– Надеюсь, что ты права. Слыхала про опиумные войны, Дити?

– Да, капитан. Сэр, любая нация способна на зверства, не исключая и нашу. Но у британцев есть традиция достойно вести себя, несмотря ни на какие пятна на репутации.

– Извини. А почему программа рассчитана на час?

– Возможно, время придется сократить. Принимать решение раз в три секунды в течение шестидесяти минут может оказаться утомительным. Если мы найдем что-то ярко выраженное за более короткое время, то можно будет сократить первую стадию и уменьшить область. Попробуем – увидим. Но я уверена, что за час работы плюс короткий отдых плюс еще час мы непременно найдем британцев, если только они находятся на теперешней дневной стороне.

– Дити, что ты понимаешь под командой «Бинго!»?

– Любые признаки человеческого жилья. Здания. Дороги. Возделанные поля. Стены, ограды, плотины, самолеты, автомобили – но не все то «Бинго!», что интересно выглядит. Хотя это может быть «Стоп!».

– В чем разница?

– На слово «стоп» Ая не будет ничего показывать и записывать. Это делается только на «Бинго!». «Стоп» предназначен для тех случаев, когда вы хотите на что-то смотреть дольше чем три секунды. Может быть, это «что-то» многообещающе выглядит, и за несколько лишних секунд вы сумеете решить, то это или не то. Но пожалуйста! Просьба ко всем: за час должно быть не более десятка «стопов». Еще вопросы есть?

Мы начали. Первое «Бинго!» обнаружила Хильда. Я тоже его заметила – фермерские постройки. Тетя Хильда проворнее меня. Я чуть не нарушила собственный запрет: едва удержалась, чтобы не крикнуть «Стоп!» Искушение поразглядывать подольше было почти непреодолимое.

Все мы время от времени делали ошибки, но не очень серьезные. Больше всех «Бинго!» набрала Хильда, меньше всех Зебадия – но я почти уверена, что мой муж жульничал, нарочно дожидаясь, пока не выкрикнет папа или я. (Тете Хильде он конкуренции не составлял: обзор с переднего сиденья по левому борту и обзор с заднего по правому почти не перекрываются.)

Я ожидала, что будет скучно; оказалось, что занятие это прямо-таки захватывающее – только ужасно утомительное. Медленно, реже чем раз в минуту, на дисплее появлялись яркие точки. Я с разочарованием увидела, что большая часть «Бинго!» сосредоточена вблизи неровной линии, обозначавшей границу русской территории. Представлялось весьма вероятным, что все эти объекты тоже русские, так что даже не стоило проводить проверку на луковки.

Один раз мой муж выкрикнул «Стоп!», а затем «Бинго!» в местности на севере и далеко на западе, почти в полутора тысячах километров от ближайшей бинго-точки. Я заметила время – 21:16:51 по Гринвичу – и попыталась понять, почему Зебадия нас остановил. Местность была привлекательная, зеленые холмы, немного леса, и я заметила там естественный поток – не канал. Но никаких сооружений и ничего указывающего на жилье я не увидела.

Зебадия записал что-то у себя в блокнотике, потом сказал: «Продолжай». Мне страшно хотелось спросить, почему он останавливался, но, когда необходимо принимать решения каждые три секунды, на болтовню нет времени.

Когда час подошел к концу, к одинокой бинго-точке, светящейся на крайнем западе еще с первых минут, добавилась еще одна, обнаруженная Хильдой, а двумя минутами спустя папа тоже сказал «Бинго!», и мы получили равносторонний треугольник со стороной в двадцать километров. Я отметила время самым тщательным образом – потом приказала себе не расстраиваться, если осмотр обнаружит купола-луковицы: у нас оставалось в запасе еще целое полушарие.

Я решила верить в эту британскую колонию, как приходится верить в фей, чтобы спасти жизнь Динь-Динь[70]. Если бы британской колонии не оказалось, нам, возможно, пришлось бы попытать счастье с Землей-без-буквы-«J». Ая Плутишка прекрасная машина, но в качестве космического корабля она несовершенна. В ней нет удобств. Воздуха хватает часа на четыре, и регенерировать его нельзя. Запас продуктов минимальный. Нет сортира. Спать в ней неудобно.

Правда, у нее есть такие таланты, которых не найдешь ни у одного космического корабля. А ее недостатки (если верить моим отцу и мужу) несложно исправить в любой хорошо оборудованной мастерской. Все это так, но вот сейчас у нас нет даже отхожего места за амбаром.

Наконец Ая остановилась и объявила:

– Один час действия программы «Бродяга» закончен. Жду инструкций.

– Ая, прыг, – сказал Зебадия. – Дити, что-то не похоже, чтобы мы вышли на Империю, Над Которой Никогда Не Заходит Солнце. А вот это скопление точек тут справа – по-моему, у него подозрительно русский акцент. А?

– По-моему, тоже. Зебадия, я прикажу Ае обрезать область на востоке, чтобы убрать это скопление, и кроме того, мы теперь можем добавить почти девятьсот километров на западе, линия восхода ведь сместилась. Ая повернет глобус на дисплее так, чтобы показать эту добавленную полосу. Мне кажется, еще час работы даст нам более или менее полную картину.

– Может, уложимся и меньше чем за час. Ты была права: три секунды – это не просто долго, это чересчур долго. Хватит ли двух секунд? Можешь ты ввести эту коррективу, не меняя все с самого начала?

– На оба вопроса ответ «да», капитан.

– Прекрасно. Можешь добавить на западе не пятнадцать градусов, а тридцать. Потому что час у нас уйдет на отдых. Разомнемся, перекусим… Кто как, а я хочу найти кустик. Как приказать Ае вернуться на определенное «бинго»? Или это напортит что-нибудь в программе?

– Не напортит. Дай ей команду вернуться на «бинго» столько-то и столько-то, указав время.

Я ничуть не удивилась, когда он сказал:

– Ая, вернись на «Бинго!» Гринвич двадцать один шестнадцать пятьдесят одна.

Речка внизу действительно выглядела уютной. Зебадия сказал с удовлетворением:

– Я уж боялся, что придется тратить топливо. Никто не видит, нет там полянки возле речки, а? Такой величины, чтобы Ая могла сесть. То есть зависнуть и плюхнуться: я не рискну садиться в планирующем полете, без тяги, старушка слишком нагрузилась.

– Зебби, я так же трезва, как и ты!

– Нашла чем хвастаться, Шельма. Кажется, я приискал местечко. Закройте глаза: садимся.

Лучше бы я и правда закрыла глаза.

Зебадия начал длинный пологий спуск с выключенным двигателем. Я все ждала: когда же начнется вибрация, когда же Ая наконец оживет и заворчит… ждала… ждала…

– Ая, – сказал он, и я подумала, вот сейчас он велит ей включиться. Нет. Фактически мы уже спустились ниже уровня вздымавшегося впереди высокого берега.

Тут он неожиданно включил тягу вручную – но на реверс мы вспрыгнули на этот берег. Зависли и упали, возможно, с метровой высоты, едва не промазав мимо берега.