Утром этого дня группа собралась у школы. При каждом был маленький рюкзачок с самым необходимым (Учитель посоветовал прихватить с собой только еду и средства личной гигиены, даже молитвенники брать не позволил), и каждый, как и Ими, едва не дрожал от нервного возбуждения и весеннего утреннего холодка. Через несколько минут за экскурсией подъехал автобус, принадлежащий космопорту, все чинно расселись по своим местам, пока Учитель шутил с водителем, и поехали.

Утренний город спешил по своим делам. Робкое поначалу солнце слизывало тени, притаившиеся между домами, воздух тихо гудел от идущего на приличной высоте потока винтовых одноместных флаеров, рядом с громадой автобуса проскальзывали яркие разноцветные электромобильчики. Город спешил по своим делам, город входил в свой ежедневный рабочий ритм, город пел свою каждодневную песню под аккомпанемент голосов и моторов, под предупреждающий звон машин, под шелест листвы. Ими вдруг стало грустно из-за того, что он, возможно, видит все это последний раз в жизни. Видимо, подобная мысль посетила не только его. Рядом едва слышно всхлипнула Анюта. Ими осторожно накрыл ее ладонь своей ладонью.

Город, наконец, кончился, и вдоль дороги потянулись поля и далекие поселки, полускрытые весенними лесами. Автобус наддал, скорость увеличилась, и все как-то сразу повеселели. Учитель предложил спеть хором, и вскоре они уже пели все подряд из того, что получилось вспомнить. И «Локон цвета карамели», и «Хорошо шагать друзьям», и даже разухабистую народную «На пригорочке стою», со всеми положенными притопами и прихлопами. Ими исподволь поглядывал на раскрасневшуюся смеющуюся Анюту. Кажется, она совсем успокоилась.

До космопорта было пять часов езды. За эти пять часов остановились дважды. Один раз перекусить на маленькой заправочной станции, а второй – в чудесном весеннем лесочке, прозрачном и искрящемся. Молодой березняк и тонкие осинки, одетые весенним светом, быстро настроили всех на мажорный лад, засидевшаяся в автобусе группа отправилась гулять. Анюта с подругой Марой, напевая «а-иии, таваи ран», ушли по тропинке вглубь леса, а Ими остался подле Учителя, который сидел на деревянной скамье и смотрел куда-то вверх.

Ими подошел и сел рядом.

– Что там такое, Учитель? – спросил он.

– Смотри, вон там, видишь? – Учитель указал куда-то вверх.

На высоте почти в пять метров чья-то недобрая рука вбила в ствол дерева металлическую трубку и примотала под трубкой пластиковую бутыль. Бутыль давно переполнилась мутным соком, он уже стекал по коре вниз, но сборщик про эту бутыль, по всей видимости, позабыл, и теперь дерево было обречено – оно отдавало свою кровь впустую. И никто не придет, не вынет трубку и не закроет рану варом.

– Ты читаешь мои мысли, Ими-ран, – грустно сказал Учитель. – Если те, против кого мы идем, люди, они еще хуже, чем сборщик, убивший дерево. А если они не люди, то…

– Они как эта трубка. – Глаза юноши лихорадочно загорелись. – Жаль, что я не смогу дотянуться до нее. Я бы вынул.

– Один и не сможешь, а вот если я тебя подсажу до нижней ветки, то запросто, – подумав, предложил Учитель. – Только возьми с собой мох, закрой отверстие.

…Трубка оказалась острой и порезала Ими ладонь. Он раздраженно швырнул ее на землю, как смог, насовал в щель влажного, пряно пахнущего мха и спустился вниз. Ладонь пощипывало. Разрез получился небольшим, но глубоким. Учитель велел промыть ранку и залить кровоостанавливающей пеной из баллончика, нашедшегося в общей аптечке.

Вот только настроение у Ими после этого маленького происшествия почему-то сразу испортилось.

* * *

В космопорт прибыли засветло, переоделись в экскурсионную одежду (лимонно-желтые комбинезоны с яркой зеленой полоской на груди и разноцветные бейджи) и пошли обедать. После обеда отправились в планетарий на лекцию, потом, с наступлением темноты, – в капонир, смотреть лунный шаттл на запуске.

