"Если твоя королевская ясность, обозревая своим взором всех государей мира, сознает себя преимущественно пред другими осененным покровительством Господа, который no благости своей, а также по заслугам, которые ты и предки твои сделали перед врагами его, и так как многочастно имя твое достойно прославления, то и почиет на тебе благодать в настоящем и уготовалась слава в будущем, особенно потому, что, доверяясь одной святой католической и апостольской Церкви, ты всегда ненавидел и чуждался секты еретического нечестия ". Затем, изложив все подробности убийства легата и сделав указание на необходимость крестового ополчения, папа обращается прямо к королю, восклицая: "Итак, гряди, воин Христов, гряди христианнейший государь, да подвигнется благочестивейший дух твой стоном святой вселенской Церкви и да будешь ты самым ревностным в отмщении столь великой несправедливости к Богу твоему. Услышь, как взывает к тебе кровь праведника и побуждает стать щитом Церкви против тирана и врага веры. Если кто до сих пор со славой вооружался за мирское дело, то тем более достоин хвалы ополчившийся за Христа, который тяжко гоним своими недостойными рабами. Восстань в удобное время для совершение праведного суда и не отврати ушей своих от вопля Церкви, неумолкно взывающей к тебе: "Восстань и суди дело мое (Псал. LXXIII)..." Посему, возлюбленный сын, возьми меч против злодеяний, и прийми славу добрых от Господа, соедини меч свой с нашим, дабы мы отомстили столь позорным и дерзновенным злодеям. Последуй Моисею и Петру, этим двум отцам обоих Заветов, обозначивших единство между царством и священством, из которых один основал царство священническое, а другой наименовал царственное священство... И князь Апостолов говорить: "вот два меча" (Лука XXII) и, наконец, сам Господь ответом своим показал, что есть два меча, вещественный и духовный, содействующие друг другу, из которых один помогает другому. А так как, после убийства сказанного праведника, Церковь в странах тех находится в тоске и печали, без помощи и утешения, вера же погибла, мир исчез, а еретическая язва и ярость вражеская восторжествовали, и также принимая в соображение, что, с начала бури, нет достаточного утешение в религии и что корабль церковный представляется совершенно погибшим в крушении, мы обращаемся к твоей королевской честности и увещеваем тебя, отпуская тебе прегрешения твои, с доверием на благость Христову, дабы в такой крайности и великой необходимости, ты не замедлил прийти на помощь... Мы же не перестаем ожидать, что ты будешь напрягать все усилия к умиротворению тех народов, ибо твое призвание царственное в государстве своем - водворять дело мира, подобно мудрейшему из царей, Соломону, который, пред лицом Бога вечного, призван был быть миротворцем. Всеми путями, какими направить тебя Господь, ты будешь стараться уничтожить вероломство еретическое, как и последователей нечестия, сражаясь с ними рукою могучей и дланью далеко простертой, суровее чем с сарацинами, ибо они суть хуже их. Помимо этого, повелеваем тебе, если вышеназванный граф Раймонд, который, заключив союз с духовною смертью, пока продолжает грешить и пока не отказывается от своих преступленй, вздумал бы избрать иной путь в покаянии, определенном ему, и, с лицом покрытым бесчестием, воспринял бы намерение снова искать имя Божье и дать должное удовлетворение нам и Церкви или, скорее, Богу, то все-таки желаем тебе не переставать пользоваться над ним предоставленными тебе королевскими правами, изгоняя его самого и последователей его из замков и лишая их земель, им принадлежавших. Очистив долины от еретиков, ты водворишь католических жителей, которые, следуя уставам твоей православной веры и пребывая в святости и справедливости, под твоим счастливым правлением, не перестанут служить пред Господом" .

Теперь Рим становится неумолимым и сторонится всяких дальнейших сделок с еретиками. Не доверяя им более, он отказывается от увещаний, вместо которых направляет на Юг армии крестоносцев.

Впрочем, на Филиппа II столь решительное послание подействовало мало. Практичный король предпочитал пользоваться готовой добычей, кровью и трудами других, чем рисковать всем, чего он успел достичь, уклоняясь от задачи восстановить единовластие в феодальном королевстве, и без Лангедока представлявшем собой пеструю смесь элементов. Самое большее, что он обещал сделать для крестоваго дела, - это не мешать вооружаться своим подданным. Раймонд, по жене, приходился ему двоюродным братом. Есть свидетельства, что король продолжал поддерживать с ним дружеские отношения. Еще в мае 1208 года король писал ему о церковных бенефициях .

Когда, после римского воззвания, авантюристы и фанатики, из простого народа и рыцарства, стали собираться во Франции для похода на Юг, то Раймонд при личном свидании просил Филиппа Августа воспрепятствовать тому. Как у близкого родственника он просил у него совета. В ответ, король предлагал ему помириться с папой. Понимая затруднительность положение своего сузерена, Раймонд обратился к сопернику Филиппа, императору Оттону, чем вызвал против себя естественное негодование французского короля.

Устранить или задержать крестовое ополчение Филипп не мог, даже если бы и захотел. Католическое духовенство и народ явилиcь деятельными помощниками папской политики. Легаты успешно вели свое дело, дело пропаганды. Главному из них, аббату Арнольду, поэтическая провансальская летопись приписывает даже мысль о самом крестовом походе, и это место важно для нас, ибо оно выражает общее убеждение того времени. Будучи в Риме, он якобы сказал Иннокентию:

«Святой Отец, скорее пишите ваши латинские грамоты, поднимите великий шум, а я разнесу их по Франции, по всему Лемузену, Пуату, Оверни, до самого Перигора. Объявите повсюду индульгенции от здешних стран до самого Константинополя, по всей земле христианской, что тому, кто не вооружится, будет запрещено пить вино, есть за столом по утрам и вечерам, одеваться в ткани пеньковые и льняные, и что если такой умрет, то будет похоронен, как собака».

И все сделалось по этим словам, прибавляет хроника, по этому совету. Папа с грустным ви-дом сказал аббату:

«Брат, поезжай в славную Тулузу, раскинувшуюся на берегах Гаронны. Ты поведешь туда ополчение крестоносцев против неверующего племени. Именем Иисуса Христа прощай верным их грехи, и проси и увещевай их от меня изгнать из среды себя еретиков».

Вот что говорит летописец:

«И настолько далеко, насколько простирается земля христианская, во Франции и во всех других королевствах ополчались народы, лишь только узнавали о прощении грехов и никогда, как родился я, не видал столь великого воинства, как то, которое отправилось на еретиков и иудеев. Тогда надели крест герцог бургундский, граф неверский и другие многие синьоры. Не стану я перечислять тех, которые нашили себе кресты из парчи и шелка, наколов их на правой стороне груди; не стану описывать их вооружение, доспехи, гербы, их коней, закованных в железо. Еще не родился на свете такой латинист или такой ученый клирик, который из всего этого мог бы рассказать половину или треть, или переписать одни имена всех священников и аббатов, которые собрались в лагере под Безьером, за стенами города, на полях окрестных" .

Нет сомнений, что перед таким движением, при таких приготовлениях, отвага Раймонда тулузского пала. Он хотел отклонить удар новым изъявлением папе своей покорности. Он пытался просить о заступничестве даже Арнольда. "Я ничего не могу сделать для вас без папы, да это и не в моей власти", было ответом легата.