Игорю казалось, что все делается слишком медленно.

И едут они медленно. Ну, в чем дело? Почему Сергей, давний, испытанный их водитель, вдруг не обгоняет этого частника в серой «Волге»? А тот разукрасил свою машину всякими зеркальцами, красными и желтыми фонариками, побрякушками какими-то, занавесочками, подмазал всякими полосками, как какую-то вульгарную бабу, и тащится себе в левом ряду, когда свободен правый. «Ну обходи же его!», — чуть не крикнул он Сергею.

Наконец, они вырвались из города.

Прошло уже два часа сорок пять минут с того момента, как Шухмин появился в кабинете Цветкова.

Машина неслась по темному шоссе, изредка коротко подвывая сиреной, требуя от попутных машин освободить путь. Впрочем, машин на шоссе становилось все меньше.

Игорь прикинул про себя: на месте встречи они будут примерно через час, еще минут сорок потребуется, чтобы добраться до дачного поселка и отыскать там в темноте эту проклятую дачу на улице Морских звезд. А Лена уже там… И еще почти два часа будет там… одна… Что с ней сейчас?.. Она увидела, что ее обманули, что Петр не приехал… Как этот подонок объяснил ей, почему Петр не приехал?.. А главное, зачем они это сделали? Зачем?..

Снова зловеще взвыла сирена. Машина пошла на обгон. Сноп света вырвал из кромешной тьмы впереди какие-то «Жигули», которые торопливо вильнули в сторону, уступая дорогу.

И опять вокруг темнота. Свистит ветер. Машина летит, снова набирая скорость, алая стрелка спидометра зашла далеко за отметку «100».

Впереди снова замелькали красные огоньки попутной машины. В дальнем свете фар постепенно проступают очертания большой грузовой машины. И снова взвыла сирена. Игорь почти физически ощутил, как напрягся Сергей, готовясь к обгону. Машина впереди стала уклоняться вправо. Не очень охотно, правда.

И в тот момент, когда «Волга» уже поровнялась с ней, грузовая машина неожиданно резко вильнула влево.

Удар!.. Надсадный рев мотора… скрежет металла… звон разбитого стекла… И полная темнота. И пустота…

«Волга», перевернувшись, сползла в глубокий кювет.

Грузовая машина, виляя из стороны в сторону, удирала с места происшествия.

Нина с усилием поднялась, опершись на плечо Льва Константиновича.

Ничего не оставалось делать. Лена тоже встала.

Втроем они вышли из комнаты и, продолжая разговор, спустились по скрипучей лестнице куда-то вниз. Глинский толкнул узкую дверь. Они очутились в небольшой комнате без окон, на столе лежали какие-то свертки, возле стоял ящик с бутылками. В стороне стояла тахта, на ней валялись какие-то вещи.

— Э, Ниночка, ты тут лишняя, — возбужденно сказал Глинский, оттесняя Нину к двери. — Иди, иди. Мы сами…

— Нет, не уходи! — рванулась Лена.

— Ну, что ты, Ленок, что ты… — засуетилась Нина и быстро юркнула за дверь.

Глинский мгновенно щелкнул замком и обернулся.

— Леночка, разве я вам не нравлюсь? — глухо спросил он.

— Нет!

— А вы мне…

Он схватил Лену за плечи. Руки у него оказались железные, их разнять не было сил. И Лена почувствовала страх.

— Оставьте меня!

— Не-ет… Я на полпути не оставляю… — бормотал Глинский, стараясь поймать губами Ленины губы. — Я вас… долго ждал…

Они боролись отчаянно. Лена совсем растерялась от охватившего ее испуга, почти паники, и чувствовала, как последние силы покидают ее.

— Я буду кричать…

— Кричи, — хрипло ответил Глинский, продолжая борьбу. — Кричи… Потом будешь довольна…

Они упали на тахту.

И тут Лена, опомнившись, поджала колени и с силой уперлась ему в грудь. Глинский, пытаясь справиться с ней, откинулся слегка в сторону, и тогда Лена ударила его, ударила так, как ее учили, наискосок, ребром ладони, под подбородок. Глинский от боли и неожиданности отпрянул назад и схватился за шею, черные глаза его налились бешенством.

— Ах, так…

Он вскочил, и Лена вскочила вслед за ним. Щеки ее пылали, волосы рассыпались по спине, платье сползло с одного плеча, и оборванный воротничок болтался на груди.

Глинский со всего размаха нанес ей удар кулаком, метясь в лицо, но Лена увернулась и ухватилась за стол.

Она не знала, что делать. Кричать было бесполезно, отсюда ее никто не услышит. Убежать? Невозможно.

Дверь заперта, и пока она будет возиться с замком…

А Глинский тем временем, раскинув руки, снова кинулся на нее. Лена отскочила в сторону, вся дрожа, прижалась спиной к стене, и тут Глинский ее схватил. Он был изрядно пьян и окончательно потерял голову.

Это спасло Лену. Впрочем, ее спасла школа, которую она прошла. Прежде всего к ней вернулось хладнокровие.

И она на миг бессильно и податливо обмякла в руках Глинского.

— Ну, наконец-то… — торжествующе пробормотал тот, тоже ослабляя объятия.

И тогда Лена мгновенно перехватила его руку и с отчаянной решимостью заученным рывком заломила ее за спину. Глинский взвыл от боли и повалился на тахту.

А Лена кинулась к двери и завозилась с замком.

Но Глинский все же поднялся на ноги, здоровой рукой он, кривясь, отшвырнул Лену от двери, и сам выскочил из комнаты. Тут же снаружи звякнул ключ.

— Отдохни, дура! — задыхаясь, крикнул Глинский. — Утром будешь сговорчивей!

На лестнице послышались торопливые, удаляющиеся шаги.

Лена дернула дверь. Нет, она была заперта на ключ, внутренний замок не работал. И тогда Лена громко, навзрыд расплакалась, уже не в силах сдержать себя.

«Боже мой, что же теперь будет? — подумала она. — Ведь он утром придет опять». И она без сил опустилась на тахту.

Тем временем Глинский, приведя себя в порядок и поминутно морщась от боли в плече, вернулся в комнату, где находилась вся компания, еще более веселая и уже совсем пьяная. Коменков пел какие-то блатные песни, стараясь перекричать музыку, рвавшуюся из магнитофона, его зачарованно слушала одна толстая Жанна, дымя сигаретой, остальные болтали о чем-то. Бобриков налил Глинскому вина.

— Где Лена? — немедленно полюбопытствовала Нина.

— Отдыхает, — самодовольно ответил Глинский и даже подмигнул.

Бобриков одобрительно хлопнул Глинского по плечу, и тот вскрикнул от боли.

— Ты что? — пьяно удивился Бобриков. — Я же любя, чучело.

В этот момент с улицы послышался сигнал автомобиля.

— Сейчас встречу! — сорвался со своего стула бородатый Вова, до того мрачно наблюдавший за Глинским.

Через некоторое время в комнате появилась новая компания: оживленный, хотя и слегка помятый Димочка Шанин под руку с неизвестной, худощавой девушкой в синем платье и с красной газовой косынкой на плечах, девушка казалась смущенной, и, наконец, хмурый, озабоченный Смоляков. Последним вошел чем-то недовольный Вова.