class="p1">«Все вещи полны знаков и смыслов, но только мудрому одна вещь может рассказать о другой».

Боэций (470–220)

«Случай, понимаемый как событие, не имеющее никаких причин вообще, попросту не существует».

Пьер Абеляр (1079–1142)

«Мы называем намерение благим, поскольку оно устремлено к благу, и наше действие будет благом не в результате удачи, а только если оно исходит из благого намерения».

Фома Аквинский (1225–1274)

«Если бы человек не обладал свободной волей, в увещеваниях, поощрениях, наградах и наказаниях не было бы никакого смыслам».

Фрэнсис Бэкон (1561–1626)

«Молва подобна реке, несущей все пустое и легковесное, но не способной унести ничего весомого и основательного».

Томас Гоббс (1588–1679)

«Закон природы применительно к человеку означает его волю сохранять не только свою жизнь, но и природу самого человечества».

Рене Декарт (1596–1650)

«В вещах, которые мы подвергаем исследованию, следует руководствоваться не мнениями других и не тем, что мы заранее ожидаем, а лишь ясностью и отчетливостью знания, каким бы оно ни предстало».

Бенедикт Спиноза (1632–1677)

«Человек обманывается относительно свободы воли, поскольку, осознавая свои действия, он не всегда осознает вызвавшие их причины».

Джон Локк (1632–1704)

«Там, где кончается закон, начинается тирания».

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716)

«Хотя всю эту жизнь нередко называют сном, а физический мир иллюзией, в них все же содержится достаточно реальности, чтобы правильно устроенный разум никогда не обманывался»

Франсуа Мари Аруэ Вольтер (1694–1778)

«Боже, если Ты есть, спаси мою душу, если она есть».

Бенджамин Франклин (1706–1790)

«Если ты знаешь, как тратить меньше того, что ты зарабатываешь, считай, что ты обладаешь философским камнем».

Томас Рейд (1710–1796)

«Удел исповедывающего скептицизм, как правило, печален: изобличив в очередной раз свои чувства в обмане, он, увы, уже в следующее мгновение вынужден им довериться».

Адам Смит (1723–1790)

«Беды и невзгоды — это не только истинная школа героизма, но это и истинный театр для представления добродетели — только на этой сцене представление способно вызвать овацию мира».

Иммануил Кант (1724–1804)

«Нравственность, строго говоря, это не учение о том, как добиться счастья, а учение о том, как стать достойным счастья».

Эдмунд Берк (1729–1797)

«У зла есть один-единственный шанс восторжествовать — он состоит в бездействии защитников добра».

Иоганн Вольфганг Гете (1749–1832)

«Не откладывай исполнение заветной мечты. В решимости скрывается великая сила — начни сейчас».

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831)

«Когда философия пишет серым по серому, приходит ее зрелость… Сова Минервы вылетает в сумерки».

Джеймс Стюарт Милль (1806–1873)

«Свобода индивидуума ограничена единственной преградой — это преграда для такой же свободы другого».

Серен Кьеркегор (1813–1855)

«Мы проживаем жизнь, глядя вперед, но понимаем ее, лишь оглядываясь назад».

Карл Маркс (1818–1883)

«Обращаясь в товар, обыкновенный стол вступает в сферу трансцендентного. Он не только твердо стоит на полу всеми четырьмя ножками, но и стоит на голове по отношению ко всем прочим товарам; при этом его деревянные мозги порождают такие мистические идеи, какие не способен породить ни один сеанс столоверчения».

Уильям Джеймс (1842–1910)

«Эпохи кризисов и потрясений обнаруживают в нас такой запас жизненных сил, какой мы в себе даже не предполагали».

Фридрих Ницше (1844–1900)

«Самый верный способ погубить юношу, вступающего в жизнь, состоит в том, чтобы заставить его ориентироваться на тех, кто думает так же, а не на тех, кто думает иначе».

Джон Дьюи (1859–1952)

«Любое великое достижение в науке обеспечивается прежде всего новым прорывом воображения».

Людвиг Витгенштейн (1889–1951)

«Человек будет оставаться узником комнаты, дверь которой открывается внутрь, до тех пор, пока ему не придет в голову потянуть за ручку, вместо того чтобы толкать».

Карл Поппер (1902–1994)

«Наука должна начинаться с мифа и существовать как непрерывная критика своего начала».

Эйн Рэнд (1905–1982)

«Обладая свободной волей, человек равно способен и к добру, и ко злу, но требуется вся изощренность разума, для