– Отпусти мою ногу, Дэниел. Ты делаешь мне больно.

Неужели она должна была ответить именно так? Какие слова должен произнести невинный человек?

– А разве ты не хочешь заверить меня в своей невиновности? Почему ты не протестуешь и так далее?

– И так далее? А кто ты такой?

Признаю, я начал превращаться в доктора Мориарти.

– Я отнесу твой сапог в полицию. Если они ничего не найдут, ты сможешь дергать за член любого, кого захочешь, в течение месяца. Но если они что-то найдут, ты отправишься в такое место, где член днем с огнем не найти.

Брэнди посмотрела мне в лицо и поняла, что разговорами здесь не отделаешься.

– Убери от меня руки, ублюдок.

– А в чем проблема? Просто отдай сапог – и будешь править курятником, если ты не имеешь отношения к убийству Конни.

Брэнди усмехнулась, поражаясь глупости моего плана.

– Даже если к каблуку прилипло глазное яблоко Конни, мне плевать, ведь именно ты принесешь его в полицию. Ты – ее обманутый любовник.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять это, но Брэнди была права. Даже если она владеет орудием убийства, из этого еще не следует, что она совершила преступление.

– Я рискну. Полиция внимательно изучит нас обоих, а у меня с этим нет проблем.

Еще не закончив последнего предложения, я попытался застать Брэнди врасплох, неожиданно поднялся на ноги и рванул сапог на себя, рассчитывая, что сумею его сорвать, но Брэнди была готова и развернула стопу. Я оказался в дурацком положении – держал взрослую женщину вверх ногами, схватив ее за щиколотку.

– Дерьмо, – сказал я.

Мне показалось, что это вполне соответствует ситуации.

– Что дальше, Дэн? – спросила Брэнди, чьи волосы касались пола. – Я много лет работала у шеста. Могу простоять так всю ночь.

Я не знал, что дальше. Правда, не знал. Мне не верилось, что я попал в такое идиотское положение: стою в офисе своего бывшего босса и держу за лодыжку стриптизершу, почти наверняка убившую мою женщину, которая могла стать моей подругой. Должен с горечью признать, что эта девушка оказалась достаточно тяжелой, и мой бицепс начал болеть.

– Послушай! – заявила Брэнди, у которой наступил миг просветления. – На тебе микрофон?

Мысль настолько вывела ее из себя, что она продемонстрировала чудеса ловкости, сделав мах свободной ногой, – и в следующее мгновение у меня на плечах оказалась разгневанная женщина. Я услышал, как что-то царапнуло по поверхности стола, и быстрый взгляд в его сторону подтвердил мои подозрения: Брэнди сумела схватить мой пистолет. У нее были очень сильные ноги, и она изо всех сил старалась выдавить мой мозг через уши. Я почувствовал, как металлическое кольцо вдавливается в мою голову, и сообразил, что у меня осталось две секунды жизни, прежде чем Брэнди наберется мужества и снимет пистолет с предохранителя. Поразительно, но мысль о скорой смерти беспокоила меня ничуть не больше, чем опасения о судьбе новых волос.

Я сделал два быстрых шага вперед, чтобы обойти письменный стол. Обычный инстинкт; я пытался уйти от опасности. И почти сразу я услышал звук глухого удара, словно зазвонил колокол в мешке, и Брэнди опрокинулась назад. Ее ноги все еще сжимали мою шею, но верхняя часть тела расслабилась. Она ударилась головой обо что-то металлическое.

«Потолочная балка, – вспомнил я. – На высоте около шести с половиной футов».

Близкая опасность миновала, и я потратил несколько секунд, чтобы посмотреть на себя со стороны. Я увидел мужчину средних лет, грубого бывшего солдата, стоявшего посреди своего кабинета, как осел, на шее которого сидела стриптизерша, и это была далеко не самая странная ситуация за сегодняшний день.

В комнату влетел Джейсон, его лицо покраснело от с трудом сдерживаемой ярости. Он все еще не пришел в себя после моего предложения приласкать Марко. И я не мог его винить.

– Мало того что я должен прятаться всю жизнь… Но в тот самый момент, когда я попытался тебе помочь… ты облил меня дерьмом.

Я сделал несколько глотков воздуха – мне его сейчас сильно не хватало, пытаясь уговорить свое немолодое сердце немного успокоиться, а Джейсон сложил руки на груди – очевидно, его не интересовала свисавшая с моей шеи Брэнди.

Самое меньшее, что я мог сделать, это принести свои извинения.

– Ладно, Джейсон. Я повел себя бестактно, просто не подумал: я знаю о вас, но мне это без разницы, и слова вырвались от глупости. Так что извини, я был не прав.

Джейсон слегка смягчился, но я знал, что так легко он мое выступление не забудет.

– Хорошо, Дэниел. У тебя будет один шанс. В следующий раз мы выясним, насколько ты крут на самом деле.

Я опустил голову от стыда, что было совсем непросто из-за бедер Брэнди.

– Я тебя услышал, приятель. Может быть, обнимемся, или как?

Джейсон нахмурился.

– Ты думаешь, я кто? Уолтон?[103]

А я простой современный человек. Просто я решил…

– Хорошо, – сказал я. – Вызови полицию. А мне нужно снять сапоги с этой потерявшей сознание бывшей стриптизерши.

Тут только Джейсон заметил Брэнди, но это не произвело на него особого впечатления. При нашей работе видишь подобное дерьмо не реже одного раза в неделю.

Зеб вернулся к работе через неделю непрерывной пропаганды своих методов в центральной больнице Клойстерса. Моего друга вышвырнули вон после того, как видеокамера засняла его кружащим возле больничной аптеки с очевидными намерениями. Полицейские допрашивали Зеба шесть часов о том, что произошло в его лавке, но он твердо придерживался своей версии: его ударили сзади по голове, и он пришел в себя только в машине «Скорой помощи». Он ничего не помнил. Меня также допросили, но расследование вела Дикон, и она была готова проглотить мою версию – ведь я спас ей жизнь. Я старался упоминать слово холодильник как можно чаще, когда давал показания. Дело закрыли, и я надеялся, что очень скоро мое досье начнет собирать пыль.

А вот Брэнди вряд ли стоило на это рассчитывать. Дикон отправила сапог в лабораторию. Эксперты нашли кровь, частички кости и мозга, сравнив ДНК. Сапог Брэнди являлся орудием убийства – тут не могло быть никаких сомнений. К несчастью, она сбежала из больницы до того, как результаты тестов были готовы. Затем она покинула штат, задержавшись лишь для того, чтобы забрать деньги, спрятанные в загородном домике на черный день. В последний раз ее видели во Флориде.

Я вновь вернулся к мирной жизни в Клойстерсе, и безумные дни уже стали казаться мне совершенно нереальными. «Неужели все эти события произошли на прошлой неделе?» – спрашивал я себя. Столько дерьма вылилось на мою голову после спокойного десятилетия, когда ни один человек не лишился жизни, а в больницу попало менее дюжины, к тому же двое только делали вид, что получили травмы; но появился Фабер, и все окрасилось в алый цвет.