Его сапоги ступили на голубую кафельную плитку, которой устлан пол, а в нос ударили ароматы благоухающего водяного пара так и веющего лёгкими цветочными духами. Впереди перед ним стелется квадратной формы водоём, в который он вбегает и мутит воду, которой по щиколотку. Помещение двухэтажное – выступы второго этажа поддерживаются гранитными колоннами, образующего этакий балкон с которого можно смотреть вниз.

- Всем стоять! – кричит Конвунгар, размахивая пистолетом.

Данте, ища через прицел врагов, но находит лишь «райские кущи», окутанные клубами пара. Возле небольшого бассейна, походящего на лужу с кристально-чистой водой, расставлены деревянные кушетки, возле которых разбросаны багряные одежды и полотенца, а на самой мебели разложились служители Культа, ещё секунды назад, жадно поедающие фрукты с блюд, а сейчас заворожённо смотря на тех, кто прибыл сюда. У пары лежанок на цепи прикованы девушки, закутанные в лёгкие полупрозрачные одежды, со страхом прячущиеся за мебелью.

- Что тут происходит?! – возмущается кто-то из культистов, с бокалом вина в руках.

- Смотрите, воины, - заговорил Чжоу, - даже когда им сулит смертельная опасность, эти черви предпочитают предаваться пьянству, объеданию и блуду.

- Вот тебе и дворец «Святых духов», - надсмехается Яго.

Со стороны показывается грузная фигура, субтильного коренастого человека, арабской внешности, накинувшего на себя белую робу, и размахивающего шпицрутеном во все стороны, а на его широкой груди касается и болтается ключ. Как только он встал возле захватчиков – стал яро бунтовать:

- Ах, ви шайтаны проклятые! А ну прочь отсюда, прочь, дети шакалов. Тут люди благо получают! – и пока мужчина причитает, одна из девушек крадучись приблизилась к нему и попыталась взять ключ с его шее, но человек развернулся и саданул её прутом по ногам, рассекая плоть до крови, заорав. – Сиди на месте тварь! А не то кину на растерзание к Абдуле!

Данте не стал себя сдерживать при виде столь мерзкого безобразия. Он уставил дуло «Комара» на хозяина борделя и жерло орудия сверкнуло ярким огнём, выплюнув зажужжавшие пули, раскрасившие кровавыми пятнами белую поверхность одежд владельца сего места. Женщины взвизгнули, испуганно зашарахались. Туша рухнула в воду, из чистой окрасив её в алые тона. Конвунгар вторя идее коммандера, лишь махнул рукой давая приказ и приблизился к трупу владельца борделя.

- Эй, - фыркнул полуголый мужик, вышедший из какой-то комнатки. – Что тут происходит?

Ещё живые последователи Прихода поняли, что сейчас произойдёт, подорвались в полотенцах и тогах и было попытались удрать.

- Уничтожить всех! – приказал Данте, открыв огонь. – Всех ублюдков.

Так никто не успел бежать, ибо все были заткнуты и остановлены оружейными залпами, обращёнными на кушетки со служителями Прихода. Пламя озарило комнаты – солдаты врывались в них и буквально заливали свинцом… рёв оружия могли перебить лишь женские крики и вопли. Тем временем Чжоу сорвал с шеи ключ и поднялся, оглянувшись.

- Господин, приказы? – кто-то спрашивает, но «Крестоносец» будто не слышал вопроса, продолжая разглядывать бордель.

Теперь это не место для утех, ибо окропившись кровью хозяев, оно перестало быть местом подневольной проституции… оно стало могилой для своих владык. Держатели бизнеса по торговле интимными услугами и живым товаром сейчас пачкают кафельную плиту или валяются трупами на простынях, измазав кушетку кровью.

- Сколько здесь невольниц? – протягивая ключ, спросил Чжоу у какой-то брюнетки, стыдливо прикрывающей своё тело полотенцем.

На вопрос стоило бы и ответить, но девушка молчит. Она боится, страшится, что шею покинет рабский ошейник и её найдут и изобьют. Но подруга-блондинка оказалась смелее, но она вынуждена держать место раны окровавленной ноги, которой поплатилась за дерзость.

- Сколько тут девушек?

- Я…я точно не знаю. Тут три «Обители вожделения», в нашем два десятка девушек. В остальных, не знаю, - всё же ответила брюнетка, забирая ключ.

«Этот дворец не достоин носить имя со ловами “святой”… нет, тут дом разврата и похоти, злобы и бесовщины. В этом дворце давно не осталось ничего достойного спасения» - помыслил Данте, рассматривая бордель.

Чжоу, выпустив ключ, продолжил шествие дальше, а за ним весь отряд, но он остановился, когда на всё помещение раздалось жалобное:

- А что нам теперь делать?

- Не знаю, - сухо кидает реплику Конвунгар, - можете бежать, можете сражаться, можете освободить пленниц. Мне всё равно.

- Господин, шагнул к нему италиец. – Нельзя же их просто так тут оставить.

- Хорошо, - ставленник Императора кивнул двум парням, - сержант Деций, бери капрала Франко и очистите все… Обители, прочти господи. Собери девушек и выведи их через путь «Альфа-ипсилон».

- Есть, - кивнул высокий мужчина в бурой шинели и бронежилете поверх.

- Воины Рейха, за мной!

- «Альфа-ипсилон»? – переспросил Валерон.

- Особый путь… мы им выводим всех тех, кто выказал верность Империи. Агенты, слуги, предатели Теократии и тому подобное... шлюхи ничем не хуже. Ладно, скорее.

Они удалились от борделя, углубившись во дворец. Отряд из четырнадцати бойцов ворвался подобно вихрю в один из оружейных складов дворца и был обнесён со всех сторон кучным огнём. Пули завизжали над головой, грохотание стволов раздалось отовсюду, и Данте упал на землю и через мгновение уже приложился спиной к бетонному полутораметровому блоку. Огромная серая зала, скудно освещённая лунным светом холодных лампам, уставленная различными коробками, ящиками и заваленная оружием за пару секунд истерзалась яркими оружейными бликами и трассами и наполнилась истошным перезвоном пуль.

Парень подался из-за укрытия, и тонкая стволина «Комара» исторгнула вместе с огнём рой визжащих пуль, посеявших смерть в рядах противника - два гвардейца расстались с жизнью, пав замертво.

- Сколько их, брат?! – слышится вопрос от Яго, осветившего выстрелом из энерговинтовки пространство.

- Не знаю, похоже, что не меньше полсотни!

С огромного помещения, длиной в метров триста к ним стягиваются люди – гвардейцы дворца, которые плотным огнём прижали наступление и стали теснить нападающих. Винтовки и автоматы, ручные пулемёты и гранатомёты – всё идёт в бой и стороны сцепились насмерть.

Данте продолжает расстреливать гвардейцев, и его «Комар» стрекочет, не переставая скашивать всё новые жертвы напором свинца. Ещё раз он высунулся, взглянул в прицел, и оружие затряслось отдачей в руках – пистолет-пулемёт выдаёт пули, которые либо метко пробиваются под плоть врагов, либо отскакивают от их бронежилетов. Однако увидев нечто потяжелее стрелкового оружия, Валерон рухнул на землю и в ту же секунду над его головой прогудел снаряд, вынудивший отёсанную скальную породу отколоться каменными «брызгами». Имперский воин