– Ты, должно быть, был жутким ребенком. Я узнала такие вещи…

Прежде чем я успел придумать достойный ответ, лифт остановился на уровне моря. Из закрытой купальни ступени вели прямо в океан. Здесь нас поджидал служитель. Мы быстро надели аппараты для подводного плавания и нырнули. Опустились на дно и поплыли дальше, пробираясь между рифами. Здесь нас никто не найдет. Я включил сонар.

– Обычная проверка, – сообщил оператор. – Если они двинутся на нижний уровень, я дам знать.

Мы с Анжелиной погрузились достаточно глубоко. Вокруг сновали разноцветные рыбки, колыхались водоросли. Теплая прозрачная вода привела меня в чувство, голова стала легкой и ясной. Мы добрались до грота, окруженного кораллами, и опустились на песчаное дно. Это место мы отыскали во время наших первых погружений. Я обнял Анжелину. Она прижалась ко мне, и наши маски соприкоснулись. Теперь можно поговорить.

– Что новенького было слышно про Края, пока доктор копался в моих мозгах?

– Они переехали. Видимо, вторжение прошло нормально, и теперь клиандские войска готовятся к оккупации. Они захватили огромное административное здание, Октагон. Оно называется так потому, что по форме представляет собой восьмигранник. Похоже, там теперь главный административный центр – вокруг все время суетятся люди в сером. Видимо, там они и обосновались.

– Интересно, почему же они переехали?

– Тебя, наверное, испугались.

Я фыркнул, хотя в маске это было нелегко.

– Все шутишь, однако в твоих словах правды больше, чем ты думаешь. Конечно, надо прекратить всю операцию клиандцев в целом, но сейчас следует особо заняться людьми в сером и для начала захватить хотя бы одного из них. Для этого мне необходимо проникнуть в здание.

– Ничего подобного.

Она ущипнула меня за бок. Я попытался было стряхнуть ее руку, но под водой это не так-то просто оказалось сделать. Пришлось щипнуть ее в ответ. Понятное дело, она оказалась более уязвимой. Некоторое время мы беззаботно резвились, пока я не вспомнил, с чего началась эта возня, и твердо вернулся к прерванному разговору.

– Почему бы мне не попробовать? Хорошенько замаскируюсь, по-клиандски я говорю прилично, систему знаю изнутри…

– А они прилично знают тебя. За входом следят камеры, напрямую соединенные с компьютером. Тебя можно опознать по фигуре, по голосу, по весу, по рисунку сетчатки, по походке. Все это изменить невозможно, и ты это прекрасно знаешь. Тебя возьмут прямо на входе.

– К сожалению, ты права, – пробормотал я. – Может, у тебя есть другой план?

– Есть. Я тоже говорю по-клиандски, и моих данных у них нет. К тому же на этой планете я единственный агент со стажем, кроме тебя, конечно.

– Нет.

– Почему же сразу нет? – Она нахмурилась и снова ущипнула меня. – Ты мой муж, но не хозяин – понятно? Работаю я не хуже, а иногда и лучше тебя, а дело надо делать. Умерь, пожалуйста, свое самомнение.

Конечно, она была права, но признаваться в этом не хотелось.

– Я же о тебе беспокоюсь.

Она тут же растаяла – всякая женщина любит знаки внимания – и благодарно приникла ко мне.

– Джим, ты все-таки любишь меня, хотя и странною любовью. Все будет в порядке, вот увидишь. У клиандцев служат женщины, во вспомогательных частях – хотя я не представляю себе, как они носят эту жуткую форму. Мы захватим одну из них, я возьму ее форму и документы, пройду в здание, отыщу Края…

– А ты не наделаешь глупостей?

– Ну что ты! В одиночку мне не управиться, я только все испорчу. Это будет разведка. Я все осмотрю, сделаю подробный план, выясню систему охраны и вернусь.

– Великолепно. – Я почувствовал прилив сил, все мои опасения исчезли. – Это совершенно необходимо для того, чтобы подготовить успешное похищение. Мы неожиданно ворвемся, схватим Края – и быстро назад.

Пискнул сонар, я включил связь.

– Они ушли. Можете возвращаться.

Взявшись за руки, мы не спеша поплыли обратно, наслаждаясь прогулкой. На берегу нас поджидал доктор Мутфак.

– Прекрасно. Сейчас мы продолжим сеанс. Надо до конца разобраться с плюшевыми мишками и двигаться дальше.

Он нетерпеливо притопывал ногой, пока мы с Анжелиной обнимались и целовались. Чтобы избавить Анжелину от ненужных переживаний, я быстро вернулся в комнату и предоставил себя в распоряжение доктора. Ни к чему ей лишний раз волноваться перед такой сложной операцией. Махнув мне на прощание, она отправилась одеваться. Я успел помахать в ответ, пока доктор Мутфак не всадил иглу. В этой душе нет места чувствам.

Похоже, лечение и в самом деле продвигалось успешно. Когда я опять проснулся, плюшевых мишек и след простыл. Вспоминались взрывавшиеся космические корабли, яркие вспышки света. За окном догорал закат. Доктор Мутфак собирал инструменты.

– Все прекрасно, – произнес он. – Лечение продвигается как нельзя лучше.

– Вам удалось обнаружить следы вмешательства Края?

– Следы?! – Его ноздри гневно раздулись, он нервно затеребил бороду. – Да у меня такое впечатление, что он ботинки вытирал о ваши мозги! Мясники они, настоящие мясники! Одно утешает – такие следы трудно не заметить. Изъяты целые куски памяти, а на участки искусственной амнезии наложены ложные воспоминания. Эти воспоминания, несомненно, представляют клинический интерес. Хотел бы я узнать, как они это делают. Из ваших слов явствует, что все было сделано быстро, но на удивление совершенно, вплоть до мельчайших деталей и ощущений.

– За это я ручаюсь.

– Я думаю, что вы даже не в состоянии отличить ложные воспоминания от истинных, вот в чем сила такого вмешательства в память. К настоящему времени я сумел удалить наиболее важные из них, которые причиняли вам наибольшее беспокойство, остальными займемся попозже. А сейчас взгляните на свои руки и расскажите мне, что это за красные полосы.

– Полосы как полосы, – ответил я. Потом почему-то вспомнилась камера, мелькнуло смутное воспоминание об отрубленных руках, не знаю почему. Обычные красные полосы. – Ложная память?

– Да, самый отвратительный ее фрагмент. Но об этом я расскажу в следующий раз. Сейчас вам необходимо отдохнуть.

– Отличная мысль, но сначала мне хотелось бы перекусить…

Вдруг распахнулась дверь, и в комнату влетела Тазе. Лицо ее было ужасно. У меня в груди шевельнулся страх. Я сел, наблюдая, как она возится с телевизором. Клиандцы организовали пропагандистскую программу, которую, впрочем, никто не смотрел.

Вспыхнул экран, и я увидел лицо Края. Он заговорил, едва сдерживая улыбку, если по отношению к нему так вообще можно было выразиться.

– Это запись, ее повторяют все время, – пояснила девушка.

– …и мы хотим, чтобы он это знал. Некоторые из вас знают человека по имени Джеймс ди Гриз. Свяжитесь с ним. Пусть он посмотрит эту передачу. Это сообщение специально для вас, ди Гриз. Мы хотим, чтобы вы вернулись. Анжелина в наших руках. Она цела и невредима – пока, – и до утра ей не причинят никакого вреда. Ди Гриз, я предлагаю вам связаться со мной и договориться о встрече. Пока, Джим.