В гараже на стене развешаны инструменты, есть яма для ремонта, диван «для поспать» и столик «для попить пива». Нормальный советский гараж, несколько поколений советских граждан в таких гаражах пили пиво, прятались от жен и напивались, когда никто не видит.

Узнав, что я купил новенькие «Жигули», дедок живо заинтересовался и минут двадцать жадно расспрашивал меня: как машина едет, как разгоняется, и вообще – как оно чего. А закончил тем, что с важностью эксперта заявил: «Говно это все! Лучше «Волги» машины нет! Знаешь, какой у нее металл?! Танк! Настоящий танк!»

С тем мы и расстались, довольные друг другом. Гараж я покупать не стал не потому, что цена высокая. Высокая, да, дедок загнул как минимум на тысячу дороже. Дело не в том: я же в Москву собираюсь, и квартиру эту мы будем продавать – так на кой черт нам тогда еще один гараж? Свой-то еще надо будет продать…

Кстати, насчет продажи квартиры: оставить в наследство квартиру было нельзя, это точно. А вот продать – запросто. Делалось это так: находили покупателя, договаривались, покупатели отдавали деньги, а продавец – листки убытия, из которых было ясно, что он и все, кто есть в квартире, выписываются и не возражают против прописки покупателя. То есть одновременно выписывались и прописывались. Были и маклеры, которые таким делом занимались. Зина такого знала. И сказала, что с ним поговорит. Брал он за услуги недешево, но дело свое знал. Зинина квартира – «сталинка» в доме, построенном для работников обкома и райкома, так что и планировка, и коммуникации – все сделано на совесть. За такую квартиру спокойно можно было бы выручить тысяч двадцать – это по минимуму, а то и больше.

Переезжать я решил уже летом, после того как съезжу в США. До тех пор и Зина уладит свои дела. Ну и поинтересуется, что там, в Москве, можно сделать насчет центра экстракорпорального оплодотворения. Это дело не быстрое, так что времени хватит – родит, а потом уже и займется.

В Ростовскую область я выехал после праздника Девятое мая. То есть практически сразу после того, как приехал домой. И поехал на «Волге» Зины. Нет, ну так-то в этой шаланде достаточно удобно – если в ней спать. Или нагрузить под самую крышу и поехать на дачу. Но вот ехать за тысячу километров… это даже не «Жигули», это гораздо хуже. Но что поделаешь, не на «жигуленке» же ехать? Слишком бросается в глаза, их пока очень мало.

Зина сшила мне специальную кобуру-карман, в которую умещался «марголин» с глушителем. Вернее, так – пришила на пиджак специальные петли, в которые «марголин» и вставлялся. Вытащить его сразу не было никакой возможности, ковбойством тут и не пахло, зато можно было спокойно нести пистолет, и никто не заподозрит, что этот сутулый старик с батожком в правой руке вооружен и шибко опасен.

Да, с собой я взял парики, косметику для сцены, которую купил у костюмерши, все, что нужно для преображения молодого мужика в древнего старика. Это было несложно. Вот наоборот – да, старого молодым не сделаешь, а молодого старым – плевое дело. Бороду седую приклеил – вот тебе и старый пенек.

Выехал в ночь. Вернее, глубокой ночью, чтобы никто не мог увидеть, как я выезжаю. Но даже если и увидели – что именно? Что выехала «Волга» Зины? Ну и что?

Дорога не оставила особых впечатлений. Впрочем, какие впечатления будут от вырванного пучком света фар куска серого асфальта? Маршрут я наметил заранее и ехал по табличкам с названиями населенных пунктов. На заправки не заезжал – в багажнике лежали пять канистр с бензином, которые я заранее заготовил, так что до самого места назначения бензина мне хватило с лихвой. Тем более что ехал я не быстро: сотня – это максимум. Двигатель «Волги» низкооборотистый, он не любит высоких скоростей. Да ночью и не погоняешь, тем более на такой убогой машине. Это тебе не «Мерседес». У «Волги» на «стиральной доске» зад уводит в сторону! Жесткая подвеска на рессорах – опасная штука. Так однажды разбился на «Волге» Саратовский патриарх – в девяностые. Его водитель, молодой парнишка, вылетел на скорости на «стиральную доску», и машину повело. Оба погибли.

