Может, существовал и другой вариант, но Шахов выбрал первый, что пришел в голову.

– Прыгай через забор! – подсказал он спутнику, резко свернул влево от ворот, оттолкнулся обеими ногами и сиганул рыбкой через почти двухметровый плетень. Немного не рассчитал, расцарапал правый бок и бедро, но планку все же преодолел. И даже успел сложиться в кульбит, не свернув себе шею. Перекувырнулся еще раз, гася инерцию полета, поднялся на ноги и обернулся назад.

Ндвандве такой акробатики от Шахова явно не ждали. Даже ассегаем вслед запустить не успели. Но и тот парень, что за ним увязался, тоже оказался не готов к такому повороту. Он притормозил на мгновение, потом снова начал разгоняться, но прыгнуть так и не успел. Андрей увидел, как над забором поднялась рука с копьем, потом резко дернулась вперед, и секундой позже что-то тяжелое стукнулось о забор с внутренней стороны. Раздались ликующие возгласы, но среди них не слышно было знакомого, задыхающегося.

Шахов беззвучно выругался, сплюнул чем-то отдаленно похожим на слюну и, больше не оглядываясь, побежал дальше.

В общем-то, можно было уже и не спешить. Погоню ндвандве за ним не выслали – всем пока хватало дел и в краале. Но больше радоваться было нечему. Гарика он не нашел, и вряд ли в ближайшее время ему позволят сделать вторую попытку. С другой стороны, раз уж он не сумел отыскать студента, хотя и очень хотел, то и кому-то другому не должно повезти больше. Скорее всего, Гарик жив и надежно спрятан. И значит, мы еще поиграем в казаки-разбойники. Лишь бы не в жмурки. А сейчас нужно просто забрать Мзингву из лагеря, по возможности не встречаясь с Кукумадеву, и залечь на дно где-нибудь в темном, сухом и прохладном месте. Лучше всего – в лесу. Дикие звери куда безопасней людей. Хотя бы без особой нужды не нападают. Еще бы какую-нибудь заброшенную избушку на курьих ножках отыскать – и вообще красота будет.

Избушку, значит?.. Заброшенную?..

Ёкарный бабай, а ведь рассказывал же Бабузе что-то такое про хижину в лесу, в которой Звиде с матерью жили, когда их выгнали из племени. И уж Нтомбази точно о ней не забыла. И вполне могла показать давнишнее убежище своему якобы родному сыну. А Гарик теоретически мог, устав от предсвадебной суеты и шума, остаться ночевать здесь. Логики, конечно, никакой. Но если студента не удалось отыскать в краале, то, может быть, он там попросту и не появлялся? И, черт возьми, что Шахов теряет, проверяя еще одну хлипкую версию? Вспомнить бы еще, где домик находится. На окраине леса – это точно. Но в какой стороне? На север или на восток? Эх, говорила же ему учительница в третьем классе: Андрюша, тренируй память! А он все больше другие группы мышц тренировал.

* * *

Андрей не рассчитывал быстро отыскать эту лесную хижину. Но судьба еще раз показала, насколько ей по фигу, что о ней думают люди. Всего-то и понадобилось забраться на вершину ближайшего холма. По правую сторону рассмотреть что-либо мешало восходящее солнце, а вот слева, у самого горизонта, отчетливо виднелось темное пятно. Может, это и не лес, но издали очень похоже. Для бешеной собаки семь верст – не крюк, в последнее время Шахова трудно было напугать такими пробежками, и он потрусил в сторону подозрительного пятна. Минут через десять выяснилось, что это действительно лес, причем, по здешним меркам, немаленький. А минуту или две спустя Андрей разглядел у самой опушки крохотный бурый бугорок, напоминающий перевернутую корзинку. Надо же – даже искать не пришлось!

Андрей еле уговорил себя не радоваться раньше времени, приближался к хижине осторожно, но ничего странного или угрожающего поблизости не обнаружил. Скорее, наоборот. Неподалеку от дома, прислонившись спиной к дереву, сидел и мирно дремал молодой человек в накидке из леопардовой шкуры.

– Ну, брат, и нашел же ты время расслабиться! – усмехнулся Шахов, выбираясь из кустов и подходя к спящему Гарику. – Давай просыпайся!

Студент и ухом не повел, продолжая досматривать сны.

– Вставай, кому сказано! – уже громче позвал Андрей и тронул юношу за плечо.

Никакого результата. То есть нет, не совсем так. Получилось как в мультике – «медвежонок не проснулся, его мама проснулась»[90]. Из дома выглянула Нтомбази и, неприязненно посмотрев на Шахова, проворчала:

– Чего расшумелся? Сына разбудишь.

– Так я и хочу его разбудить, – все еще улыбаясь, ответил Андрей.

– Его? – равнодушно переспросила женщина. – Его так просто не разбудишь. Да и не о нем речь. Я про своего сына говорю.

Улыбка медленно сползла с лица Шахова. Что-то здесь происходило странное, непонятное. И, как это обычно бывает со странным, неприятное.

– Какого сына? – в свою очередь удивился он. – Сило, что ли?

– Не было никакого Сило, глупый белый человек! – тихо, но язвительно рассмеялась Нтомбази. – Всегда был только Звиде.

– То есть как? Он же…

– Я же велела тебе не шуметь, – оборвала шаховские вопросы женщина. – Бонгопа, успокой своего друга!

Андрей тут же забыл про сыновей Нтомбази. Сюрпризы, оказывается, только начались. Из хижины и в самом деле выглянул сын кузнеца. Уставший, в оборванной, вернее, изрезанной одежде, с плохо замытыми пятнами крови. И почему-то избегающий смотреть в глаза Шахову.

– Ты как здесь оказался? Ты же должен был… Ты поквитался с Сикулуми?

Первые замечания Бонгопа проигнорировал, а на последний вопрос лишь молча кивнул. Странно, о таких вещах обычно рассказывают долго, со смачными подробностями. Еще страннее, что храбрый воин и опытный командир сразу же, как управился со своими делами, покинул поле боя. И совсем необъяснимо, почему он затем отправился именно сюда.

– Ты знал про эту хижину?

– Какой ты все-таки любопытный, Шаха! – опять рассмеялась Нтомбази. – Все-то тебе нужно знать. Ну да ладно, расскажу. Последнее желание умирающего нельзя не исполнить.

Андрей изумленно посмотрел на женщину. Да в своем ли она уме? Пусть даже мать Звиде за что-то сильно невзлюбила Шахова, но надо же хоть чуточку соображать, кому угрожаешь. Чем она собирается его запугать? Уж не полуживым ли Бонгопой? Так он и в здоровом, полном сил состоянии с Андреем бы не справился. И зачем ему вмешиваться в чужую ссору? Или не чужую? Что его вообще связывает с этой сумасшедшей бабой?

Тем не менее сын кузнеца послушно шагнул навстречу неприятностям.

– Стой, Бонгопа! – по-хорошему предупредил Шахов. – Не слушай ее. А то ведь я могу и забыть, что ты спас мне жизнь.

Тихий, но одновременно жуткий смех женщины помешал кумало ответить.

– Ты больше ничего не сможешь, глупый белый человек! – торжествующе хихикнула она. – Посмотри на это!

Нтомбази вынула из-за пояса какую-то черную тряпочку и помахала ею перед собой. У Андрея внезапно закружилась голова. Не тряпочка это вовсе, а ремешок. Из черной змеиной кожи. Украшенный перьями, ракушками и пучком светлых человеческих волос. Его, Шахова, волос. И на что способна такая безделушка, Андрею было хорошо известно.