Все было продумано до мелочей. Авианосец «Советская Россия» под охраной крейсера «Киров», лидера «Ленинград» и дивизиона эсминцев как раз следовал на юг, одолевая Норвежское море. Несколько пронырливых «Щук» рыскали под водой, а в кильватере громадного «плавучего аэродрома» шел транспорт-турбоэлектроход «Иосиф Сталин», перевозивший полторы тысячи пассажиров, сплошь краснофлотцев.

В это самое время – темной безлунной ночью – две девятки «Пе-10» высадили десант в окрестностях стоянки «Тирпица» – линкор почивал после краткого похода в бухте Боген, неподалеку от Нарвика. Несколько сотен десантников скрытно вышли к бухте, применяя оружие с глушителями, а дальше эстафету приняли боевые пловцы из РОН – роты осназа Балтийского флота.

Скрытно приблизившись к «Тирпицу», они взобрались на палубу, снимая часовых и вахтенных. Матросы дрыхли в кубриках, офицеры, кроме дежурных, отсыпались на берегу.

Тайный сигнал – и десантура, набившись в надувные лодки, погребла к линкору, поднялась по сброшенным штормтрапам, распределила зоны ответственности, разбилась на группы.

В каждой группе имелось по два флотских и хотя бы один, «шпрехавший» по-немецки. Все шло по плану.

К заданному сроку все важные посты – в боевых рубках, на мостике, в машинном – были заняты красноармейцами и краснофлотцами. Наступила вторая фаза – изоляция.

Команду «Тирпица» либо закупоривали в кубриках, либо сгоняли в отсеки – сонные, мало что соображавшие немцы бежали по тесным коридорам, куда им было велено, с ужасом ожидая пули в спину от «унтерменшей».

К часу ночи линкор был зачищен. Уничтожать больше тысячи моряков никто не собирался, хотя многие и хотели пустить кровь. Вот только зачем, когда в Норильске столько свободных вакансий?

Даже мелкое ЧП не помешало операции – в половине второго с берега подошел катер с капитаном цур зее Гансом Карлом Мейером – командир «Тирпица» заигрался в покер и решил заночевать в своей каюте. Капитана цур зее встретили вышколенные молодчики – в темноте все кошки серы, – взяли под белы рученьки и заперли в тесной конуре, где тамошний боцман держал швабры.

Десять минут спустя линкор ожил – осветился, поднял давление пара в котлах, стал выбирать якорь. На берегу никто особо не удивился – раз уж командир проследовал на свой корабль, стало быть, получен приказ. Так что герр Мейер весьма поспособствовал угону линкора.

«Тирпиц» медленно, величественно даже развернулся на рейде и последовал к морю. Тут-то и начали происходить события.

Вероятно, кто-то из офицеров линкора, выйдя покурить, сильно удивился, обнаружив корабль на ходу.

Забыли?! Оставили?

Пошли звонки, уточнения – и до немцев стала доходить ужасная истина. За какие-то минуты на ноги были подняты все – ведомство Кригсмарине, ПВО, Гестапо, СС, Абвер.

«Тирпиц» еще не покинул Боген, когда заговорила береговая батарея. Снаряды ложились перед носом линкора, требуя остановиться, и капитан Мельников, разбиравшийся с приборами управления огнем в носовой башне «Бруно», поставил опыт – развернул громадину в две тыщи тонн, и его морячки с горем пополам зарядили оба 380-мм орудия.

Главный калибр сказал свое веское слово – батарея, стрелявшая с берега, заткнулась навеки.

В общем, не зря Гитлер называл Норвегию «зоной судьбы» – ироничные Мойры показали фюреру язык.

В открытом море, на тихой воде состоялось рандеву «Тирпица» с советской эскадрой. Моряки с «-Иосифа Сталина» перешли на борт линкора, а пленные набились в кубрики и отсеки транспорта.

Ну, пока шла «рокировка», команда краснофлотцев закрасила название «Tirpitz» и набила новый трафарет: «Ленин».

Само собой, просто так отпускать корабль немцы не собирались – «Хейнкели» и «Арадо» налетели, стремясь если не отбить, то повредить линкор, дорогой сердцу Адольфа. Однако зенитная артиллерия и на самом «Ленине», и на авианосцах была достаточно сильной, да и самолеты палубной авиации не бездействовали – пара эскадрилий «Ла-7» и «По-7» здорово порезвилась, сбрасывая в море немецкие самолеты.

Оставив пилотов Люфтваффе, выбросившихся с парашютом, принимать водные процедуры, эскадра двинулась курсом на юг, и на линкоре «Ленин» торжественно подняли военно-морской флаг СССР. Даже сурового капитана слеза прошибла.

Пока дошли до Британских островов, краснофлотцы сносно освоились в отсеках угнанного линкора. А южнее эскадру поджидали – из Бреста подошли немецкий линкор «Гнейзенау» и крейсер «Принц Ойген», эсминцы и прочая мелочь.

Это было серьезно.

На «Ленине» стояли пятнадцатидюймовые орудия, на «Гнейзенау» – пушки в одиннадцать дюймов, но их всего было девять стволов, против восьми на бывшем «Тирпице». Плюс «Принц Ойген».

Командующий эскадрой РККФ сразу дал приказ: бить немцев!

Но сами напасть не успели – первый выстрел сделал «Гнейзенау». Недолет.

Жилину с палубы «Советской России» хорошо было видно, как далекая серая тень немецкого линкора заблистала вспышками.

– Товарищ генерал… – подбежал Алхимов.

Иван жестом оборвал его и скомандовал:

– По самолетам! Бауков, твоя группа – первая. Штурмовикам – готовность!

Летчики разбежались, и вот уже ровно гудевшие моторы подняли вой – «лавочки» одна за другой выкатывались, разгонялись и взлетали.

«Хорошее дело – авианосец», – поморщился Жилин. Единственно плохо, что крупный бомбовоз не поднимется с палубы, а «сотки» на «Илы» цеплять… Это как-то несерьезно.

«Ленин» ответил залпом из носовых башен. Снаряды, каждый весом более чем в тонну, накрыли эсминец типа «Нарвик» и проломили нос «Гнейзенау» – линкор сильно погрузился передом и стал тормозить, набирая воду в отсеки и раздвигая ее форштевнем, как лемехом, – вскоре волны омывали барбет носовой башни.

– Штурмовикам – взлет!

Десяток «горбатых», соблюдая очередь, прокатился по палубе и взмыл. Ну не то чтобы уж взмыл – тяжеловато было «Илам», увешанным бомбами, но высоту они набирали уверенно.

Жилин бегом поднялся в рубку, откуда вид открывался получше и была связь.

– Я – «Москаль»! Штурмовикам атаковать «Гнейзенау». Бауков, ты прикрываешь!

– Есть!

– Торпедоносцам готовиться!

Второй залп «Ленина» получился результативнее – «Гнейзенау» лишился носового локатора, были разбиты башни главного калибра: от сотрясения «Антона» заклинило, а расчет убило или контузило. «Бруно» тоже не повезло – снаряд продырявил бронепалубу и взорвался в подбашенном отделении. Башня вздыбилась на облаке черного дыма и грузно, боком рухнула обратно. Мало того – еще один 380-миллиметровый снаряд пробил тонкий верхний броневой пояс и невысокий гласис вокруг главного котельного отделения, взорвался, разрывая трубы и пробивая котлы, выпуская перегретый пар. Немецкий линкор потерял ход – скорость упала до восьми узлов. От огня его главного калибра сильно пострадал крейсер «Киров», а броня «Ленина» гудела от попаданий. Но держала.