— Почитай доклад Шуберта, мне самому интересно, что ты скажешь. Ясно, что много раньше, чем Варя про это узнала. Вопрос — насколько раньше? У тебя там кнопки не кончились? Там есть еще один фигурант, адвокат ее, мистер Мэтью Дарси. Варя от него без ума. Представь, сидит у меня в кабинете, заявление об отставке пишет, слезы на листок капают, руки трясутся, а она про этого Дарси только и говорит. Пробей его, только ли он адвокат, или он от Интеллидженс Сервис задействован? Но тут я уже пас. Это ты сам, Саш, дальше разбирайся. У меня нет твоего аппарата.

— Да, много ты мне интересного рассказал, буду думать. Ладно, езжай давай, спасибо. Я думать пошел.

Наутро, отчитавшись перед шефом о Германии, Иванов вытащил два листочка.

— Игорь Иванович, я тут записку инициативную подготовил.

— Все сочиняешь, сочинитель?

В записке за ночь все уложилось складно.

— Значит, америкосы взяли ее в разработку еще весной, когда она в Госдеп ездила. Посольские недоумки это, понятно, прощелкали. Гонзалес, агенту ЦРУ в банке, поставили задачу, та наняла Шуберта. И понеслась коза по кочкам. Красиво.

— Игорь Иванович, а может, это англичане? Уж больно иезуитский замысел. Чисто по-английски.

— А она сейчас где?

— На лыжах поехала кататься в Америку.

— Н-да. Не нарядно будет, если ее там возьмут. Уже доехала? Скажи своему тезке, чтобы немедленно вернули. С другой стороны, поздняк метаться. Если америкосы ее задумали арестовать, то возьмут при вылете. А если нет, то, может, ты и прав, не они, а англичане замутили. Но я думаю, что все же американцы.

— Тут одно из двух, Игорь Иванович, и вы правы, мы уже ничего не сделаем. Эх, что ж я раньше вас не сумел уговорить, виноват. Теперь и нам скандал, скорее всего, да и бабу жалко. Не того она калибра, чтоб ее на кого-то менять. Не Чапман, ведь. Так и пропадет.

— Ладно, Саш, в конце концов, тема в целом не наша. А то глядишь, и повезет дуре. Ты, главное, скорее через тезку своего ее обратно возвращай, чтоб тема нашей не стала. А президент этого банка, он как тут задействован?

— Непонятно пока. С одной стороны, не могла Гонзалес без его ведома действовать, только по поручению ЦРУ. Но он мог и просто просчитаться, повелся, чтобы избавиться от этого шила в заднице. Потому что если бы он сам это замутил, то заранее согласовал бы с Брюсселем, и тогда до нас какие-то шорохи донеслись бы, но в Брюсселе — я проверял — полная тишина. Я ведь об этой ситуации практически случайно от немцев узнал. У нее еще — для полноты картины вам рассказываю — с каким-то немцем роман вроде был. Но это меня только больше убеждает, что немцы тут не только не инициаторы, но, скорее всего, руки умыли. Иначе бы они мне либо ничего не рассказали, либо рассказали как раз побольше, но совсем по-иному.

— А что за немец, выяснил?

— Выясняю как раз, через нашего резидента в Лондоне.

— Это правильно. Интерес немцев надо до конца докопать.

— Если это не простой немец, то понятно, что, помимо всего прочего, БНД не хотел бы, чтоб их агента эта история зацепила. Это еще одно объяснение, почему мне обо всем с таким нажимом поведали.

— Если это не простой немец, пусть БНД о нем печется. Ты, дурень, думай о том, чтобы твоей Варваре вдогон еще и шпионаж не навесили. Вот тогда это точно будет наша тема. Так что, давай, копайся на совесть, но главное — ее в Москву доставить. От дури со страха она может черт знает что наговорить.

Через две недели Иванов снова докладывал Брюсову:

— Дуракам везет, объект «ВВ» в Москве. Американцы ее не тронули. Но у нас скандал. Громкий. Британцы ноту написали о снятии иммунитета, вчера иммунитет сняли, а в Лондоне по «ВВ» полиция открыла уголовное дело.

— Шутишь, что ли?

— Какие шутки! — Иванов положил шефу очередную записку на стол. Они с Брюсовым часа два просидели, гоняли ситуацию, поминая всуе этих, которые только часы стотысячные носить умеют и квартиры по этажу каждый отхомячили, а тут по лени и гордыне своей такой головняк огребли… Только сейчас из каких-то обрывков телеграмм выясняется, например, что они осенью наняли фирмачей-юристов, чтобы те, дескать, написали заключение по ситуации и рекомендации, как защитить правительство от репутационных рисков. Те с «ВВ» два месяца конопатились, написали собственный доклад, который теперь никто даже найти не может, и все! Их контору тогда никто ни о чем не спросил, Сашка-экономист в пределах своей компетенции информзаписками отписывался. За каким-то хером позволили «ВВ» в Америку поехать, потом в Москву ее оттуда через гланды доставали, а все «закрытие репутационных рисков» ограничилось никого ни к чему не обязывающей беседой с этим гондоном президентом. В результате международный скандал. На фиг они тогда на фирмачей-юристов тратились, секретные телеграммы кропали? Просто пантомима труда, а ситуация упущена.

— Меня, Саша, два вопроса интересуют. Первое, какова роль президента банка, и второе, почему все же американцы ее не взяли? Что им теперь от этой разработки? Бумажка от фантика? Или наслаждение процессом со стороны? Вершки и корешки… Где, Саш, корешки-то? Давай, поработай над этим вопросом. Теперь спешить некуда. Наблюдай, дергай за ниточки понемножку. Только не заигрывайся.

Иванов и так уже играл. У него на доске появились еще две кнопочки-булавочки с цветными головками. Одна — серая. И клеточкой ей была Канада. Другая — беленькая, мистер Дарси. Иванов напряг резидентуру в США, в Канаде, ну и в Британии, само собой. Александр-младший ему тоже позванивал и отписывался. В основном про Варю, которая теперь в Москве сидела, но — и правда, молодец — не хныкала, не канючила, чтоб ей работу нашли, а сама-сама чем-то бабским занималась, то ли дизайном, то ли ремонтом, только к Александру-младшему время от времени наведывалась в ажуре, носа не вешала. Мидаки сообщили ему на днях, что она их слезно просила срочно визу в Россию адвокату своему сделать. Тут-то и появилась белая булавочка-кнопочка. Поможет ей этот адвокат, как же. Только все бабки из дуры-бабы вытащит. Она-то тут, не там, там ей, даже если ничего в конце концов не найдут, все следствие в тюрьме сидеть придется. Поэтому адвокат ее будет один, защиту он станет вести вяло, потому что при ее отсутствии активные следственные действия невозможны, равно как и острые оперативные ситуации, если они с самого начала уголовкой не думали ограничиваться. Свидетели, если они есть, тоже все в России. Следователи будут в навозе копаться, а Дарси — им письма слать. Волынка может годами, до морковкина заговенья тянуться. Интересно, когда у нее деньги кончатся, куда она побежит? Иванов все вертел беленькую кнопочку-булавочку в руках. Воткнул ее в Лондон и тут же передвинул в Москву… «Володя, — велел он телефонной трубке, — ты в „Балчуге Кемпинском“ все подготовь».

Тезка вскоре заехал к нему так просто, проведать. Сидели, говорили о ВТО, пока Иванов, хитро прищурившись, не обронил:

— Про зазнобу свою приехал порасспрашивать, что ли?

— Вовсе нет, с чего ты…