Палуба резко накренилась, посуда посыпалась на пол.

– Хейс, дело есть, – сказал Кроуэлс, прижимаясь к стене. – Нужны крепкие руки в трюме. Мы не успеваем откачивать воду.

– Хорошо, но сперва я приведу Сэмми! – прокричал тот.

– Генерал-губернатор велел…

– Качка размажет Сэмми по стенам в его каморке.

Кроуэлс было попробовал остановить Хейса строгим взглядом, но понял, что это бесполезно.

– Ладно, отведи его в кубрик, – нехотя уступил капитан. – И пусть не показывается на глаза генерал-губернатору. А потом ступай в трюм откачивать воду.

Не успели они добраться до закутка под галфдеком, как палуба резко накренилась, и их сбило с ног. Ухватившись за скамью, Кроуэлс поднялся и увидел, что по галерее, ведущей на палубу, пробираются Сара с Лией.

Он так опешил, что не сразу нашелся что сказать. Сара сменила изысканный наряд на крестьянский: простая коричневая юбка, передник, льняная рубашка и жилет. Волосы были скрыты под холщовым чепцом, на поясе висел кинжал. Лия была одета так же.

Сара вымокла до нитки.

Для изысканно одетого Кроуэлса не было большего унижения, чем по своей воле рядиться в крестьянина.

– Опасно покидать каюту, ваша милость! – прокричал он дважды, потому что его не сразу услышали из-за шума волн, бьющихся в ставни.

– Сейчас везде опасно, капитан, а я могу помочь, – сказала Сара, держась за стену. – Я хороший лекарь, и мои умения понадобятся еще до конца дня. Я иду в лазарет.

Арент доковылял до Сары и отдал ей ключ от своего сундука:

– Там снадобья Сэмми. Мазь с запахом мочи – очень действенная.

Сара ласково коснулась его руки и сказала ему на ухо:

– Пипс может пока побыть в моей каюте.

Арент посмотрел в ее зеленые глаза:

– Как вы узнали, что я иду за ним?

– Ему ведь грозит опасность, – просто ответила она. – Куда еще вы можете идти?

– Не выпускайте кинжал из рук, – предупредил Арент, все еще глядя ей в глаза. – Всегда есть желающие воспользоваться суматохой.

– Со мной все будет хорошо, – пообещала она. – Вы тоже будьте начеку.

Сара ушла за снадобьями, наемник спустился к Сэмми, а Кроуэлс поспешил обратно. На палубу обрушилась огромная стена воды.

Вопящих от ужаса матросов поглотил водоворот.

Пепельно-серое небо прорезали огненные сполохи; зеленые отсверки плясали на рее и мачтах. Стрелы молний с шипением исчезали в океане. Матросы привязали себя к мачтам, готовясь к натиску очередной волны.

Крепко держась за поручни трапа, Кроуэлс поднялся на свой пост на юте. Там стоял генерал-губернатор. Он пришел вскоре после первой огромной волны и без объяснений остался.

Вода струилась по его лицу, стекала с длинного носа и острого подбородка. Яростно ее смаргивая, он с улыбкой смотрел на черно-лиловые тучи.

Кроуэлс видел такой взгляд раньше. Море забрало душу генерал-губернатора.

Оно плескалось в глазах и придавало дыханию болотный запах. Все на корабле знали, каким становится взгляд, когда душу поглощает холодная морская пучина. И навсегда забирает покой.

Люди тонули стоя.

Один из кораблей завалился на левый борт. Матросы с палубы полетели в воду, тянули руки, молили о помощи, но рев бури заглушал их крики.

Кроуэлс не стал бы даже пытаться спасти их – шлюпка не продержится на волнах и минуту. Они были обречены, но сначала море поиздевается над ними.

Генерал-губернатор коснулся плеча Кроуэлса и указал наверх. Второй корабль взмыл на огромной волне, которая неслась прямо на перевернутое судно.

Кроуэлс отвернулся, не в силах на это смотреть. Он и так все понял по лицу генерал-губернатора. Второй корабль рухнул прямо на корпус первого и расколол его пополам.

Генерал-губернатор не отводил взгляда от трагедии, будто шторм был врагом, к которому нельзя поворачиваться спиной.

По расчетам Кроуэлса, из всей флотилии уцелел лишь один корабль, кроме «Саардама». Капитан в отчаянии оглядел море. Корабль виднелся вдалеке. Судя по флагу, это был «Леуварден». Шансов пережить шторм у него было не больше, чем у «Саардама».

Волны доходили до верхушки грот-мачты. Кроуэлс велел рулевому править прямо на них. «Саардам» взмывал на водяных горах и нырял в долины.

Матросы привязали себя канатами к снастям и ограждениям. После каждого натиска бури они отфыркивались, пытались устоять на ногах и еще больше укреплялись во мнении, что бурю наслал Старый Том.

Кроуэлс больше не отдавал приказов. Было сделано все, что можно. Если «Саардам» достаточно крепок, он вывезет их из этой переделки. Если же где-то искривилась балка или прогнили доски, корпус треснет, как яичная скорлупа. Шторм – всегда испытание на прочность, и твоя жизнь зависит от неведомого амстердамского корабела.

Зигзаги молнии ударяли в палубу. Кроуэлс молил Бога о спасении корабля, а когда разуверился в том, что его молитвы услышаны, обратился к Старому Тому.

«Вот так и продают душу дьяволу», – с горечью думал он. С протянутой рукой, лишившись всякой надежды и не получив ответа на искреннюю мольбу.

Хватаясь за поручни, Арент медленно спустился в кубрик. Ставни сорвало, вода хлестала в окна. Ошалелые матросы, все в крови и рвоте, цеплялись за балки, а мир вокруг переворачивался.

Сбившиеся в кучку пассажиры прижимали к себе детей или орали от страха. В углу сидела перепуганная Изабель, тяжело дыша. Сара опустилась рядом с ней на колени и принялась ее успокаивать.

Шторм не дал провести тщательные поиски Зандера. Теперь Изабель находила утешение только в обществе Сары.

Арент очень удивился тому, насколько они сблизились.

– Ты несешь людям Слово Божие, Изабель, – говорила Сара. – Людям нужно его слышать. Даруй им спокойствие, как сделал бы Зандер.

Изабель и хотела бы, но тут корабль качнуло, и она испуганно вскрикнула, подтягивая колени к груди.

– Смелость – не отсутствие страха! – сказала Сара. – А свет в его тьме. Ты нужна людям, так найди же в себе смелость.

Изабель неуверенно прошла по палубе и опустилась на пол рядом с пассажирами. Они обняли ее, принимая в свой кружок.

Сара отправилась в лазарет на другом конце палубы, Арент же, едва удерживаясь на ногах, проковылял мимо деревянной переборки, по матросским тюфякам, и вошел в парусную каюту. Открыл люк, спустился в кладовую и постучал в дверь каморки.

Ответа не было.

– Сэмми! – В панике Арент попытался открыть засов, но качка мешала ухватиться за него покрепче. – Сэмми! – выкрикнул он в гнетущей тишине.