Вскоре стало понятно, что двое мужчин уселись на козлах рядом. Повозка качнулась, пришла в движение и медленно, как будто нехотя, покатилась, подскакивая на кочках.

Господи, она выбралась из этой тюрьмы. Но скоро она вернется сюда за Мэтью. И обязательно освободит его.

– Мне, парень, нужно отлить. Давай остановимся, – прокряхтел тот, что постарше.

Грейс, впавшая в странное состояние сна наяву, сразу же напряглась и приготовилась в случае чего бежать. Из поместья они выехали довольно давно, и это была уже не первая их остановка. Стоило лошадям остановиться, как мужчины сразу же накидывались на сидр – его тошнотворные испарения долетали даже до Грейс. Хорошо, что лошади знали дорогу и могли спокойно обходиться без кучера, который становился все пьянее с каждой милей, – везли туда, куда надо.

– Тпру, – послышался голос мужчины, что был помоложе.

Повозка остановилась, мужчины спрыгнули на землю, и через мгновение их шаги стали отдаляться от Грейс.

Может быть, сейчас и выскочить из повозки? Осторожно она проделала дырку в куче белья и стала смотреть в нее. Кучер с помощником стояли спинами к повозке, а лицами к деревьям. Грейс облегченно вздохнула. Хорошо, что их не было видно за лошадиными мордами.

Взяв узел дрожащими руками, Грейс переползла к дальнему краю повозки. Задержав дыхание, она выскочила на дорогу и, пригнувшись, спряталась за повозкой.

Деревья росли вдоль дороги с двух сторон, хотя, конечно, эту узкую колею трудно было назвать дорогой. Но ведь выбор лорда Джона пал именно на это поместье только по причине его изолированности от внешнего мира. Дядя не мог допустить, чтобы к главным воротам тюрьмы, в которой он запер своего племянника, вела широкая и удобная дорога.

Послышался звук струй, ударяющихся о землю. Грейс решила, что именно сейчас ей нужно бежать, пока эти двое были так поглощены своим занятием. Она метнулась к деревьям у противоположной стороны дороги и быстро легла за большой острый камень, покрытый густым мхом. Ее ноги, долго находившиеся в неудобном положении, теперь неприятно ныли, но Грейс не обращала на это внимания.

Мужчина, который был постарше, похлопал молодого по спине.

– Смотри-ка, не Монкс там скачет? Чертов негодяй…

– Да уж, всем негодяям негодяй, – буркнул не слишком разговорчивый молодой парень. Он бросил взгляд на дорогу и принялся застегивать брюки. Теперь Грейс могла рассмотреть этих двоих. Без сомнения, это были отец и сын. – Ну а разговаривает он – вообще страсть, одна ругань.

Теперь и Грейс услышала цокот копыт по дороге. Господи, значит, там уже знают, что она сбежала. С какой еще стати Монкс помчался бы догонять повозку? Слава Богу, этим двоим понадобилось по нужде. Если бы не это, ее судьба была бы решена. От этой мысли у нее по спине пробежал холодок.

Вся земля в лесу уже была покрыта густой травой и недавно распустившимися весенними цветами. Оставалось лишь надеяться, что ее не заметят на фоне этого разноцветья. Ее пальцы с такой силой впились в камень, что побелели костяшки.

– Вы не видели никакой девушки? – уже издалека закричал Монкс.

Старший мужчина с задумчивым видом поскреб свой небритый подбородок.

– Девушку? Нет, Монкс, ни девушки, ни женщины нам по дороге не попадались. Эта ж дорога идет только в одно место, в поместье. С какой стати тут ходить девушкам? Чего они тут забыли?

– А, чертовы идиоты, мозгов как у курицы! – Монкс пришпорил свою лошадь и подъехал ближе к повозке. Соскочив на землю, он принялся яростно рыться в белье, потом стал скидывать его на землю.

– Эй-эй, мистер Монкс, полегче! – запротестовал отец. – Вам придется все потом подобрать и уложить в повозку.

– Заткни свою глотку, кусок дерьма. – Монкс снова вскочил на лошадь, ударил шпорами ей в бока, натянул поводья. Животное попятилось назад и едва не сбило кучера с его сыном. Испугавшись, лошадь заржала и принялась пританцовывать на месте. Отец с сыном в ужасе отшатнулись. – Если увидите девушку, хватайте ее и держите, а мне пришлете записку. Ее легко узнать – такая сладенькая сучка с черными волосами и круглыми сиськами. Говорит как леди, а ходит как потаскуха. Если найдете ее, обещаю вознаграждение.

Сын хмыкнул и принялся крутить пальцами прядь волос. Монкс же в это время развернул лошадь и помчался назад к поместью, поднимая над дорогой клубы пыли.

Чем тише становился цокот копыт, тем легче становилось Грейс на сердце. Еще чуть-чуть, и ее нашли бы, она побывала сейчас на самом краю пропасти. Если бы мужчины не, пили сидр…

Монкс ничего не сказал о Мэтью. Был ли ее любимый жив?

Нет, он не мог умереть, кричало ее сердце.

– У этого Монкса что-то не в порядке с головой. Откуда тут взяться девушке? – насмешливо фыркнув, сказал отец. Вместе с сыном они подошли к повозке и стали обратно укладывать в нее белье.

– Да уж, – буркнул в подтверждение слов отца сын.

– Да мы вообще никогда не видели на этой дороге ни одного человека. А чтобы женщина… О вознаграждении можно и не мечтать. – Он натянул поводья. – Но! Пошли, милые.

Погромыхивая и покачиваясь, повозка поехала дальше. Грейс вздохнула. Воздух наполнил ее легкие, и головокружение постепенно начало проходить. А что, если Монксу вздумается искать ее в лесу?

Но ведь он не знает, что она уехала на повозке. А пойти она могла в любом направлении. Она торжествующе улыбнулась. Монкс скорее всего просто сильно испугался. Вероятно, сильнее, чем она. Как он сообщит лорду Джону, что один из его пленников исчез?

Именно поэтому Монкс и пребывал в такой ярости.

Или, может, он был в ярости потому, что второй его пленник умер? Ей даже не хотелось об этом думать. Но Грейс не сомневалась – она обязательно почувствовала бы, если бы Мэтью не было в живых.

Поняв, что Монкс уже не вернется, Грейс поднялась с земли. В лесу пели птицы; пробираясь сквозь листву, солнце золотило траву и цветы, все дышало радостью, свободой и надеждой. Повозка с бельем давно исчезла.

Достав из узелка бутылку с водой, Грейс с жадностью припала к горлышку. До наступления ночи ей нужно добраться до людей. В толпе затеряться легко, а здесь ее видно издалека. Монкс мог вернуться в любое время.

Грейс быстро зашагала по узкой пыльной дороге в ту сторону, куда поехала повозка.

Очень медленно Мэтью открыл глаза. Казалось, веки налились свинцом. Но стоило посмотреть на свет, как в его глазах появлялась нестерпимая резь. Пришлось снова опустить веки.

Мэтью знал, где теперь он находится. Как он и предполагал, его прикрутили к столу на веранде. Солнце зализало сад, пол и стол, на котором он лежал, – скорее всего сейчас уже полдень.

Прежде чем снова провалиться в полуобморочное состояние, он бросил взгляд на пол и увидел рядом со столом ботинки Файли. Мгновенно в его тело снова вернулось ощущение боли и жжения, он помнил, как его хватали грубые руки, как вокруг него шумели голоса.