Феномен. Уникум.

Ублюдок.

Самим фактом своего существования и я, и Моргана нарушали многие догматы, связанные с нашим видом. Смертный мужчина неспособен зачать ребенка, в жилах которого будет течь Древняя кровь. Бессмертный носферату — да будь он сам Некромейстер Алан! — не способен сотворить киндреда из потомка Черной Суки. Это считалось столь же очевидным, как то, что вода мокрая, а камень твердый.

Ага, как же…

Вот они мы. Стоим друг против друга — сын смертного мужчины и порождение мертвого упыря. Рука моя, сжимающая пистолет, более чем реальна, а из-под ее верхней губы натурально блестят клыки. Все неправильно, но так уж получилось.

Моего отца семья разложила по колбочкам и пробиркам, пытаясь дознаться, как такое могло произойти. Морганы же, я слышал, до сих пор экспериментируют с идиотом-вампиром, который укусил Моргану и уподобил себе. Не знаю, много ли от него осталось, но, уверен, бедолага уже не одну тысячу раз проклял свое бессмертие.

По Моргане, впрочем, его страданий не видно. Наследие Лилит дало свои побочные эффекты и здесь: кровных уз, неизбежных и неразрывных между вампиром-мастером и его киндредом, не возникло.

Одно время ею всерьез интересовался мой младший брат Джайракс, намеревавшийся заполучить девицу Морганов для своих исследований. Остановило его лишь прямое вмешательство Эторна. Моргана все-таки оставалась частью своего клана, и наш патриарх строго-настрого запретил демону-хранителю Слотеров нарушать хрупкое перемирие между Древней кровью. Времена сейчас не те, чтобы размениваться на склоки и конфликты друг с другом. Стремительное распространение скрученных заклинаний, наделявших возможностью творить волшбу людей, от рождения не имевших и искры колдовского дара; резкий рост населения Блистательного и Проклятого, а также тот странный факт, что в кланах почти перестали появляться младенцы, — все это подрывало могущество Древней крови. Ее стоило беречь, даже если это кровь потенциальных врагов.

Я убрал один из пистолетов.

— Мэйс говорил, ты пыталась подобраться к трупу его брата.

— Ох уж этот Мэйс. Грубиян и пошляк. Говорил со мной, а сам глаз не мог оторвать от декольте. Не хочу даже вспоминать этого слюнявого наркомана. Другое дело ты, Сет… Признаться, я удивлена. Ты уже несколько дней идешь по следу Ренегата и до сих пор не соизволил нанести мне визит.

— С чего бы мне торопиться?

— Потому что это логично. Уверена, когда ты узнал, как погиб Эдвард Треверс, первая мысль была обо мне. Ведь если и есть вампир, способный нападать на детей Лилит для утоления голода, — это я.

Я приподнял бровь.

— По крайней мере, теоретически, — сладко зажмурилась Моргана.

— Логика в твоих словах есть. Но меня нанимали искать Ренегата, а не тебя.

— Меня искать приятнее, — обиженно надула губки Моргана. — Я красивее. И могу дать куда больше.

Длинные, изогнутые орочьими ятаганами ресницы захлопали, взлетая и падая, словно шелковистые крылья ночной бабочки. Пришлось напомнить себе, что образ наивной и соблазнительной дурехи, это именно образ. За ним таится чудовище.

— Не буду спорить. Если бы я не нашел других зацепок, пришел бы к тебе. Можешь мне верить, Моргана.

— Я тебе верю.

Она умоляющим жестом прижала руки к груди.

Насквозь фальшивая актриса.

— А что касается зацепок… могу я знать, насколько они серьезны? Лишь в общих чертах, не претендуя на секреты твоей профессии, Сет.

— Достаточно серьезны. Я уже почти добрался до мерзавца, способного сосать нашу кровь… вот только управиться с ним с первого раза не вышло. Слишком прыткий.

По лицу Морганы скользнуло странное выражение — смесь разочарования и злобной радости.

— Ты разочаровываешь девушку. Я слышала, с тех пор как убили Эрлика, ты самый настырный и опасный сукин сын в этом городе.

Я вздохнул:

— Я бил Эрлика еще в детстве.

Табуретом!

— Но Ренегат от тебя ушел.

— Ушел. Правда, перед этим я всадил в него как минимум одну пулю, проткнул насквозь колом, сломал несколько ребер и облил горящим маслом. Наверное, перестарался — он понял, что я слишком серьезен, и бежал.

Моргана прыснула, как молоденькая девчушка, услышавшая непристойную шутку. Затем посерьезнела:

— Значит, рассказы о твоей схватке с ним на кладбище, что ходят по городу, не выдумка.

— Хотел бы я, чтобы они были выдумкой, — проворчал я, — Теперь мерзавец стал чуть благоразумнее и его уже не застать врасплох.

Несколько секунд мы молчали, поглядывая друг на друга. Моргана перестала кокетничать и даже подтянула лямки своего платья, от чего видно стало ничуть не меньше, но сам вид сделался чуть более пристойным. От дурашливой задумчивости, которую она демонстрировала пару минут назад, не осталось и следа: на кукольном личике читалась настоящая сосредоточенность. Наконец моя гостья решилась:

— Послушай, Сет, это очень важно. Я пришла сюда не выведывать твои тайны. И не для того, чтобы засвидетельствовать тебе: я не нападала на Пустышку. Я хочу предложить свою помощь. Искренне. — Нервничая и подбирая слова, Моргана даже прикусывала губу выступающими клычками, — Мне тоже нужна голова этого вампира, но можешь не бояться, я не претендую на часть награды за нее. Клянусь!

Последнее слово она выпалила неожиданно громко.

Я опустил второй пистолет, поднялся из кресла и отступил в глубину комнаты, жестом приглашая ее занять мое место, а заодно выигрывая время, чтобы быстро прогнать в голове несколько мыслей.

К чему она ведет? Интерес Морганы к Ренегату вполне очевиден — на свой лад он был таким же вампиром-мутантом, как она сама. Но что именно дочь Морганов надеялась отыскать, потроша труп безумного носферату или… пробуя на вкус его кровь? Лекарство от своего недуга? Возможность обращать в себе подобных и других потомков Лилит, чтобы не скучать по ночам в одиночестве?

— Благодарю за искренность, Моргана, но тебе придется меня серьезно заинтересовать. Потому что сейчас я не нуждаюсь в твоих услугах.

— Один раз Ренегат от тебя уже ушел, — напомнила Моргана, — Я могла бы сделать ему подножку, окажись тогда рядом.

— Случайность. И я привык работать один.

— Неправда. Тебе регулярно помогает твой племянник Джад. Знаешь, он редкостный очаровашка. Не будь одним из ваших, я наведалась бы как-нибудь ночью в его спальню. И еще этот молодой уличный бандит… Кот. К нему-то я обязательно наведаюсь. Но чуть позже, годика через три-четыре, когда парень станет самый сок.

— Мои друзья под моей защитой, — хмуро предупредил я.

— О. Я не собираюсь убивать или пробовать его! — Она рассмеялась. — По крайней мере, в тех смыслах, в которых ты подумал… Уверена даже, ему понравится.