Когда поезд подъезжает к станции «Уайтчепел», я подхожу к двери и нетерпеливо нажимаю на кнопку открытия дверей еще до того, как она зажигается. Затем я перехожу на бег, будто опаздываю на электричку. Я мчусь, маневрируя среди людей, которым наплевать на мою спешку, главное для них — не опоздать самим. Я прислушиваюсь: не гонится ли кто-то за мной? Но слышу только собственный топот и натужное дыхание.

Я добегаю до платформы наземки как раз вовремя, чтобы вскочить в подъехавший поезд. Двери закрываются уже через секунду, и я постепенно успокаиваюсь. В вагоне мало людей, и никто из них не вызывает у меня подозрений: две девушки с пакетами из магазинов; мужчина с огромной сумкой из «ИКЕА», из которой выглядывает коробка телевизора; женщина лет двадцати пяти, уткнувшаяся в смартфон. К тому моменту, когда мы подъезжаем к станции «Кристал Пэлас», давление в моей груди ослабевает и я перестаю сжимать ключи в кармане.

Но стоит мне выйти на платформу, как ощущение вспыхивает вновь. На этот раз мне не мерещится, кто-то действительно наблюдает за мной. Следит за мной. Я направляюсь к выходу из метро. Я знаю — знаю, и все тут! — что кто-то вышел из соседнего вагона и теперь преследует меня. Я не оглядываюсь. Не могу себя заставить. Нащупываю ключи в кармане, зажимаю в кулаке. Ускоряю шаг. Отбрасываю притворство — и бросаюсь бежать, будто от этого зависит моя жизнь. Потому что сейчас, может быть, так и есть. Мне не удается глубоко вздохнуть, и каждый вдох острой болью отдается у меня в груди. Я слышу за спиной шаги, кто-то бежит, кожаные подошвы стучат по бетонному полу. Он бежит все быстрее.

Я расталкиваю прощающуюся парочку и слышу возмущенные крики за спиной. Выход из метро уже виден: темнеющее небо в квадрате лестничного пролета. Я все бегу, бегу и не понимаю, почему никто не кричит, ничего не предпринимает. Но затем мне приходит в голову, что остальные даже не понимают, что что-то случилось.

Впереди я вижу Меган. Улыбка застывает на ее лице. Я бегу, опустив голову и прижав локти к бокам. Девушка прекращает играть, она что-то говорит мне, но я ее не слышу — и не останавливаюсь. Я просто несусь вперед, и на бегу мне удается открыть сумку, сунуть внутрь руку и пошарить там в поисках сигнализации. Я проклинаю себя за то, что не ношу ее в кармане или на шее, как предложила Келли Свифт. Наконец-то мне удается нажать на обе кнопки на устройстве — и если все сработало, то оно запустило приложение на моем телефоне, и тот посылает сигнал в полицию и непрерывно набирает номер службы спасения.

За моей спиной слышится какой-то шум — звук удара, крик. Я оглядываюсь, готовая бежать дальше, если понадобится. Сейчас я чувствую себя куда увереннее, ведь надеюсь, что диспетчер в отделении слушает, что тут происходит, и патрульная машина уже выехала.

Увиденное заставляет меня остановиться.

Меган стоит над мужчиной в пальто и шляпе. Футляр от гитары, который обычно лежит рядом с ней возле поручней, сейчас очутился прямо за ним, монеты рассыпались по мостовой.

— Ты мне подножку подставила! — возмущается мужчина.

Я возвращаюсь к входу в метро.

— С вами все в порядке? — кричит мне Меган, но я не могу отвести взгляд от мужчины на земле.

Он встает и отряхивается.

— Вы? — спрашиваю я. — Вы тут как очутились?

— Так, ребятушки, собрались. Это совещание по операции «Корнуолл», вторник, первое декабря.

Они точно очутились в фильме «День сурка»: каждое утро и каждый вечер те же люди собирались в той же комнате. Многие члены команды устали, но энергия Ника била ключом. Прошло ровно две недели с тех пор, как было обнаружено тело Тани Бекетт, и все это время инспектор приходил на работу первым, а уходил последним. За две недели в рамках операции «Корнуолл» была установлена связь между тремя убийствами, шестью изнасилованиями, десятком случаев преследования, несколькими покушениями на убийство и еще рядом подозрительных случаев — и все их объединял сайт findtheone.com.

— Те, кто занимается расследованием изнасилования в Мейдстоуне, отличная работа! Тиллман — мерзавец, и нам хотя бы на время удалось засадить его за решетку. — Ник повернулся к Келли. — Уже есть результаты анализа его компьютера?

— В отделе киберпреступлений говорят, что он даже не пытался скрыть свое посещение сайта. — Свифт сверилась с пометками, которые делала во время разговора с Эндрю Робинсоном. — Он скачал анкету жертвы и послал ее самому себе по мейлу — вероятно, чтобы просматривать с мобильного. Именно там мы ее и обнаружили изначально.

— Другие анкеты он покупал?

— Нет, но просмотрел пару профилей. Судя по кэшированным файлам на его компьютере, он просматривал анкеты пятнадцати женщин, но купил и скачал только анкету Кэтрин Уитворт.

— Слишком дорого?

— Не думаю, что для него это проблема. Он зарегистрировался на сайте в сентябре и купил серебряную карту участника, а расплатился — вы не поверите! — кредиткой своей компании.

— Восхитительно.

— В корзине его мейла мы нашли письмо с подтверждением регистрации — такую же рассылку мы получили, когда создали фейковый аккаунт, только у нас пароль был другой. Похоже, настройки безопасности на сайте периодически меняются. Как и сказал нам Харрис, номер телефона в объявлении — это зашифрованный новый пароль.

— Хорошо, что вам удалось его разгадать, — добавил Ник.

— Тиллман ленив. — Келли размышляла вслух. — Он ездит на работу на автомобиле, и ему пришлось бы пользоваться общественным транспортом, чтобы найти большинство женщин на этом сайте. Я думаю, он просто пролистывал анкеты — возможно, находил в этом какое-то извращенное удовольствие. А когда увидел, что в анкете Кэтрин Уитворт указан Мейдстоун, и вспомнил, что едет туда на конференцию, решил купить.

— Прогоните его номер через систему автоматического распознавания номеров. Посмотрим, не приезжал ли он в Мейдстоун в течение нескольких дней до изнасилования.

Келли написала в блокноте «Автоматическое распознавание номерных знаков» и пару раз подчеркнула написанное. Ник продолжал совещание:

— Во время анализа информации на компьютере Тиллмана отдел киберпреступлений нашел защищенную паролем папку на его диске со ста шестьюдесятью семью непристойными изображениями, большинство из которых подпадает под пункт шестьдесят три Закона об уголовном правосудии 2008 года: «хранение экстремальной порнографии». Он от нас никуда не денется.

Келли хотела сама позвонить Кэтрин Уитворт и сказать, что Тиллману уже предъявили обвинение в изнасиловании и предъявят обвинение в хранении порнографии, но Люсинда ее остановила: «Предоставьте отделу сексуальных преступлений полиции Кента заняться этим. Они уже наладили общение с жертвой».

«Но они ничего не знают о расследовании, — возразила Свифт. — Я могу ответить на ее вопросы. Успокоить ее».

Но Люсинда была непреклонна: «Келли, прекратите выполнять работу других людей. Полиция Кента будет держать жертву в курсе, а вам и тут есть чем заняться».