Она была рада, что у нее есть работа, что она не ушла, не осела дома, не поддалась давлению Дениса. Саша давно поняла, что работа спасает и лечит. Особенно, если она любимая.

У Саши не было аппетита. В перерыве она сидела у окна и бездумно наблюдала за тем, как зеленый эвакуатор увозил чью-то иномарку в неизвестном направлении. Саша готова была расплакаться в любой момент.

— Как ты? — спросил Миша, незаметно оказавшись рядом. Саша молча кивнула и отвернулась, чтобы не расплакаться при нем. — Я сейчас в аптеку иду и в магазин. Тебе что-нибудь нужно?

— Спасибо, я ничего не хочу.

Саша подвинула зеленое кресло ближе к балкону и села. Миша взял стул и молча сел рядом. Он ничего не говорил и не спрашивал, будто уже все знал. Саша была рада, что он не спрашивает.

— Эвакуаторы похожи на гигантских кузнечиков, — сказала Саша.

— Особенно зеленые, — ответил Миша. — А видела оранжевую уборочную машину с черными кружками, как у божьей коровки?

— Я называю их букашками. Они плохо убирают.

— Да, только пыль поднимают. Хочешь, кофе тебе принесу? Или чай. Там есть чай с медом и имбирем. Очень вкусный. И говорят, что от простуды помогает.

Миша говорил простуженным голосом и выглядел уставшим.

— Простыл?

— Уже месяц долечиться не могу. Кондиционеры. На таблетках. Мне нельзя сейчас болеть. Мероприятия до декабря расписаны.

— А я сегодня переезжаю. Одна. После работы поеду собирать вещи.

— Поссорились?

— Нет, мы расстались.

— Много вещей?

— Ну так, два чемодана, — улыбнулась Саша. — В отпуск и то больше вещей берут.

— Могу помочь. Я сегодня на машине.

— Хорошо.

Через полчаса на столе Саши стоял стакан ароматным чаем.

До квартиры в Новой Москве они добирались два часа по пробкам. Саша больше молчала и думала, чем говорила.

— Долго вместе были?

— Почти три месяца, — ответила Саша. — А знакомы три года. Он сын маминой подруги. Они хотели свести нас, но я сначала не хотела. У меня тогда был мужчина… Меня почему-то никогда не понимают с первого раза. Он три года ходил за мной.

— Почему стала жить с ним?

— Он был неплохим парнем. Надежный, проверенный. Много работает, хочет семью и детей. Нравится родителям. И любит меня. Вернее, казалось, что любит. Три года ведь не сдавался.

— Ты не любила его.

— Не любила. Непонятно только, почему сейчас так противно и больно. Я всегда была за то, чтобы не тратить время на людей, которые не стремятся провести его со мной. Но всегда скучала по тем, кому не до меня. Ничего не получается. Я не знаю, как правильно.

— Никто не знает, — сказал Миша. — Просто тебе не везло. Счастье в любви это в большей степени вопрос везения. Здесь не получается по заказу. Ты можешь быть самым лучшим, но это ничего не гарантирует. Ты ни в чем не виновата, Саш. Ты не похожа на других. На тех, с кем я общался раньше. Но ты лучшая девушка из всех, кого я знаю. Я это сразу понял, когда ты только пришла к нам работать… А потом ты пошла учиться и пропала. Ничего не сказала. Я долго жалел, что ничего не сделал тогда. Что не стал тебя искать.

— А я думала о тебе. Ждала, что ты позвонишь. Думала, что испугала тебя. Не нужно было рассказывать про эту глупую тату на плече.

— Я помню твою татуировку. Кстати, что с ней?

— Она все там же. Я боюсь ее удалять. Говорят, сводить татуировки еще больнее, чем делать.

— Я пойду с тобой.

— Будешь держать меня за руку и вытирать слезы?

— Буду. И мазать тебе плечо пантенолом тоже буду.

Саша поднялась наверх, открыла дверь своим ключом. Денис еще не пришел с работы. Два чемодана были уже собраны. Она забрала из холодильника две бутылки игристого вина, с трудом сняла обручальное кольцо, оставила ключи на тумбочке и захлопнула дверь.

Миша дожидался ее внизу.

— К родителям поедешь?

— Не сегодня, — ответила Саша. — Не могу представить, как им все это рассказать. Я сейчас не готова к этому разговору.

Саша достала из сумки связку ключей. На ней болтался старый брелок — похожий брелок ей однажды подарили в школе, когда она еще училась в шестом классе. Прозрачная пластиковая бабочка, внутри которой плескалась вода, и перекатывались разноцветные бусины.

— Я сняла квартиру на северо-востоке, — сказала она. — У метро ВДНХ. Всего полчаса до работы.

Миша помог ей перевести вещи на новую квартиру и освободился только в двенадцатом часу ночи. Саша стояла рядом. Хотелось протянуть руку, запустить в волосы, провести медленно по шее, потом по плечу, остановиться на минуту у тонкого запястья над часами, а потом переплестись пальцами.

— Спасибо, что помогаешь мне.

— Да не за что.

— Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, — улыбнулась Саша.

Миша улыбался в темноте у подъезда и не спешил уезжать. Он привлек Сашу к себе и поцеловал в губы. Так же спокойно и естественно, как в первый раз. Она не хотела, чтобы он уезжал, но и предложить ему остаться не решалась.

— Целуемся у подъезда, как подростки.

— Я уже чувствую, что мне пятнадцать, — смеялся Миша и гладил Сашу по голове.

— Я не уверена, есть ли в этой квартире кофе и сахар. У меня с собой только белое вино, — рассказывала Саша, прижимаясь к его щеке. — Но ты ведь за рулем.

— Не переживай. Увидимся завтра. Поедем удалять твою тату.

Саша ждала лифт, который медленно