Переговоры, которые шли вокруг киевской квартиры, навели саму Агнессу на вполне разумную мысль: зачем теперь ей, миллионерше, жить хоть и в южной, веселой, приморской, но все же провинциальной Одессе? Чем она хуже невестки боевого товарища ее престарелого мужа? Разве она недостойна переехать в столичный Киев и поселиться в доме, где ее соседями, это же вполне очевидно, станут лучшие люди республики?

Снова собрался семейный совет. Решение было единодушным: прощай, Одесса, только Киев! Пасынку и Тамаре, а если точнее — Тамаре с мужем (ведь это она была правой рукой наследницы и она же мешком с чужими деньгами!) досталась трехкомнатная квартира, за которую Агнесса была готова, без возмещения, внести сполна ее пай: добросовестный труд заслуживает вознаграждения. Для себя же, вместе со своим ветераном, миллионерша облюбовала квартиру из пяти комнат плюс две лоджии, два балкона и два туалета. В советской домостроительной практике таких квартир тогда еще не было вовсе: случай первый и уникальный! На весь дом — по информации, которую Агнессе удалось раздобыть, — была только одна такая квартира, ее держали в резерве для безвестного «некто», который заплатит валютой. Тот самый случай! Удача сама шла в руки, упустить шанс было бы чистым безумием.

Но заполучить, пребывая на расстоянии, в одном и том же киевском доме сразу три первоклассных квартиры можно было лишь хорошо постаравшись. Не раз и не два съездить для этого в Киев. Сначала добиться права туда переехать: миллионы миллионами, а паспортный режим никто не отменял. Впрочем, за деньги все можно было уже и тогда. За деньги! Значит, их надо иметь. Сейчас, не потом. Без Тамары не обойтись.

Три будущих квартировладелицы отправились в Киев. Убедились: дом действительно строится. Даже только в каркасе он выглядел так внушительно, что всем троим стал сниться ночами. Долго спорили, какой этаж предпочтительней. У Агнессы выбора не было: пятикомнатная только одна. Тамаре достался четвертый этаж: не слишком низко и не слишком высоко. Если испортится лифт, нетрудно подняться пешком. Как может испортиться лифт в доме для самых избранных? Тамара была реалисткой. Знала: у нас все возможно. Даже и не такое. Только четвертый, и никакой другой! Невестка боевого товарища оказалась скромней и сговорчивей: согласна была на любой, лишь бы не первый и не последний. Битва за этажи в недостроенном доме чуть женщин не перессорила. К счастью, все обошлось.

Агнесса заказ приняла и отправилась по кабинетам. Никто не знал, кого именно она посетила, но вернулась с победой. Все желания будут обязательно учтены, придется только еще приехать не раз и, само собой разумеется, заплатить: стараться даром для миллионерши никто не собирался… Сморщив лоб и закатив глаза, она дала понять, какие безумные траты ей предстоят. Намек был понят: Тамара начала поиск новых клиентов.

Прием заказов на киевские квартиры пришлось прекратить: все до одной разобраны, оповестила Агнесса, спасибо за то, что достались хотя бы три. Зато запись на «Волгу» ограничений никаких не имела. Пришлось отвергнуть очень выгодного соискателя из Риги. Кандидатура его, подысканная Тамарой, была Агнессой отклонена под каким-то невнятным предлогом. Могла ли она объяснить, что в этом городе слух о ее миллионном наследстве может дойти и до Лаймы, приведя к фатальным последствиям? Возникла еще одна небольшая заминка. Харьковский врач, на которого вышла Тамара, был готов расщедриться авансом, но поставил условие: «Волга» должна быть только в нежных тонах с каким-то серым и голубым отливом (не то «перламутр», не то «металлик», если я не ошибся). А Агнесса, словно назло, всем заказала черные: этот цвет означал в те годы принадлежность к начальству, на черных «Волгах» ездили только большие тузы, в обычной продаже их не было вовсе.

