– Да ты гонишь! – Он насмешливо взглянул на нее. – Это мертвячка тебе переводит, да?

– Быстро ты догадался.

– Я даже не подозревала, что у Аркадия были эти книги, – с досадой пробормотала Илзе, не заметив обидного прозвища, которым ее наградил Марк. – Почему он скрывал их от меня?

Призрак попросил перевернуть страницу, и Глафира сказала об этом Марку.

– А что, она разве еще не все книги тут перечитала? – удивился парень.

Илзе пришлось признаться, что она не могла сама открыть книги. Только читала корешки да мечтала о том, чтобы заглянуть внутрь.

– А что, просочиться между страниц не могла? – не удержался от издевки Марк. – Ты же вроде бесплотный дух.

Глафире показалось, что Илзе аж позеленела от обиды, и она торопливо ткнула Марка в бок.

– Ладно-ладно, сорри, – извинился парень и пролистал книгу.

Средневековый трактат описывал различные магические ритуалы, связанные с фазами луны и астрономическими явлениями.

– Отца интересовало все, связанное с луной, – прокомментировал Марк.

– Возможно, он искал в книгах способ исцелиться, – тихо заметила Илзе.

Глафира знала, что профессор был смертельно болен. Вот почему он поднял лунатиков в Кровавое полнолуние и хотел принести их в жертву – надеялся спастись сам.

Марк еще пролистнул страницы, и Илзе с любопытством вскрикнула. В книге описывался ритуал, с помощью которого во время лунного затмения можно было отобрать чужую сверхъестественную силу и увеличить свою.

– Кажется, съемки финала шоу экстрасенсов совпали с лунным затмением, – припомнила Глафира.

– Хорошо, что Кровавое полнолуние прошло, – заметил Марк, разглядывая старинную гравюру. На ней уродливая старая карга, выбросив руку с амулетом, тянула силу из молодой красавицы. Из груди жертвы бил луч, который затягивал амулет. – А то бы я начал волноваться, что Стелла планирует новый ритуал.

Глафира похолодела от его слов. Ее осенила страшная догадка.

– Что с тобой? – встревожился Марк.

– Похищенные лунатики, – пробормотала Глафира. – Что, если их собирает не Шахов, а Стелла?

– Ей не хватит силы, – быстро возразила Илзе. – Чтобы отобрать дар сразу у нескольких человек, нужен артефакт помощнее, чем ее колечко. Вроде адуляра. Или… – Призрак запнулся и взволнованно заколыхался в воздухе.

– Или что? – с тревогой уточнила Глафира.

– Или особое астрономическое событие, – прошелестела Илзе. – Редкое и сильное.

– Какое? – быстро спросил Марк, когда Глафира ему передала ответ призрака.

Внезапно призрак начал таять на глазах.

– Это она, – задыхаясь, пробормотала Илзе. – Стелла что-то пытается сделать со мной…

– Похоже, Стелла пытается ее развоплотить, – испуганно воскликнула Глафира.

– И пусть, – равнодушно буркнул Марк. – Нам-то что? Померла, так померла.

– Помоги, – Илзе вцепилась ей в запястье, и кожу овеяло сквозняком. – Ты обещала, помнишь?

Глафира, сцепив зубы, кивнула. Она сама неосторожно дала обещание, но не думала, что расплачиваться придется так скоро.

– Что происходит? – забеспокоился Марк. – Ты побледнела.

– Поделись со мной силой, – голос призрака упал до еле слышного шепота, похожего на шорох осенних листьев. А сама она в тусклом свете библиотеки сделалась почти прозрачной. – Ты обещала.

– Как? – выдохнула Глафира.

– Я все сделаю. – Внезапно лицо призрака возникло прямо перед ней. – Не сопротивляйся.

Глафира кивнула. Призрак подался к ней, обдав волной ледяного холода. Глафира закричала и инстинктивно выбросила руку, отшвыривая от себя Илзе. Привидение взвизгнуло, разлетевшись на клочья тумана.

– Что она тебе сделала? – рявкнул Марк, закрывая Глафиру собой и нервно оглядываясь. Призрака он не видел, но чувствовал исходящий от него могильный холод.

Глафира не успела ответить, как клочья тумана снова соткались в прозрачный женский силуэт.

– Ты обещала, – обиженно пискнула Илзе. Стелла продолжала тянуть из нее силу, и призрак таял на глазах. Время было на исходе.

Глаза призрака сверкнули лютой злобой, от которой стыла кровь. Глафира поняла: чего бы ни хотела от нее Илзе, это будет гораздо меньшей платой, чем проклятье призрака, если она нарушит слово. Кажется, в шоу экстрасенсов был выпуск, посвященный этой теме. Тогда женщина, не выполнившая свое слово, погибла страшной смертью, и только экстрасенсы смогли назвать истинную причину.

– Извини, я ненарочно, – преодолевая страх, кивнула Глафира. – Давай.

Глаза призрака снова вспыхнули, как два костра – на этот раз торжествующе, как в тот раз, когда она обманом выманила у нее обещание. Илзе метнулась к Глафире… и исчезла. А на Глафиру обрушился такой лютый холод, словно она оказалась погребенной под снежной лавиной. У нее мгновенно заледенели руки и губы, она даже шевельнуться не могла, и рухнула на пол к ногам Марка.

– Эй, ты чего!

Марк склонился над ней, тормошил, пытался привести в чувство. Старинные книги сорвались с полок и будто хищные птицы закружили вокруг, шелестя сухими страницами. Одна из них задела щеку, рассекая кожу, как лезвие. А затем пол под Глафирой вдруг обвалился, утягивая ее в ледяную топь, и Глафиру стало стремительно затягивать на дно. Марк с бешеной скоростью удалялся от нее, а Глафиру словно засасывала мощная воронка. Она понимала, что что-то не так, но не могла сопротивляться этой нечеловеческой силе, подхватившей ее и тянувшей на дно. Откуда-то донесся ликующий смех – это Илзе торжествовала, что все-таки заманила ее в ловушку. Теперь призрак вернется в мир живых, а Глафира сама станет призраком…

Яр

Яр резко поднялся на кровати, выныривая из сна. В коридоре все стихло, а солнце клонилось к закату и теперь светило прямо в окно его новой палаты. Солнце-то его и разбудило! Яр уже и отвык от него за время, проведенное в палате Эммы.

Это что же получается… Он проспал не меньше пары часов! Да притом, так крепко, что любой мог войти в его палату, а он бы даже не заметил…

Рисунок! Яр взволнованно запустил руку под подушку и нащупал острый бумажный уголок. А затем все так же, закрываясь от камеры под потолком, развернул листок и еще раз внимательно рассмотрел. Что-то на этом рисунке было неправильным, как будто детали пазла перепутались… Яр долго вглядывался в черно-белую картинку, пока не зарябило в глазах. Он хотел уже отложить листок, когда взгляд вдруг зацепился за крошечную деталь. Вот оно! Яр впился взглядом в перстень Стеллы, только художник нарисовал его на руке у Эммы. Девушка указывала пальцем на мачеху, словно обвиняя ее в чем-то, и на ее пальце было старинное кольцо с камнем в виде сердца.

Первой мыслью Яра было, что художник перепутал детали. А если нет? Что, если кольцо – ключ к спасению Эммы? Отобрать бы кольцо у Стеллы и надеть на Эмму, подумалось ему. Вдруг тогда девушка выйдет из комы?