Звучит парадоксально, но большинство айдженеров мечтают о серьезных отношениях, а не случайном сексе. Сразу два недавних исследования показали, что трое из четырех студентов и студенток хотели бы иметь близкие, наполненные любовью отношения, и примерно столько же студентов уверены, что их однокурсникам это не интересно. Таким образом, среднестатистический студент-айдженер думает, что, кроме него, отношения никому больше не нужны, и даже не подозревает, что большинство однокурсников полностью разделяют его мнение. Как говорит Лиза Уэйд, «существует разрыв между бравурным нарративом и реальными запросами молодежи».

Созреет ли когда-нибудь поколение I для брака? Возможно. Как и беби-бумеры в 1976 году, ровно 77 % двенадцатиклассников заявили в 2015 году о своем намерении в будущем вступить в брак, а число тех, кто мечтает об одном партнере на всю жизнь или точно хочет иметь детей, изменилось совсем незначительно.

В отличие от предыдущих поколений, айдженеры относятся к браку не так позитивно, как их предшественники, но вы вряд ли с ходу догадаетесь по какой причине. Айдженеры сомневаются в необходимости брака чаще, чем миллениалы, поскольку видят, что успешный брак — редкость. Соответственно, тинейджеры справедливо полагают, что, женившись, не станут более счастливыми. Однако не стоит думать, что отношение к браку изменилось под влиянием идеи, что иметь одного партнера — значит ограничивать собственную свободу: айдженеры относятся к ней еще более скептично, чем беби-бумеры или даже миллениалы. Основная причина кроется в другом — многие айдженеры убеждены, что до свадьбы надо пожить вместе и получше узнать друг друга (см. рис. 8.4). Таким образом, они действительно не спешат регистрировать отношения и все чаще ставят под сомнение сам институт брака, но это никак нельзя объяснить распущенностью.

Рис. 8.4. Отношение двенадцатиклассников к браку. Monitoring the future, 1976–2015

Более важен другой вопрос: насколько важны для поколения I брак и семейная жизнь? Учитывая, что айдженеры всячески избегают личного общения в повседневной жизни, было бы неплохо узнать их представления о браке и семье как важнейшей для любого взрослого человека системе взаимоотношений. В 1976 году двенадцатиклассники из поколения беби-бумеров главной целью жизни назвали «крепкий брак и счастливую семейную жизнь». Однако в 2011 году семья и брак опустились на четвертое место (респонденты посчитали, что важнее «найти стабильную работу», «быть успешным на работе» и «дать своим детям то, чего я был лишен сам» — последнюю цель, вероятно, можно объяснить проблемами в экономике). В 2015 году семья и брак сохранили четвертую строчку в рейтинге жизненных целей. В целом надо признать, что «брак и семейная жизнь» представляют ценность для все меньшего числа двенадцатиклассников-айдженеров. Также снижается и число студентов, для которых «создание семьи» является важной целью в жизни (см. рис. 8.5).

Рис. 8.5. Важность брака и семьи с точки зрения двенадцатиклассников и первокурсников (с поправкой на относительную центральность). Monitoring the Future and American Freshman Survey, 1976–2016

Когда беби-бумеры, поколение Х и миллениалы были студентами, создание семьи было для них главной или второй по значимости целью в жизни; с 2002 по 2007 год создание семьи неизменно оказывалось на первом месте. Однако в 2008 году на вершину рейтинга пробилось «очень высокое материальное благополучие». В 2015 году «создание семьи» опустилось на третье место (впереди оказались «очень высокое материальное благополучие» и «помощь людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию»). Это произошло впервые с тех пор, как «создание семьи» вошло в 1969 году в список основных целей в жизни. В 2016 году ситуация не изменилась. Брак и дети отныне не являются безусловным приоритетом для поколения I.

На переоценку ценностей могла повлиять неуверенность айдженеров в своем будущем.

Возможно, причину скептичного отношения к браку следует искать в детстве айдженеров. 36 % современных тинейджеров родились вне брака, тогда как среди миллениалов таких было 25 %. Вероятно, по этой причине очень многие выросли без родного или хотя бы приемного отца. Статистика опровергает общепринятое мнение, что якобы айдженеры с детства были окружены отцовской любовью и заботой (иметь отца раньше было обычным делом, — утверждает GenZ@work). Все обстоит с точностью до наоборот: многие отцы ни дня не прожили под одной крышей со своими детьми.

Также не стоит упускать из виду тайминг: в каком возрасте двенадцатиклассники собираются вступить в брак? Если в 1970-х большинство старшеклассников планировали это сделать в ближайшие пять лет, то в 2015 году — только 39 %. Число желающих официально зарегистрировать отношения снизилось с 2007 года на целых 22 %, из чего следует, что айдженеры подхватили заданный поколением Х и миллениалами тренд на поздний брак.

Средний возраст вступления в первый брак увеличился на семь лет всего за пять с половиной десятилетий. В 1960-х медианный возраст вступления в брак для женщин составлял 20 лет, другими словами, половина женщин выходила замуж, еще будучи тинейджерами. В 1970‐х, когда первая волна беби-бумеров достигла совершеннолетия, этот возраст увеличился всего на один год. Затем рост ускорился и до сих пор не останавливается. В 2015 году медианный возраст вступления в брак для женщин составил уже 27,1 года. Средний возраст вступления в брак для мужчин подскочил с 23 лет в 1960‐м году до 29 лет в 2015 году. Похоже, брак становится уделом совсем уж взрослых людей.

Вспомните, когда последний раз вас приглашали на свадьбу, скажем, 23-летней пары? Процент браков, заключаемых в возрасте от 18 до 29 лет, за восемь лет снизился в два раза: с 32 % в 2006 году до 16 % в 2014 году. Ранние браки стали такой редкостью, что, когда студентка Барнард-колледжа заключила помолвку со своим молодым человеком, в местной студенческой газете вышла статья под заголовком «Помолвлена в 20».