Микаэль кивнул.

— Я хочу также, чтобы ты продумал, как нам себя вести с полицией. Что можно сказать, а чего нельзя, не нарушив права тех, кто сообщил нам соответствующую информацию. Никто из сотрудников журнала не будет ничего говорить, не посоветовавшись с тобой.

— По-моему, это будет правильно, — одобрил ее решение Микаэль.

— Ты серьезно думаешь, что работа Дага могла послужить поводом к его убийству?

— Она или исследование Миа… Не знаю. Однако такую возможность нельзя исключать.

Эрика Бергер немного подумала.

— Нет, этого мы не можем сделать. Придется тебе взять это на себя.

— Что взять на себя?

— Расследование.

— Какое расследование?

— Наше расследование, черт возьми! — Тут Эрика вдруг повысила голос. — Даг Свенссон был журналистом и работал на «Миллениум». Если его убили из-за работы, то я хочу это знать. Придется нам самим докапываться до того, как было дело. Эта часть работы ложится на тебя. Начни с проверки всего материала, который Даг представил в издательство, и подумай, мог ли он послужить поводом для убийства.

Затем она обратилась к Малин Эрикссон:

— Малин, если ты поможешь мне сегодня составить приблизительный план совершенно нового номера, то мы с Кристером возьмем на себя черную работу. Но ты очень много работала с материалом Дага Свенссона и остальными текстами для текущего номера. Поэтому я хочу, чтобы ты вместе с Микаэлем проследила за ходом расследования.

Малин кивнула.

— Хенри, ты можешь сегодня поработать?

— Конечно могу.

— Обзвони всех остальных сотрудников «Миллениума» и сообщи о случившемся. Затем дозвонишься до кого надо в полиции и узнаешь, что сделано за это время. Разузнай, не намечается ли какой-нибудь пресс-конференции или чего-то в этом роде. Нам нужно быть в курсе событий.

— О'кей. Сперва я обзвоню сотрудников, а затем заскочу ненадолго домой, чтобы принять душ и позавтракать. Вернусь через сорок пять минут, если только не отправлюсь прямиком из дома в Кунгсхольм.

— Поддерживай с нами постоянный контакт!

В комнате воцарилось молчание.

— О'кей, — сказал наконец Микаэль. — Обсуждение закончено?

— По-моему, да, — ответила Эрика. — Ты куда-то спешишь?

— Да. Надо позвонить одному человеку.

Харриет Вангер сидела на стеклянной веранде в доме Хенрика Вангера в Хедебю за завтраком, состоявшим из кофе и тостов с сыром и апельсиновым джемом. Вдруг зазвонил мобильный телефон. Она ответила, не посмотрев на дисплей, и услышала голос Микаэля Блумквиста:

— Доброе утро, Харриет.

— Спасибо на добром слове! Я-то думала, что ты никогда не встаешь раньше восьми.

— Так и есть, кроме тех случаев, когда я до утра не ложился. Сегодня была как раз такая ночь.

— Что-нибудь случилось?

— Ты слушала новости?

Микаэль вкратце рассказал ей о произошедшем.

— Какой ужас! — сказала Харриет Вангер. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, ничего. Хотя бывало и лучше. А позвонил я тебе потому, что ты член правления «Миллениума» и тебе нужно быть в курсе. Думаю, что скоро какой-нибудь журналист разузнает, что это я обнаружил Дага и Миа, а это вызовет всякие предположения. А когда станет известно, что Даг работал за наш счет над расследованием, связанным с большими разоблачениями, то неизбежно возникнут вопросы.

— И ты считаешь, что я должна быть к этому подготовлена. О'кей. Что же мне следует отвечать?

— Скажи все как есть. Ты знаешь о случившемся. Ты, разумеется, потрясена ужасным убийством, но ты не знакома с содержанием его работы и потому не можешь давать комментарии. Расследование убийства — это дело полиции, а не «Миллениума».

— Спасибо, что ты меня предупредил. Я могу что-то сделать?

— Сейчас ничего. Но если я узнаю что-то новое, то дам знать.

— Хорошо. И пожалуйста, Микаэль, держи меня в курсе!

Великий четверг, 24 марта

В семь часов утра Великого четверга прокурор Рихард Экстрём получил официальное распоряжение, согласно которому ему поручалось ведение предварительного следствия по делу о двойном убийстве в Энскеде. Его коллега, дежуривший этой ночью, довольно молодой и неопытный юрист, все же понял, что убийство в Энскеде представляет собой нечто из ряда вон выходящее, и позвонил помощнику прокурора своего лена, а тот, в свой черед, ночным звонком поднял с постели начальника полиции лена. Посовещавшись, они решили поручить эту работу добросовестному и опытному прокурору. Их выбор пал на Рихарда Экстрёма сорока двух лет.

Экстрём был худощавым и щуплым человеком ростом сто шестьдесят семь сантиметров, с жидкими светлыми волосами и небольшой бородкой. Всегда безупречно одетый, из-за малого роста он носил башмаки на высоких каблуках. Свою карьеру он начинал помощником прокурора Уппсалы; оттуда его перевели на должность ревизора в департамент юстиции, где он занимался согласованием шведского законодательства и законодательства ЕС и так хорошо справился со своей задачей, что некоторое время служил в качестве начальника отдела. На этой должности он обратил на себя внимание расследованием организационных недостатков в сфере правообеспечения и высказался за усиление эффективности, вместо того чтобы по примеру коллег потребовать увеличения ресурсов. Проработав четыре года в департаменте юстиции, он перешел в прокуратуру Стокгольма, где занимался различными делами, связанными с нашумевшими ограблениями и другими уголовными преступлениями насильственного характера.

В государственной администрации его считали социал-демократом, на самом же деле Экстрём был совершенно равнодушен к партийной политике. Он уже пользовался определенной известностью в СМИ, а в коридорах власти его уважали как лицо, с которым считается высшее начальство. Он, безусловно, был кандидатом на высокие должности, и в силу приписываемых ему политических убеждений у него образовались обширные связи в политических кругах и силовых структурах. Среди полицейских сложились разные мнения о его способностях. Его работа в департаменте юстиции вызвала к нему неблагоприятное отношение в среде тех, которые считали увеличение численности личного состава наилучшим способом укрепления правопорядка. Но с другой стороны, Экстрём показал себя человеком, который не привык церемониться, когда нужно было довести дело до суда.

Получив от дежурных криминалистов краткий отчет о событиях этой ночи в Энскеде, Экстрём сразу понял, что дело это непростое и наверняка вызовет целую бурю в СМИ. Это не было обычным убийством. Убитыми оказались ученый-криминолог и журналист — последних он порой ненавидел, порой любил, в зависимости от ситуации.