– В жизни нет ничего невозможного… – уклонился от прямого ответа начальник тайной полиции.

– Для простого народа это слишком неправдоподобное объяснение. Мне хватает собственных проблем, а тут еще разбираться со взбунтовавшейся чернью.

– Тайная полиция не допустит…

– Их никто не будет спрашивать, эту твою идиотскую полицию. Сарлон не глухая деревня, оторванная от мира, где можно, опираясь на одну только грубую силу, диктовать свою волю забитым крестьянам. Этот огромный город похож на дикого зверя. С ним нужно быть предельно осторожным. Необходимо чередовать ласку и угрозы, наказания и поощрения. Один неверный ход – и все полетит к черту. Сейчас армия и полиция контролируют порядок на улицах, но армия нестабильна, твои агенты трусливы и продажны, маги колеблются, не зная, что подумать об убийстве своего предводителя. И во всей этой неразберихе нам не хватало только ножа, торчащего из головы народного кумира. Что он сам говорит о случившемся? Есть у него какое-нибудь нормальное объяснение?

– Ничего конкретного. Какие-то глупости насчет неосторожного обращения с холодным оружием.

– Дальше можешь не продолжать. Проблему с ножом можно решить при помощи какой-нибудь шляпы или берета.

– Но рукоять торчит не из макушки, а сбоку.

– Значит, лихо заломите берет или шляпу набекрень! – взорвался король, разом утратив все свое былое спокойствие. – Столько людей занимается проблемой безопасности, а по дворцу нельзя спокойно пройти. Я НЕ ЧУВСТВУЮ СЕБЯ В БЕЗОПАСНОСТИ ДАЖЕ В СОБСТВЕННОЙ СПАЛЬНЕ! Это просто уму непостижимо! И плюс ко всему, я еще должен думать за всех, разжевывая такие элементарные вещи!

Ласковый Жу смиренно молчал. Он понимал, что у Фромпа выдался не лучший день в его жизни. А если быть до конца точным – то даже худший. Так что вспышка гнева вполне уместна и объяснима.

– Все, иди и работай, – устало сказал король. – Через час встретимся на площади Звезд. Надеюсь, там все пройдет гладко и не будет никаких неприятных сюрпризов.

– Будьте уверены, мой повелитель, на этот раз я лично прослежу, чтобы не возникло досадных недоразумений.

Ласковый Жу выполнил обещание – он действительно позаботился о том, чтобы торжества прошли без эксцессов, но опасность поджидала Фромпа в его же собственных покоях. А фраза «Я не чувствую себя в безопасности даже в собственной спальне» оказалась пророческой.

После разговора с начальником тайной полиции король зашел в роскошную опочивальню, чтобы через потайную дверь перейти в личный кабинет, где хранилась одна чрезвычайно ценная вещь. Но мысли о каких бы то ни было вещах сразу же вылетели из его головы, как только он увидел собственную невесту.

В иных обстоятельствах в этом не было бы ничего удивительного – ну подумаешь, невеста поджидает будущего мужа в спальне. Что здесь такого? По большому счету – ничего. Но пикантность ситуации заключалась в том, что девушка была абсолютно нагой.

Учитывая свободу нравов современной молодежи, а также репутацию старого развратника Фромпа, в происходящем также не было ничего из ряда вон выходящего.

Но…

Король брал в жены юную принцессу, руководствуясь исключительно политическими соображениями. Ни о какой любви речи быть не могло. Это понимали все без исключения. И вдруг ни с того ни с сего – подобный демарш. Юная девушка (наверняка девственница) приходит в покои пожилого, нелюбимого человека, спокойно раздевается и в раскованной позе изысканной куртизанки дожидается прихода жениха.

Сказать, что это выглядело подозрительно, – значило ничего не сказать. Будь Фромп молодым, горячим жеребцом, то и в этом случае десять раз бы подумал, прежде чем броситься в объятия невесты. Но ему было далеко за пятьдесят, юношеский задор давно миновал, уступив место трезвому взгляду на жизнь, а в сказки про любовь с первого взгляда он никогда и не верил.

Тем более что никакого взгляда не было и в помине: глаза принцессы Веи были закрыты.

Ситуация складывалась, мягко говоря, дурацкая. А если говорить грубее, дурацкая до невозможности.

Жених застает в своей опочивальне обнаженную невесту, но подозревает, что с ней что-то не так. Можно, конечно, вызвать охрану, чтобы компетентные в вопросах безопасности люди решили, все ли с принцессой так. Однако король, лишившийся половины королевства, продувшийся в пух и прах (десять миллионов золотом – очень приличная сумма) какому-то безродному проходимцу, и без того выглядит не лучшим образом. А если вдобавок ко всему он позовет в свою спальню стражу с целью осмотра голой принцессы, то это будет уже не просто фиаско, а политическое самоубийство. Даже если охранников быстро казнить, слухи все равно поползут. И эти грязные слухи окончательно уничтожат короля.

Был еще один вариант: просто развернуться и уйти, будто ничего не заметив. Но Фромпу необходимо было попасть в свой кабинет. А в присутствии невесты он не мог этого сделать. Брак по расчету не подразумевает столь близких и доверительных отношений, которые возможны между двумя по-настоящему любящими друг друга людьми. Поэтому ни сейчас, ни в дальнейшем король не собирался посвящать в свои тайные замыслы Вею. И оттого не хотел, чтобы она знала о потайной двери, ведущей в святая святых – личный кабинет короля.

«Придется рискнуть», – напряженно подумал Фромп и для начала осторожно прокашлялся.

Тихий старческий кашель не произвел никакого впечатления на юную принцессу. Или она его не услышала, или не захотела услышать. Кто знает, какие мысли будоражат умы молодых девушек? Никто. Даже сами хозяйки этих мыслей порой не отдают себе отчета в своих импульсивных желаниях и поступках. Что уж говорить о других.

– Дорогая… – Фромп резко сменил тактику, и теперь его голос звучал громко и требовательно. – Что ты здесь делаешь?

На сей раз король был услышан. Вея открыла глаза, а затем попыталась ответить на заданный вопрос. Но вместо слов из горла вырвался полузадушенный хрип, а бессмысленный взгляд свидетельствовал о том, что девушка не вполне осознает, где она находится и что происходит.

«Девчонку одурманили какой-то отравой или наркотиком, раздели и положили мне в кровать. – Несмотря на достаточно сложную ситуацию, Фромп не потерял самообладания. – Нужно немедленно вызвать врачей, чтобы оказали помощь принцессе, а затем узнать ответ на один-единственный вопрос: что здесь происходит?»

В отличие от охранников врачи не представляли опасности. Жених и невеста предавались любви, во время какового занятия девушке неожиданно стало плохо. Вполне нормальная и естественная ситуация, связанная со стрессом, страхом перед потерей девственности или еще какими-нибудь чисто девичьими предрассудками.

Размышляя примерно в таком духе, Фромп склонился над кроватью, чтобы накрыть шелковым покрывалом обнаженное тело будущей супруги. Но сделал он это совершенно напрасно, потому что реакция «будущей супруги» оказалась абсолютно неожиданной.