Лейла вскинула руки, как бы сдаваясь:

– Да ради бога, я всего-то хотела помочь советом. Надеюсь, размерчик подойдет.

С этими словами она развернулась и зашагала прочь по коридору.

Майя натянула джинсы – не без усилий, правда, пришлось кое-чем повилять, – набросила майку, затем жакет. Схватила со стола кошелек, сунула ступни в сапожки и отправилась стучаться в дверь Бэта.

Открыл он сам, причем голый до пояса, чего она не ожидала. Помимо рубца на правой щеке, он носил отметину на руке, куда в свое время угодила пуля – по счастью, не серебряная. Шрам от нее выглядел как лунный кратер, выделяясь на смуглой коже своим белесым ободком.

Бэт вздернул бровь:

– Майя?…

– Этот твой Руфус меня достал, – заявила она без обиняков. – Несет всякую ересь, а народ уши развесил. Все, хватит! Пойду ему скажу, что…

– Стоп, стоп, стоп, – вскинул ладонь Бэт. – Не пори горячку.

– Нет, это ему надо сказать «стоп»! – кипятилась она. – Однажды мы с Джорданом на него наткнулись у претора Скотта, так тот сказал, что Руфус взял и сломал другому волкодлаку ногу. Просто так, от нечего делать. Есть такие личности, которым не терпится занять местечко начальника, и для этого они хоть по трупам пойдут!

Майя вихрем развернулась на каблучках и пошла вниз. Бэт за спиной приглушенно выругался, а секундой позже был рядом с ней на лестнице, второпях натягивая рубашку:

– Майя, я серьезно тебе…

– Ага! Вон он!

Вальяжно откинув торс, Руфус сидел в кресле, придвинутом к столу. Его обступала целая группа оборотней, в том числе и Лейла.

– … должны доказать им, что мы сильнее, – разглагольствовал байкер, – что не дадим собой помыкать, что у нас есть и свои интересы. Сила Стаи в том, что живет Волкoм, сила Волка – родная Стая. – Его голос ничуть не потерял в хриплости с того момента, как Майя слышала его в последний раз: такое впечатление, что когда-то давно Руфусу серьезно повредили горло. На бледной коже лица отчетливо проступали багрово-синюшные рубцы застарелых шрамов. Он ухмыльнулся, завидев Майю.

– Приветик, – сказал Руфус. – Мы, кажется, знакомы? Ах да, мои искренние соболезнования.

Вот уж вряд ли.

– Сила заключена в единстве и верности, а не в том, чтобы разделять и властвовать, – бросила ему в лицо Майя.

– Мы только-только встретились, и ты меня уже обвиняешь чуть ли не в измене? – Руфус держался невозмутимо, однако в нем уже ощущалось некое напряжение: словно кошка готовится к прыжку.

– Если ты призываешь народ отвернуться от Охотников, не лезть в их войну, то да, обвиняю. Потому что на нефилимах Себастьян не остановится. Если ему удастся их разбить, следующими станем мы.

– Себастьяну плевать на нежить.

– Да он только что уничтожил едва ли не весь «Претор Люпус»! – крикнула Майя. – Он прямо тащится от чужих смертей! Дай ему волю, нас всех в тот же миг не станет!

– Вот и нечего лезть в чужую войну!

– Да ты ослеп, что ли? А может, и впрямь предатель?

Она шлепнула себя по лбу, прикрывая глаза, и вдруг что-то твердое ударило ее в плечо, заставив отшатнуться. Едва не упав, Майя удержалась на ногах лишь благодаря столу за спиной.

– Руфус! – рявкнул Бэт, и тут девушка сообразила, что байкер только что ее толкнул.

Она стиснула челюсти, не желая доставлять ему радость от созерцания боли на ее лице.

Ухмыляясь, Руфус стоял посреди внезапно оцепеневших волкодлаков. Народ глухо заворчал, когда Бэт шагнул вперед. Байкер был воистину исполином, нависал даже над Бэтом; торс как кряжистый дуб, плечи с дверной косяк.

– Руфус, – сказал Бэт, – в отсутствие Люка Гэрроуэя здесь начальник я. А ты вообще не из нашей стаи. Та к что, думаю, погостил и хватит. Пора и честь знать.

Байкер прищурился:

– Это что, ты мне пинка даешь? Хотя сам знаешь, что мне идти некуда?

– Да брось прибедняться, – фыркнул Бэт, разворачиваясь на выход.

– В таком случае я бросаю тебе вызов, – последовало от Руфуса. – Бэт Веласкес, я вызываю тебя на бой за пост вожака нью-йоркской стаи.

– Нет! – ужаснулась Майя, однако Бэт уже расправлял плечи, сверля Руфуса взглядом. Между двумя оборотнями вот-вот могла проскочить молния.

– Я принимаю твой вызов, – кивнул Бэт. – Встретимся завтра ночью, в Проспект-парке.

Он развернулся и размашистым шагом покинул комнату. Стряхнув оцепенение, через секунду за ним бросилась Майя.

Сразу за дверью в лицо ударил холод. По Бакстер-стрит гулял ледяной ветер, который тут же полез девушке под жакет. Она заторопилась вниз по ступенькам, чувствуя, как заныли плечи. Бэта удалось нагнать, когда он уже сворачивал за угол; схватив Бэта за руку, она заставила его повернуться лицом.

На них пялились случайные прохожие, и девушка на миг даже пожалела, что не может воспользоваться какой-нибудь руной гламурности из арсенала Сумеречных охотников. А то вышло бы совсем как в кино.

Бэт молча смотрел сверху вниз; между бровями залегла гневная складка, на щеке вспух багровый шрам.

– Ты что, ненормальный? – требовательно осведомилась она. – Как ты мог на это согласиться?! Он же такой здоровенный!

– Майя, ты ведь знаешь правила, – ответил Бэт. – Вызов должен быть принят.

– Но только если противник из твоей же стаи! Ты мог запросто показать ему фигу!

– И потерять всеобщее уважение. Уже никто и никогда не стал бы выполнять мои приказы.

– Он тебя убьет, – заявила Майя, отчаянно надеясь, что Бэт сумеет-таки прочитать между строк: она только что потеряла Джордана и повторения уже не выдержит.

– Положим, это еще далеко не факт. – Он извлек из кармана что-то звякающее и сунул вещицу в ладонь девушки. Ушла пара секунд, прежде чем та сообразила, что это такое. Связка ключей Джордана.

– Его пикап здесь, за углом, – добавил Бэт. – Уезжай немедленно. И не возвращайся, пока пыль не осядет. От этого Руфуса всего можно ожидать. Особенно в твою сторону.

– Давай уедем вместе, – взмолилась Майя. – Ты ведь никогда не лез в вожаки стаи. Мы могли бы где-то отсидеться, а там, глядишь, и Люк вернется, что-то придумает…

– Майя. – Бэт положил руку ей на запястье и осторожно пожал. – Именно этого и добивается Руфус: чтобы мы просто сидели и ничего не предпринимали в ожидании Люка. Если сейчас убежим, то, по сути дела, всю стаю передадим ему в руки. И ты сама знаешь, что он тогда сделает… вернее сказать, не сделает. Он и пальцем не шевельнет, пока Себастьян будет уничтожать Охотников, так что к моменту, когда Себастьян переключится на оборотней, станет слишком поздно: нас всех уберут одного за другим, как фигурки с шахматной доски.