были. Препарат, который косит рессов, но не трогает полукровок? Скорее всего, без вкуса и запаха… Кстати, а проверяли на тебе, да? Что для смесков оно безвредно?

Заметив, как передернулся собеседник, заключил:

— На тебе, конечно. Хреново было?..

И вдруг резко, совершенно другим тоном, потребовал:

— Где эта дрянь? Покажи!

Олли дернулся было к левому карману, но на полпути руку убрал, оскалившись неприятным подобием улыбки:

— Тоже обученный?

— Нет почти. Способностей не хватает, как и у Деллы. Кстати… Делла…

Пепел внимательно смотрел в лицо Олифаэллу, стараясь не пропустить реакцию на то, что сейчас скажет:

— Убил Фирмиллита, по сути, ты. А сажают за это Делоризу. Невесту твою, между прочим. Ничего не жмет?

— Пожалел, что ли? — неприкрыто удивился тот. — Ее?! Нашел кого!

— Кого?

— Думаешь, это ее, несчастную девочку, соблазнили и использовали, так? Боги, какая же ты еще зелень, на самом деле!

— Не отвлекайся, Вусли, лучше по делу…

— Что мне лучше — без тебя знаю. А ты собирай информацию, ради которой тут распинаешься. И заткнись, если хочешь ее получить!

Дари сжал зубы и заткнулся — урод был прав, как ни крути.

— Так вот, — усмехнулся Олифауэлл, истолковав это молчание совершенно правильно. — Она тебе, небось, напела, что вся такая бедненькая, слабенькая, без дара совсем… А на самом деле дар у нее посильней моего. Просто он такой, что в приличном разговоре о нем даже вскользь упомянуть не выйдет. Вспомни, как тебя от одного взгляда на нее повело. Ну? Вспомнил? Так вот — это оно и есть. Любого мужика так скрутить может. За пару минут. Вот и Фирмиллита скрутила, когда посчитала, что так ей лучше будет. Кстати, давно уже. Сразу, как ее сестра родами умерла. Вот она и сообразила — ее саму ждет ровно то же самое. После чего и подстраховалась. Думаешь, почему мы до сих пор не женаты? И пяток детей по двору не бегает? Не думал? Зря. А просто Фирмиллиту жалко было делиться. Нет, он прекрасно знал, что надо, и что придется, но… жалко. Это она его так держала. Настолько жестко, что бедняга не понимал: он уже делится. Давно. И не только со мной, кстати. Да-да, ты все правильно сообразил, и нечего так смотреть. Мальчик.

На это своеобразное оскорбление Пепел даже не дернулся, и Вусли, не получив ожидаемой реакции, поскучнел, закончив почти равнодушно:

— Так что дар у нее есть, просто он скорей для борделя.

А вот о последнем тот помянул зря — Пеплу вдруг резко надоел этот разговор. Он решил, с него хватит. Информации, в смысле. И немедленно вышиб из своей башки мягкие, почти незаметные… нити, наверное? Которые Олифауэлл начал запускать туда уже давно. Дари их чуял, но не особо боялся. Слабые. Пока их немного, порвать ничего не стоит, разок уже проверил. А давать душке Олли возможности напустить побольше он не собирался. Потому что с самого начала знал, зачем ему заговаривают зубы, но предпочел сперва немного послушать — вдруг, что интересное всплывет. И не ошибся, всплыло. Вот, значит, какой дар у Деллы…

Ну если так — выкрутится. В полиции в основном мужики сидят. Так что да, хотя бы этим голову себе теперь можно не забивать.

— Умный, — Вусли, зашипел от боли — сделанное Пеплом ему точно не понравилось. Но лезть за платком, чтобы унять закапавшую из носа кровь, не рискнул.

— Сомневался, что ли? Я думал, еще на вокзале понял.

Пепел чуть встряхнул рукой, позволяя ножику из рукава незаметно скользнуть в пальцы и уже собираясь закончить этот спектакль раз и навсегда, но вдруг замер, словно к чему-то прислушиваясь. И резко передумал. Нет, не сейчас. Стоит чуток погодить. Не все еще выяснили.

— Кстати, а письмо сюда ты зачем отправил?

Вусли скривился, задумался, и начал издалека, видать, рассчитывая все-таки отвлечь парня:

— Знаешь, я когда слышал от рессов все эти «моя женщина», был уверен, что там лишь полная блажь. А если не блажь… Тогда их только пожалеть и остается.

— А потом встретил Рин, — кивнул Пепел. — Понимаю.

— Не сомневаюсь. Уж ты-то понимаешь лучше других. И поэтому я ее тебе никогда не отдам! Не тебе, понял?

— Поэтому и отправил ей ту… почту?

— Разумеется.

— А чего так поторопился? Не дождался даже, пока мы с Фирмиллитом договоримся. Или не договоримся.

— Погоди, — вдруг встрепенулся он. — А откуда ты про письмо…

— Видел.

— То есть и она тоже…

— Да.

— Так. — Олли подобрался. — Я правильно понимаю, что к ней ты меня не пропустишь даже ради ее блага?

— Ты нормальный? — искренне удивился Пепел. — Спрашивать такое?

— Но и тебе там ничего не светит, понял? Ей теперь только я нужен. Только я, понял? Всегда. А к себе ты даже равнодушия больше не дождешься! Только ненависть, понял? За то, что предал! Когда ей больше всего нужна была твоя помощь.

— Предал?

— Развлекался на стороне. С моей невестой, между прочим. Так что меня тоже нужно пожалеть. Очень пожалеть. А там и…

— Я не развлекался.

— Знаю. Я — знаю. Но она-то теперь знает другое. Так что все, Равеслаут!

— А и правда — все, — согласился Пепел и обернулся в сторону полуразрушенной стены, за углом которой уже давно кто-то едва заметно шурухтел: — Рин, ты слышала, да? Могу я теперь эту гниду прибить?

Как раз по шорохам и очень тихим, на пределе восприятия, шепоткам, Пепел и догадался, что Норин рядом. В отличие от долбанного сьера, который в военных академиях не обучался и таких вещей даже близко не умел. Но все равно, девушка умудрилась появиться из-за почти рухнувшей стены слишком неожиданно. Настолько, что Дари упустил момент, когда та перекрыла ему линию броска. Помянув демонов, хотел было сдвинуться, но не успел — в руках у Олифауэлла появился второй револьвер, и снова уставился Пеплу в лоб, заставив замереть. Вот ведь сволочь! Дождался-таки своего шанса, ради которого и тянул время, заговаривая зубы! И не упустил!

— Стоять, Равеслаут! — торжествующе оскалился этот говнюк, прекрасно понимая, что раунд за ним. — Норин, а ты можешь подойти. Не бойся.

Девушка подошла, оказавшись с Вусли совсем рядом. У Дари враз перехватило горло: сообразил, если что — он просто не успеет ее