— Даже не думайте об этом. Это музей. Ничего в нем не меняйте!

Ромина хотела рассказать ей о таинственном госте, но во флигеле, похоже, никто не появлялся вот уже несколько дней. Существовала большая вероятность, что незнакомец исчез навсегда.

В ту ночь Люк, взяв ключ от флигеля, встретился с Козимой у ворот церкви, как они и условились. Она по-прежнему с суеверным страхом относилась к их бурно развивающимся отношениям, почему-то считая, что они будут иметь продолжение только в том случае, если она изо дня в день будет ставить свечки и молиться за Франческо, дабы уверить его в том, что ее материнская любовь к нему никогда не угаснет. Ощущать себя счастливой ей было крайне неловко, ибо она все еще скорбела по своему маленькому сыну. И лишь когда Козима оказывалась в объятиях Люка, она могла дать волю своим чувствам. Когда они занимались любовью, она, словно вор, крала минуты наслаждения, чувствуя себя недостойной такой роскоши. Когда они расставались, она прятала свою радость, словно бесценный бриллиант, боясь, чтобы никто его не увидел, будто он мог засиять в темноте, случайно выдав ее. И хотя эта темнота была привычной, Козима все же надеялась и жаждала света.

Она испытала огромное облегчение, увидев, что Люк, стоя в тени платана и засунув руки в карманы, терпеливо ждет ее. Подойдя к нему, Козима, словно лиана, обвила его шею, почувствовав, как он своими сильными руками прижал ее к груди.

— Ты в порядке?

— Да. Я так рада видеть тебя.

— Куда мы едем?

— Может, вдоль побережья?

— Да куда хочешь.

— Тогда туда, где мы могли бы побыть наедине. — Внезапно сообразив, где она находится, и опасаясь, что их в любой момент могут увидеть, Козима отпрянула, скрестив руки на груди. — А где твоя машина?

Они поехали вдоль побережья, крепко держась за руки, а теплый ветер, врываясь через открытые окна, обдувал их лица. Они нашли небольшой ресторанчик в маленьком средневековом городишке, в котором Козима никогда раньше не бывала. Он имел очень живописный вид — побеленные дома с крышами, покрытыми розовой черепицей, и маленькая церквушка, увенчанная красивой колокольней, взметающейся в пурпурное небо.

Они присели под навесом на соломенные стулья. В центре стола мерцала лампа, вокруг которой, образуя кольцо, лежали ярко-красные цветы. Люк и Козима пили белое вино и держались за руки.

После ужина Люк, вытащив маленький бархатный мешочек из кармана своего пиджака, протянул его Козиме.

— Я не смог удержаться, — пояснил он. — Я был сегодня в Неаполе и увидел это в магазине. Я прекрасно понимаю, что мы знакомы не так давно, однако хочу, чтобы ты знала, насколько серьезно я к тебе отношусь. Я играл сердцами многих женщин, но ты — другая. Тебе единственной удалось достучаться до потаенного уголка моей души, о котором я даже не подозревал. Поэтому это — для тебя. Потому что ты особенная.

Козима едва сдерживала слезы.

— Я не заслуживаю твоей любви. Я чувствую себя виноватой в том, что так счастлива.

— Не надо, милая. Ну же, открой его.

Очень осторожно, словно делая это в первый раз, она ослабила маленькую веревочку и заглянула внутрь. Лежавший там подарок засверкал, пронзая темноту. Это было ювелирное украшение с настоящими бриллиантами. Боже! Он купил для нее такую дорогую вещь! Разжав руку, Козима положила содержимое мешочка на ладошку. А увидев размер драгоценных камней, просто онемела от изумления. Козима уставилась на сережки, напоминающие по форме две капли, да такие, что их трудно было отличить от настоящих.

— И ты купил их мне? Да они просто потрясающие.

— Это антиквариат. Надень.

Дрожащими от волнения пальцами Козима сняла свои золотые гвоздики, сменив их на новые бриллиантовые серьги. Камешки сияли, сверкая на фоне ее кожи — цвета кофе с молоком, подчеркивая белоснежные зубы и голубоватые белки глаз. Теперь эти грушевидные капли свисали с мочек ушей, покачиваясь в такт движению головы.

— Подними волосы наверх, — сказал Люк, испытывая огромное желание покрыть поцелуями нежную кожу ее шеи. Она в мгновение ока завязала волосы на макушке в «конский хвост».

— Теперь они выглядят еще прекраснее.

Не в силах сдержать переполнявших ее эмоций, Козима, обойдя стол, бросилась к Люку, чтобы обнять его.

— Я должна увидеть их. Пойду взгляну в зеркало в ванной комнате. Буду через минуту!

Люк закурил сигарету и улыбнулся, явно испытывая огромное удовольствие. Еще никогда вручение подарка не доставляло ему столько радости.

Возвращаясь обратно, Козима шла не спеша. Изгиб ее талии и бедер выгодно подчеркивало облегающее хлопчатобумажное платье. Она прислонилась к столу, и в ее глазах Люк прочел откровенное желание.

— Пойдем скорее в наш флигель… Я хочу тебя, Люк… — выдохнула она гортанным, почти хриплым голосом.

Люку не нужно было лишних слов. Он оплатил счет, и они ушли, почти бегом направившись к машине, словно парочка тинэйджеров. Перед тем как усадить Козиму в салон, он прижал ее к дверце и поцеловал, скользя губами по шее и за ухом, там, где сверкали ее новые бриллиантовые серьги. Он чувствовал жар ее тела и то, как взволнованно поднималась и опускалась ее грудь. Запах лимонов, который исходил от ее разгоряченной кожи, воспламенял его до крайности.

Поездка к замку только еще больше раззадорила их. Люк припарковал машину недалеко от парадных дверей, и они, крадучись, пошли среди деревьев. Луна сияла в небе, освещая им путь через влажный лес, пока наконец они не добрались до флигеля. Сейчас Люк был слишком разгорячен желанием, чтобы беспокоиться о незваном госте. Он зажег свечу, пока Козима откидывала шелковое покрывало, расстегивала молнию на платье и снимала трусики. Теперь она стояла перед ним обнаженная, освещенная отблеском новых бриллиантовых сережек и светом любви, струившимся из ее счастливых глаз. Люк снял пиджак, но дальше раздеться не успел, потому что Козима порывисто двинулась к нему и расстегнула рубашку, быстро стянув ее с плеч. Затем она прижалась головой к его груди, целуя каждый дюйм его тела. Аромат лимонов, смешанный с запахом воска, распалял их наслаждение, которому они с неистовством предавались в этом маленьком домике, сконструированном для любви.

Внезапно их встревожил какой-то звук за окном. Потом дребезжащий шум ключа в замочной скважине, безуспешно старавшегося повернуться в замке. Затем шарканье чьих-то шагов. Люк и Козима замерли. Они лежали на кровати, едва дыша. Присутствие человека, который ходил возле постройки и, возможно, шпионил за ними через окна, испугало влюбленных не на шутку.

— Он может нас видеть? — прошептала Козима.

— Надеюсь, что нет.

Если бы Люк был одет, он распахнул бы дверь, чтобы встретиться с нежданным посетителем лицом к лицу, будь то женщина или мужчина. Однако без одежды он выглядел бы нелепо. К тому времени, как он оделся, незваный гость давно ушел бы.