Зрелище, что и говорить, было величественное. Передачи по визору, в которых показывали запуски, в сравнение не шли с тем, что они сейчас наблюдали. Вой сирен, оглушительный грохот корабельного двигателя, от которого дрожали стены капонира и который пронзал все тело, колоссальный столб огня, как колонна, посреди ночной мглы. От этого зрелища дух захватывало.

– Ну что, молодежь, впечатляет? Завидно? – добродушно поинтересовался охранник, когда они, оглушенные и пораженные, выходили из капонира к маленькому экскурсионному автобусу. – Хочется небось тоже полетать так, да? Ну, ничего. Вот подрастете еще, выучитесь и полетите.

– За детьми – будущее, – веско сказал Учитель охраннику. Веско и очень серьезно, улыбка охранника сразу померкла. – И они не завидуют. Потому что зависть недостойное чувство. И в их будущем для зависти места нет. А вот для космоса место найдется. – Тут Учитель улыбнулся, и охранник, как загипнотизированный, заулыбался следом. – В космос они обязательно полетят. Правда, дети?

– Правда, – вразнобой и не слишком уверенно ответило несколько голосов.

– Ну вот и хорошо. А теперь поедем ужинать. Идемте, – позвал Учитель. – Нехорошо заставлять себя ждать.

За ужином молчали. Задумчивая Анюта сидела между Ими и Марой и вяло ковыряла вилкой фруктовый салат, политый молочным соусом. Мара, по всей видимости, тоже была не особенно голодна. Все нервничали. Когда ужин закончился, Учитель велел зайти к нему перед сном, чтобы обсудить план на завтрашний день. При упоминании о завтра Анюта совсем сникла. И Мара тоже. Даже Ими стало не по себе.

Но когда они пришли к Учителю, все изменилось очень быстро.

– Хороший был день у нас с вами, правда? – по-доброму улыбнулся Учитель. Все согласно закивали. – Очень хороший день. А теперь, дорогие мои дети, давайте подумаем о том, что вы не вечно будете детьми. Вы станете взрослыми. И у вас появятся свои дети. Вы хотите, чтобы жизнь ваших детей тоже была хорошей? Чтобы в ней были такие же дни, как ваш сегодняшний? Чтобы им не надо было страдать из-за людской глупости и жестокости, чтобы мир вокруг них был светлым и добрым, чтобы вокруг них царила любовь и понимание? Так вот, мои дорогие. Чтобы это все у них было, мы с вами должны, просто обязаны сделать то, что мы сделаем завтра. Соберитесь с духом, укрепите свои силы молитвой, и давайте обговорим наши действия.

* * *

Ими и догадываться не мог, насколько легко у них все получится.

Конечно, Учитель все объяснил еще вечером, но он все равно боялся – это же все-таки космопорт, тут полно охраны, служащих. Чуть что не так, сразу же толпа набежит. Оказалось, что он был не прав.

На «Лунный свет» их повели почти сразу после завтрака. Экскурсовод, милая девушка в круглых очках, со стянутыми в хвост светлыми волосами, сначала провела группу вокруг корабля, рассказывая его историю. Экскурсия медленно двигалась вдоль изрядно потрепанного корабельного бока, стеной уходящего в утреннее небо, а экскурсовод все вещала и вещала.

Корабль был построен тридцать лет назад и, по тогдашним меркам, считался одним из лучших шаттлов такого класса во всем мире. За пять лет он полностью оправдал деньги, затраченные страной на его постройку, и это тоже стало своего рода рекордом. Для вывода на орбиту используется ракетоноситель многоразового использования «Заря». На самом корабле установлены жидкостные двигатели класса «Персей», сейчас, конечно, они не заправлены, их уже подготовили к консервации. Экипаж корабля сменялся десять раз, за время эксплуатации в космосе на нем побывали две тысячи пассажиров, это тоже рекорд, официально зафиксированный в «Книге Рекордов Мира».