– Спасибо, Уэс. Не хочу отрывать вас от семьи.

– Не беспокойтесь. Когда дочка родит и все устаканится, я приеду, куда вы скажете. Держите телефон наготове.

– Непременно. Удачи вам. Вы впервые станете дедом?

– Да, внук или внучка numero uno[32]. Жду не дождусь.

Джина положила мобильник на стол. Подумав о появлении на свет ребенка, она сразу же вспомнила о Теде. А когда представила себе счастливую семью, собравшуюся в больнице по случаю рождения своего нового члена, подумала об отце – и о Мэриан. «Прекрати сейчас же, – сказала она себе. – Тебе никогда ничего не добиться, если ты будешь все время кукситься и переживать».

На следующее утро Джина позвонила в два первых похоронных бюро, но оказалось, что ни то, ни другое не имело дела с покойницей по имени Пола Стивенсон. Однако в третьем ей ответили, что да, такая покойница у них была. У них был только один человек, занимающийся бальзамированием тел и приданием им благообразного вида – сам владелец бюро, Вон Смит. Сейчас мистера Смита нет, сказали Джине, он уехал по делам, но в час дня он будет на месте и сможет встретиться с ней.

«Значит, придется менять планы», – подумала Джина и, достав из сумки одну из своих папок, открыла ее и взглянула на некролог Поле. Ее кондоминиум находился по адресу: Уолнат-стрит, 415. Включив ноутбук, она открыла карты «Гугл». На экране высветилась картинка – небольшое четырехэтажное здание. Скорее всего, там не более шестнадцати квартир.

«Убер» высадил Джину перед зданием кондоминиума, стоящем в глубине, в стороне от дороги. Перед фасадом находилась небольшая парковка. Судя по вывеске, кондоминиум назывался «Уиллоу фармз». В центре фасада виднелась двустворчатая стеклянная дверь. Сквозь нее Джина могла видеть вестибюль и два одинаковых лифта.

Сейчас в вестибюле никого не было. Джина попыталась открыть дверь, но, как и следовало ожидать, она оказалась заперта. «Насколько же легче делать такие вещи на Манхэттене, – подумала Джина. – Там в большинстве многоквартирных домов имеются консьержи, которые чаще всего в обмен на улыбку и чаевые охотно предоставляют информацию о тех, кто там живет. Здесь же остается только надеяться на удачу и ждать».

Десять минут спустя двери одного из лифтов открылись, и из него вышел афроамериканец лет сорока – сорока пяти и направился к дверям.

– Простите, сэр, – сказала Джина, – вы, случайно, не знали Полу Стивенсон, женщину, которая жила в этом доме до конца июня?

– Я живу на втором этаже, а она жила на четвертом. Если вы хотите купить ее квартиру, то я уверен в том, что в прошлом месяце она была продана.

– Нет, я здесь не за этим. Я надеюсь поговорить с теми жильцами, которые знали Полу. Вы можете мне что-то о ней рассказать?

– Боюсь, что нет. Я впервые услышал ее имя, только когда полиция приехала и увезла ее тело. – Он сделал паузу. – Мне надо идти. Извините, но я ничем не могу вам помочь.

«Теперь я знаю, что Пола жила на четвертом этаже, – сказала себе Джина. – Что ж, это уже прогресс».

Еще через пятнадцать минут перед зданием остановилось такси и из него вышла женщина, которой, судя по ее виду, было где-то под восемьдесят, и направилась к дверям, с подозрением глядя на Джину.

– Простите, мэм, – начала было Джина.

– Надеюсь, вам известно, что здесь не разрешено навязывать ни товары, ни услуги, молодая леди, – рявкнула старая дама.

– Уверяю вас, я здесь вовсе не затем, чтобы что-то продавать. Скажите, вы, случайно, не знали молодую женщину по имени Пола Стивенсон, которая жила на четвертом этаже?

– Ах, эту, – ответила старая дама, зло выплевывая слова. – Я за всю свою жизнь не выпила ни капли алкоголя, а эта вряд хоть иногда бывала трезвой.

– Значит, вы ее знали?

– Я не говорила, что я ее знала. Когда я оказывалась вместе с ней в лифте, от нее так разило спиртным, что я и сама чувствовала себя пьянчужкой. А вы ходите в церковь?

– Да, хожу, – ответила Джина, удивившись вопросу.

– Если бы нынешние молодые люди ходили в церковь, им бы не было нужды пить спиртное и принимать наркотики и они бы решали свои проблемы, а не кончали с собой.

– Да, конечно, уверена, что так оно и есть, – согласилась Джина, пытаясь придумать, как вежливо закончить этот разговор. Сквозь стеклянные двери она видела женщину, которая катила перед собой прогулочную коляску, и ей не хотелось упустить возможность поговорить и с ней.

– Благодарю вас, мэм, вы мне очень помогли, – сказала Джина, продолжая держать дверь.

– Продолжайте ходить в церковь и внимательно слушайте то, что вам там говорят, – наставительно сказала старая дама, прежде чем направиться к лифтам.

Джина держала одну из дверей, пока женщина с коляской шла к ним. «Похоже, ей примерно столько же лет, сколько и мне», – подумала Джина. Ее темные, доходящие до плеч волосы обрамляли лицо с правильными чертами.

– У вас чудесная дочурка, – сказала Джина, с улыбкой наклоняясь к маленькой девочке, которая улыбнулась ей в ответ. Из ее нижней десны торчали два маленьких зубика.

– Что ж, спасибо, – ответила ее мать, говоря с сильным южным акцентом.

– Мне не хочется вас задерживать, но вы, случайно, не знали жившую здесь женщину по имени Пола Стивенсон?

– Да, знала. Так жаль, что она умерла.

– После того как Пола покинула Нью-Йорк, ее подруги потеряли с ней связь. Вы не против, если я задам вам несколько вопросов о ней?

– Нет, разумеется, нет. Я сейчас везу мою малышку Скарлетт на прогулку. Почему бы вам не прогуляться вместе с нами?

Они с Джиной представились друг другу, после чего Джина вслед за женщиной, которую звали Эбби, обошла здание кондоминиума и оказалась позади него. Здесь находился бассейн, за которым виднелся луг. По нему вдоль ручья шла мощеная пешеходная дорожка.

– Мы со Скарлетт гуляем здесь каждое утро, разумеется, если не идет дождь.

– Насколько хорошо вы знали Полу?

– Она жила на одном этаже со мной, прямо напротив, в квартире 4A. А я живу в квартире 4B. Пола всегда баловала Скарлетт, носилась с ней как с писаной торбой. Покупала ей подарки. Мой муж часто бывает в командировках, и, когда Пола собиралась ехать в магазин, она всегда стучала в мою дверь и спрашивала, не нужно ли мне чего-то.

– Значит, вы хорошо ее знали?

– Да. Часто из взрослых здесь оставались только я и она. Она нередко заглядывала ко мне на чашечку кофе. То есть я пила кофе, а Пола приносила напитки с собой. Я не дура и знаю, что у нее были проблемы с алкоголем, но, несмотря на это, она была по-настоящему хорошим человеком.

– Я с вами совершенно согласна, и меня удивляет, что полиция считает ее гибель самоубийством.