Агнесса, однако, была не из тех, кто отступает перед возникшими трудностями. За свой счет она повезла врача на завод, в город Горький, возвративший себе прежнее имя лишь многие годы спустя. Врач дожидался ее в гостинице, пока она, прихватив его паспорт, утрясала вопрос. С первого раза не утрясла. Месяц спустя повезла врача снова, не взяв с него за проезд ни копейки. И он не устоял: разве кто-нибудь станет просто так швыряться деньгами, если не уверен на все сто процентов в благоприятном исходе? Значит, все честно! Со второй попытки каприз врача был услышан и понят. Опять же не даром, ясное дело… Счастливая Агнесса вернулась в гостиницу с размашистой, синим карандашом, резолюцией большого начальника на общем их заявлении: «Да». Больше сомнений не было: «металлик-перламутр» будущей «Волги» врачу обеспечен.

Время шло, никаких подвижек в деле с квартирами и машинами не было видно. Те, кто первыми сдали деньги в счет будущих благ, стали роптать: доколе? когда же? Объяснение: «Вы разве не знаете, какая у нас волокита?» казалось правдоподобным (в самом деле, кто же не знает?!), но сомнение все-таки не проходило. Всех недовольных Агнесса пригласила в Москву — за ее, разумеется, счет. Здесь, в гостинице «Россия», она принимала клиентов. Каждый мог самолично увидеть извещение Внешпосылторга. И даже его подержать в руке. Некруглость суммы наследства, особенно эти четырнадцать центов, внушали доверие. Но — с другой стороны…

Подчистки и исправления бросались в глаза. Агнесса их не скрывала. Да, конечно, есть и подчистки. Есть исправления… Ведь они неизбежны. К примеру, в имени адресата. Агнесса дважды меняла фамилию — при первом браке и при втором. Дядя в своем завещании указал фамилию, полученную ею при рождении, потом Инюрколлегия, занимавшаяся делами о зарубежных наследствах, отыскала ее под фамилией первого мужа, и, наконец, для получения денег пришлось вторично менять документы и в извещении, соответственно, снова делать подчистки. Звучит бредово, но лишь для тех, кто, как мы, дорогой читатель, уже знаем, что имеем дело с мошенницей. Ну, а для жаждущих «Волг» прямодушный цинизм Агнессы звучал вполне убедительно. Снова напомню: «Ах, обмануть меня не трудно…»

Кто-то из самых нетерпеливых и мнительных заметил подчистки еще и в сумме наследства. Агнесса не скрывала и этого. Сумма, на голубом глазу сообщила она, была в полтора раза больше, но мироеды со Смоленской-Сенной, дом номер 32/44, где размещался Внешпосылторг, дважды ее сокращали. В это тоже было очень легко поверить. И никто не задался простейшим вопросом: почему бы Внешпосылторгу, после всех исправлений и удержаний, не выписать новое извещение, вместо того, чтобы старое драить резинкой, замазывать белилами слова и цифры, печатать что-то поверх?

На этот раз пронесло. Второго раза Агнесса дожидаться не стала, взяв инициативу в свои умелые руки. Упреждая новые рекламации, она известила всех клиентов, что первый этап борьбы за наследство завершился полным успехом, все документы собраны, приняты, признаны, остается сущий пустяк, пока все формальности не завершатся: как-никак три миллиона!.. Но финал первого — самого главного — этапа уже заслуживал того, чтобы все, кто ей помогал, перезнакомились и разделили с ней вместе, в дружеском, тесном кругу, общую радость. В лучшей гостинице города — Лондонской, что на Приморском бульваре, был снят банкетный зал, где собрались все соискатели квартир и машин. Проезд из других городов — всем без исключения — и одну ночь в той же гостинице оплатила Агнесса. Мог ли кто-то поверить, что найдется транжира, который пустит на ветер такие огромные деньги?