Береснев убрал «жезл» в чехол на поясе, прищурился на ослепительный диск солнца, повисший над их головами, и ответил:

— Пока не могу сказать точно, наша ли это Земля, но точно не тайм-бокс.

— А почему? — Анатолий тоже посмотрел на солнце, потом приставил ладонь козырьком ко лбу и принялся разглядывать пенную полосу прибоя метрах в двадцати от них. — По-моему, вон там — самые настоящие рифы, — кивнул на буруны вдалеке.

— Солнце в зените и движется к горизонту почти вертикально, — сообщил Виктор.

— Значит, мы где-то недалеко от экватора, — сделал вывод Ежи, с наслаждением погружая голые ноги в теплый песок.

— Если это и не наша Земля, выглядит она весьма привлекательно, — сказал Счастливчик и вскочил на ноги. — Предлагаю исследовать наше временное пристанище!

— А может, сначала искупаемся? — возразил Костецки. — Осточертел мне этот комбез! Да и вам освежиться не помешает.

— Я согласен, — кивнул Береснев и, быстро освободившись от сложной амуниции и одежды, первым двинулся к лагуне.

Ученые не замедлили последовать за ним. «Геккон» лишь на мгновение задержался у кромки прибоя, слизнул каплю воды с ладони и произнес: «можно». Следующие полчаса молодые люди плескались, плавали и дурачились как мальчишки, сбрасывая нервное напряжение тяжких испытаний, обрушившихся на них после катастрофы.

Виктор тоже по-настоящему радовался нежданному подарку судьбы, хотя сомнения и вопросы буквально кричали в его голове, требуя внимания и немедленных ответов. Едва выйдя из тоннеля перехода, он убедился, что открыл его не «жезл». Первой мыслью было — хардтаймер. Но тот до сих пор так и не появился, а должен был, потому что Береснев, вопреки заданию, почти с самого начала проявил своеволие и занялся спасением людей, а не уничтожением «серых». И хардтаймер не мог не знать об этом просто по определению. Получалось, что тот не при чем. Тогда кто?.. «Неужели я сам?» — Виктор никак не мог принять это очевидное объяснение. Оно одновременно и радовало, и пугало его. «Но ведь я всего лишь захотел попасть на Землю!.. А почему? Потому что решил, что здесь нас хронозавр не достанет… Но раньше-то я такого не мог!..»

Так и не убедив себя ни в чем, Береснев выбрался на берег и растянулся животом на песке. Через минуту к нему присоединились оба ученых.

— Красотища! — воскликнул Бурков, раскинувшись на спине в позе человека да Винчи. — Я бы здесь насовсем остался.

— А питаться тут чем собираешься? — поинтересовался обстоятельный Ежи.

— Рыбу буду ловить. Видал, сколько рыбы в лагуне? А вон те пальмы определенно кокосовые. Представляешь, Ежик: печеная рыба в кокосовом молоке от Буркова? Эксклюзив!

— Я бы сейчас просто от молочка не отказался…

— По-моему, самое время исследовать территорию, — с серьезным видом предложил Виктор, поднимаясь и отряхивая песок. — Для начала прогуляемся по берегу: вы — налево, я — направо. Встречаемся здесь же через час.

Ученые уже настолько привыкли подчиняться разумным приказам «геккона», что и на этот раз беспрекословно встали и направились к брошенной одежде. Береснев же, подхватив свой комбез, перешел на легкий бег и быстро скрылся из виду за недалекими скалами.

Однако Виктор не собирался пока исследовать окрестности, гораздо больше его волновал вопрос: Земля это или еще одна параллельная реальность — аберрация основной? Едва ученых не стало видно, Береснев остановился, облачился в чудо-комбез, похожий на костюм ремонтника, что выдал ему в свое время хардтаймер, и протестировал все активные модули, включая страйкер. Правда, последний Виктор присоединил к комбезу сам, подобрав оружие на одном из первых самостоятельных переходов по лепесткам «Хроноса».

Убедившись в исправности оборудования, Береснев вынул «жезл» хроноскопа, повертел в руке и решительно засунул обратно в чехол. Потом сел на плоский камень в любимую позу «лотоса» и прикрыл глаза. Спустя минуту все внешние звуки и запахи исчезли, растворились в мягкой пустоте випашьяны. Вместо них из мерцающего ничто стали проявляться отдельные яркие образы, будто кусочки мозаики или паззла, которые нужно было сложить в полную картину. Эти сверкающие «осколки» видеопамяти поначалу никак не хотели занимать какие-то определенные места, норовя снова раствориться в бесконечном океане подсознания. Но Виктор проявил должное терпение и упорство и был вознагражден.

Когда же «геккон» вновь открыл глаза, он точно знал, что сделал в тот раз, во время бегства от хронозавра, и что нужно делать теперь, чтобы попасть туда, куда он задумал.

Береснев медленно встал, сосредоточился, вызвав перед глазами собранный в трансе образ, а затем одним сложным движением рук будто впечатал его в пространство перед собой. В метре впереди воздух словно уплотнился, замерцал, превратившись в полупрозрачное овальное зеркало примерно в рост человека. Виктор протянул к «зеркалу» правую руку и сделал один длинный плавный шаг, пройдя сквозь препятствие. Через секунду «зеркало» растаяло с легким хлопком, а «геккон» исчез.

* * *

Бурков и Костецки медленно брели босиком по песчаному берегу — двое полуголых, бледнокожих мужчин посреди широкого, многокилометрового пляжа розовато-сахарного песка. Слева от них тихо шуршала сине-зелеными волнами мелководная лагуна, справа тянулась невысокая гряда сероватых скал, увитых какими-то ползучими растениями с ярко-розовыми цветами, а дальше вставала темно-зеленая стена пышной тропической растительности. Солнце — наливное золотое яблоко — уже заметно снизилось над перистыми султанами далеких пальм. Теплый встречный ветерок ласковыми пальцами перебирал спутанные и давно нечесаные волосы людей.

— Как, по-твоему, Ежик, куда нас все-таки занесло? — Анатолий лениво подцепил ногой створку большой раковины, похожей на раскрытый веер.

— Очень похоже на острова где-нибудь в Полинезии, — откликнулся поляк, что-то внимательно разглядывая среди близких зарослей. — Я как-то видел большой фильм по каналу Би-би-си о тихоокеанской природе — тропический рай…

— Ты хочешь сказать, что мы на острове?! — Бурков перехватил его взгляд и тоже уставился на стену растительности. — По-моему там кто-то стоит.

— По-моему — тоже…

— Идем, познакомимся!

Не дожидаясь согласия друга, Счастливчик припустил к зарослям, среди которых приметил смуглую фигурку. Однако абориген, видимо, был другого мнения о контактах с бледнокожими пришельцами и тут же скрылся из виду. Бурков добежал до опушки и остановился, уставившись на четкие следы босых ног, отпечатавшиеся на красноватом грунте, сменившем бело-розовый песок. Рядом встал шумно дышащий Ежи. В отличие от спортивного и поджарого Счастливчика специалист по вактерам имел весьма тщедушную комплекцию и явно не стремился к физическим занятиям.

— Что тут? — пропыхтел он.

— След первобытного человека! — ткнул пальцем Анатолий.

— Который курит сигареты? — Костецки поднял из травы еще тлеющий окурок.