Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подавляющее большинство айдженеров не видят ни одной причины, по которой два лица одного пола не могут вступить в законный брак.
Судя графику 9.2, изменения никак не связаны с возрастом респондентов, поскольку всем участникам опроса было от 18 до 29 лет. Кроме того, он не дает представления о том, в какой мере сдвиг обусловлен поколенческим трендом (затрагивает только молодежь и не касается взрослых и пожилых людей), а также временны́м трендом (все люди со временем меняют свои взгляды). Однако в опросе General Social Survey (см. рис. 9.2) принимают участие представители всех возрастных групп, следовательно, сравнив текущие взгляды представителей всех поколений, мы сможем обнаружить все интересующие нас разрывы поколений.
Рис. 9.1. Отношение молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет (General Social Survey) и студентов-первокурсников (American Freshman Survey) к геям и лесбиянкам, 1973–2016
В 2014–2016 году беби-бумеры, поколение Х, миллениалы и айдженеры практически единогласно поддерживали геев, преподающих в местных колледжах, исключением стало лишь Молчаливое поколение (70 и более лет), представители которого оказались не настолько единодушны. Взгляды на личную жизнь геев и лесбиянок разнятся от поколения к поколению уже сильнее. В 2014–2016 незначительное большинство представителей поколения Х все еще неоднозначно относились к однополому сексу. Айдженеры и самые молодые миллениалы, напротив, не видели в мужской и женской гомосексуальности, равно как и в однополых браках, ничего плохого. Однако, несмотря на все изменения в обществе, ЛГБТ-проблематика за последние несколько лет стала причиной появления серьезного разрыва поколений (рис. 9.2).
Рис. 9.2. Отношение взрослых людей всех возрастных групп к геям и лесбиянкам. Generational Social Survey, 2014–2016
Для многих айдженеров ЛГБТ-проблематика и присущий им индивидуализм тесно взаимосвязаны. Они настолько привыкли принимать других людей такими, какие они есть, что, кажется, любой вопрос на эту тему вызывает у них зевоту.
К ЛГБТ я отношусь так же, как к добрачному сексу: никак. Мне все равно. Я бы не стала этим заниматься, но если ко мне это никак не относится и никак на меня не влияет, то я не имею никакого права говорить людям, что им делать и во что верить… Я бы не пошла на митинг в их поддержку, но сами они могут делать что хотят.
В свою очередь, двенадцатилетняя Харпер выражает общее мнение поколения, которое не застало времена, когда однополые браки были запрещены во всем мире.
В ответ на мой вопрос о том, что она думает об однополых браках, Харпер отвечает:
Я вообще никогда об этом не думала. Когда ты видишь двух людей одного пола вместе, ты просто думаешь, что это нормально и не считаешь их странными или отличными от других. Ты, типа, думаешь, что они такие же, как и ты, просто у них другой гендер.
Даже многие религиозные тинейджеры принимают однополые браки как должное. Четырнадцатилетняя Эмили, с которой мы познакомились во второй главе, регулярно ходит с родителями в одну из церквей в пригороде Миннеаполиса. Когда я беседую с ее старшим братом, он говорит, что, по мнению его церкви, брак — это союз мужчины и женщины. Но когда я задаю вопрос об однополых браках Эмили, она отвечает:
Я горжусь этими людьми — они стояли до конца и победили. Возможность заключить такой брак позволяет людям радоваться жизни и быть самими собой.
Когда я спрашиваю, чем ее поколение отличается от предыдущих, она говорит: «Люди не боятся быть самими собой». Даже на Юге эта проблема уже отошла на второй план. Двадцатилетний Дарнелл говорит, что в его церкви в Джорджии, в которую ходят преимущественно чернокожие, пастор «никогда не поднимают эту тему. ЛГБТ-сообщество сейчас настолько велико, что, думаю, лучше эту тему не затрагивать».
Несмотря на огромные изменения, каждый третий айдженер по-прежнему как минимум неоднозначно относится к однополому сексу, а каждый четвертый не одобряет однополые браки. Эти молодые люди часто стремятся привести свое современное воспитание в соответствие с религиозными представлениями о греховности гомосексуализма. С восемнадцатилетней Софией мы встречаемся на фуд-корте одного из студенческих кампусов Сан-Диего. Она родилась в Южной Америке, еще совсем маленьким ребенком оказалась в США, а выросла в небольшом калифорнийском городке. Потрясающе красивая девушка с темно-карими глазами и доброй улыбкой, она каждое воскресенье ходит в церковь и верит, что секс возможен только в браке. Со своим бойфрендом — первым парнем, с которым она поцеловалась еще в восьмом классе, — они уже приняли решение пожениться в ближайшем будущем.
Когда я спрашиваю Софию, что она думает о решении Верховного суда по однополым бракам, она отвечает:
Для меня это очень сложный вопрос. Я не думаю, что одни люди заслуживают больше счастья, чем другие.
Бог создал всех нас такими, какими мы должны быть, не может быть никакой ошибки в ситуациях типа «Ого, ей нравятся девчонки». Меня вообще сильно огорчает, что христиане осуждают людей за то, кем они являются. Это противоречит сути христианства, которое учит принимать людей такими, какие они есть, и любить их, несмотря ни на что. Именно так всегда поступал Иисус, но многие совершенно забыли об этом. Все проблемы из-за того, что геи и лесбиянки идут на поводу своего полового влечения. Господь не говорил, что они грешны просто потому, что являются геями, всем дан выбор, и они сами делают его, если поддаются влечению.
Только в этом случае возникают все сложности, поскольку брак — это союз мужчины и женщины. Но я не верю, что они не заслуживают счастья: подавляя влечение, они теряют частичку счастья.
Убеждение Софии «люди должны быть теми, кем они являются» никак не противоречит христианству, но она до сих пор не может принять гомосексуальность и однополые браки как данность. Впрочем, София является редким исключением из правил, и по мере дальнейшей легализации однополых браков число их противников будет неуклонно снижаться.
Если современное поколение все чаще считает однополый секс абсолютно нормальным явлением, значит ли это, что молодежь одновременно стала им чаще заниматься? Значит: количество молодых женщин, занимавшихся сексом как минимум с одной женщиной, выросло практически втрое с начала 1990-х. Мужчины также все чаще рассказывают о своем гомосексуальном опыте (см. рис. 9.3). Вполне возможно это говорит не о росте числа гомосексуалов, а о том, что люди стали реже скрывать свой гомосексуальный опыт.