Перед выездом машину загнал в таксопарк – договорился с начальником колонны за коньяк и пару пачек «Мальборо». Слесарям дал денег и тоже по «Мальборо», они были очень, очень довольны. Всю машину проверили, прошприцевали рулевую и мосты, сменили масло, свечи, проверили колеса, зажигание – в общем, сделали все, чтобы машина дошла туда, куда я хочу, и само собой, главное, – вернулась обратно.

Я помнил, где находится клуб «Чергид». Знал его адрес – все это имелось в открытых источниках, в Интернете. В том, в моем времени. Заранее, еще за городом, переоделся, нацепил парик, приклеил бороду и усы. Сменил у машины номера – пусть меня простит неизвестный мужик, оставивший свой «Москвич» на улице, на окраине Москвы, – я снял эти номера, и теперь они висели на моей «Волге».

«Волгу» я оставил за два квартала от клуба, в тихом, пыльном переулке. До клуба дошел не спеша, нарочито прихрамывая и опираясь на палочку. Доступ в клуб был свободным – дверь открыта. Время послеобеденное, дети сейчас как раз должны быть дома, обедать, ну и потом, вечером, отправиться по своим делам – в секции, в клубы. В том числе и в «Чергид», где директором был «очень хороший человек» Сливко Анатолий Емельянович. Их Учитель. Их Наставник.

Он был у себя в кабинете – молодой, крепкий, плечистый мужчина с приятным открытым лицом. Увидев меня, спросил:

– Вы что-то хотели?

Я огляделся, убедился, что никого вокруг нет, прикрыл дверь кабинета и защелкнул замок. Меня слегка потряхивало от адреналина, да и немудрено, ведь я собирался совершить убийство.

– Мне нужен ключ от комнаты с надписью «Не влезай – убьет!».

Сливко изменился в лице, побледнел, и в голосе его вдруг прорезались истерические нотки:

– Вы кто такой?! Вон отсюда! Уходи! Пошел отсюда! Я сейчас милицию вызову!

– Милицию ты вызовешь? И расскажешь, как убил мальчишку в шестьдесят четвертом году? Как снимал его смерть на камеру, а потом разрубил тело на части и скинул в Кубань?! Ключ дай, паскуда!

Сливко бросился на меня, как атакующий бык. Я ждал этого. Палка в моей руке взлетела в воздух и гулко ударила ему в череп. Не так, чтобы убить, но оглушила неслабо – нокаут. Я знаю, куда ударить.

В клубе было тихо, только слышалось хриплое, прерывистое дыхание Сливко, лежащего на полу, да за окном где-то далеко истошно вопил мальчишка, забавно упирая на мягкое ростовское «г»: «Хришка! Хришка! Айда сюда!»

Мне вдруг подумалось, что неплохо было бы устроить этой твари инсценировку самоубийства, авось прокатит, но я тут же отбросил эту идею – эксперт-криминалист разоблачит инсценировку на раз, так зачем тогда стараться, тратить время? И я просто связал руки и ноги маньяка заранее приготовленным прочным шнуром. А в рот ему засунул кляп, сделанный из его же носка. Проще говоря, сунул ему в рот носок и затянул кляп изолентой, обмотав ее вокруг головы маньяка, – заранее приготовил и изоленту.

Сливко очнулся скоро – минуты через три после того, как я закончил «упаковку». Открыл глаза, подергался, помычал, потом затих, глядя на меня снизу вверх белыми от ужаса глазами. Я молчал, разглядывая эту мразь, будто надеясь увидеть в лице гада какие-то признаки того, что это похожее на человека существо на самом деле кровожадный монстр. Ничего такого не нашел и в очередной раз признал очевидный факт, банальный и скучный, как и все очевидные факты: «Маньяк обычно выглядит самым что ни на есть добропорядочным человеком».