свое обещание. Вот и все. Господина Волошина здесь вообще не упоминали.

Г-н Сампшн: После продажи акций ОРТ, это был конец декабря?

О.: Все было подписано в конце декабря.

В.: И после продажи ОРТ велись переговоры, не так ли, в первые три месяца 2001 года между господином Патаркацишвили и различными эмиссарами администрации президента?

О.: Вы имеете в виду продолжение попыток Бадри освободить Николая?

В.: Да, это было одним из обсуждаемых вопросов, а второе — это будущее другой телевизионной станции господина Березовского — канала «ТВ-6».

О.: Патаркацишвили также вел переговоры с кремлевскими чиновниками.

В.: Кто такой Пугачев?

О.: Пугачев был не только сенатором, у него были деловые интересы, у него был банк «Межпром».

Судья Элизабет Глостер: Он был сенатором, говорите?

О.: Я не помню, был ли он сенатором в тот момент времени или нет, но я помню, что его банк потерял лицензию, но до потери лицензии он достаточно крупным банком был.

Г-н Сампшн: Господин Пугачев был близким другом и эмиссаром господина Путина, который тогда был исполняющим обязанности президента.

О.: Да, он был близок к властям.

В.: И он открыл переговоры, не так ли, в начале января с господином Патаркацишвили по поводу будущего «ТВ-6», это верно или нет?

О.: Я не знаю, что другие люди обсуждали, меня при этом не было. Но я знаю, что, конечно, власти хотели, чтобы мы канал «ТВ-6» тоже отдали, убрались оттуда. И в конце концов Роман Абрамович также выручил власти. Он обратился к Бадри и сказал: Бадри, я могу вам заплатить 20 миллионов долларов за «ТВ-6». И Бадри пришел и сказал: зачем от него принимать 20 миллионов долларов, это настолько низкая цена, это просто смешно.

Если мы от него эти деньги примем, то он подумает, что он действительно честную сделку заключил. А это не сделка, это просто грабеж. Так что давай просто отдадим ему. Он сказал: Роман, мы тебе просто отдадим этот канал.

В.: Вы при этом присутствовали?

О.: Бадри мне сказал.

В.: Понятно. Посмотрите на следующую строчку.

Г-н Сампшн: Самое начало 9-й страницы: «34, улица Косыгина — официальное здание, Сергей Иванов — секретарь Совета безопасности России, часть группы. Он говорит: если мы сделаем все правильно по „ТВ-6“, Н. Г. освободят». Обещания по поводу освобождения господина Глушкова, которые изначально исходили от господина Волошина, сейчас делаются господином Пугачевым и господином Ивановым.

О.: Я не поняла: вы сказали, что я это описывала? Нет, это не я описывала. Это Бадри, мне кажется.

В.: Весь этот раздел предоставили вы, не так ли?

О.: Нет. Эту информацию, я уверена, предоставил Бадри.

В.: Вы видите внизу предыдущей страницы последний бокс текстовый? На 8-й странице видите: «Наталья Носова — Стив Кертис, из „Кроу“ документы, абсолютно уверена: будет освобожден — „ТВ-6“, Бадри. Все переговоры, обмен — Сергей Иванов — Путин попросил его быть в середине сделки». Я утверждаю следующее: в начале 2001 года господина Иванова Путин попросил быть посредником. И Иванов предложил свободу Глушкова в обмен на «ТВ-6».

О.: Это не я говорила. Вам нужно разделить. Я могу объяснить, где кончается то, что сказала я. «Наталья Носова — Стив Кертис, документы из „Кроу“, абсолютно уверена: будет освобожден». Все остальное говорила не я. Я объясню, почему я это сказала: я помню, что в какой-то момент времени на Даун-стрит я встретилась со Стивеном Кертисом, который мне сказал — я это тоже знала от других людей, — что мы думаем о продаже «Коммерсанта». Позже это было названо несостоявшейся продажей «Коммерсанта». И мы беспокоились, если мы продадим «Коммерсантъ» — поскольку «Коммерсантъ» был очень важной, госпожа судья, независимой газетой в России. Все ее читали, не только бизнесмены — все ее читали. Это была наша газета. И в 2003 году на нас надавили, чтобы мы продали «Коммерсантъ». И тогда Стивен Кертис стал работать над созданием договоренности с «Кроу». В этом была вся идея — если мы продадим «Коммерсантъ», то Николая Глушкова совершенно определенно освободят. Это не материализовалось — не знаю, по каким причинам. Может быть, это было трудно записать на бумаге: если продаете актив, тогда Николай Глушков может выйти из тюрьмы. Может быть, люди с другой стороны после того, что произошло с Лесиным и с протоколами, не были готовы принять такой риск.

В.: Ваше имя 7 раз упоминается в этом разделе. И я вам вот что скажу: вся эта информация была получена от вас.

О.: Вы совершенно не правы.

В.: Переговоры с администрацией президента через различных посредников пришли к концу 11 апреля 2001 года, да? Когда произошел случай, который позже, как утверждается, показал, что якобы господин Глушков пытался бежать из тюрьмы, то есть тогда переговоры закончились, не так ли?

О.: Так называемая попытка побега — это все было давление на нас.

В.: Я не говорю о попытке побега, я пытаюсь дату установить. 11 апреля так называемая попытка побега?

О.: Да. После этого Абрамович пытался действовать так, как действует правительство, то есть буквально оказался в их шкуре. После этого так называемого побега у нас была еще одна ситуация с Абрамовичем: «Если не продадите мне „Сибнефть“ по цене, которая нужна мне, Николай вообще навсегда останется в тюрьме». Вот и все.

В.: Вы на это ссылаетесь, насколько я помню, в 308-м параграфе ваших показаний и далее. Откройте его, пожалуйста. Начинается с 306-го параграфа. Вы здесь говорите: «В апреле 2001 года я поехала встретиться с Борисом на Кап д’Антиб». «Целью этого визита было обсуждение позиции с Николаем и его двумя помощниками, которые были арестованы 11 апреля в связи с предполагаемой попыткой побега. Когда я поехала туда, Борис у меня попросил оценить, сколько, по-моему, стоила „Сибнефть“». Вы сказали, что вы не могли ему дать четкую оценку компании. Далее в 308-м параграфе вы говорите: «На той встрече…» Наверно, это была встреча в апреле? «…мы также говорили о Николае, Владимире и Игоре, о шансах их освобождения и стоимости юристов и поддержке их семей, пока они в тюрьме, и каким образом их обеспечить. В этом подтексте Борис мне сказал, что господин Абрамович сказал Бадри, что Николай будет освобожден, только если они продадут ему долю в „Сибнефти“, иначе он останется в тюрьме на очень длительный срок». Видите это?