Иногда он ловил на себе остановившийся безумный взгляд Елены, и нервный озноб пробирал его до костей.

– Ты ее не боишься? – как-то спросил он у сына. – Ты уверен, что она не лжет?

– Зачем ей лгать? – удивился тот.

Ну, разумеется, глупый Ромео и мысли не допускал о подлом коварстве Джульетты.

– Надеюсь, не ты ее… изнасиловал?

Показалось, сейчас Рид набросится на родного отца с кулаками, повалит его на пол, изобьет, но сын сдержался.

– Я ее и пальцем не трогал до первой брачной ночи.

– Первая ночь у нее была с другим! Или с другими… Вряд ли ты удосужился хотя бы выяснить, с кем.

Рид побледнел:

– Ты ездил в «Зеленую дачу»?

– У меня свои источники информации…

– Шпионил, да?

– Я имею право знать, кто будет жить со мной бок о бок!

– Мы с Еленой поселимся отдельно и не собираемся надоедать вам с мамой частыми визитами.

В глазах сына блестела сталь, и Аким Иванович отступил. В лоб укрепленную твердыню брать глупо – потерь будет не счесть, а ожидаемого результата можно не добиться. Нужно искать обходные пути.

Его ум начал работать, анализируя последствия намеченных действий и отбрасывая один вариант за другим. Здесь следовало использовать нестандартные методы.

Этот первый безобразный скандал между отцом и сыном разразился в помещении новоприобретенного пансионата под Форосом, куда Аким Иванович, очнувшись от «свадебного» шока, увез Рида, чтобы поговорить по-мужски. Заодно и нагнать страху на строителей. Они ехали в разных машинах, и, добравшись до места, разговаривали как чужие. Лед в их отношениях, вместо того чтобы таять, становился все тверже.

Елену сын оставил на вилле под присмотром сиделки. Она почти не выходила из комнаты. Память ее мало-помалу прояснялась, и обмороки случались реже. Однако она так и не смогла рассказать, что произошло с ней после приезда в Крым, как она оказалась в придорожной полосе без вещей и документов. Ее мучили ночные кошмары, страхи, приступы головной боли.

Аким Иванович скептически относился к медицине, особенно в области человеческой души. Он сам когда-то пытался избавиться от душевных страданий при помощи таблеток и убедился в их бесполезности. Пока пьешь – все налаживается, только бросил – жизнь опять приобретает черные и серые тона.

– Она никогда не выздоровеет полностью, – говорил он сыну. – Она будет уходить от тебя в свой мир призраков и химер, и ты напрасно станешь звать ее…

При этих словах перед ним невольно возникала жуткая картина: затхлая темнота, полосы света, проникающего через заколоченные окна, вытянутое, невероятно длинное белое тело, висящее в петле… Это Элиза, девушка, которую он любил…

Весь в испарине, Юдин съехал на обочину, распахнул дверцу машины и долго сидел, унимая дурноту. Его взгляд упал на придорожный колодец. Захотелось вылить на себя ведро ледяной воды… Так он и сделал. Мокрый, холодный плюхнулся обратно на сиденье, потянулся за коньяком. За рулем нельзя! А, плевать, сколько тут ехать? Полчаса, и он в Береговом…

Глоток теплой обжигающей жидкости привел его в чувство.

Может быть, на них, Юдиных, лежит родовое проклятие? Сначала он едва не сошел с ума, потеряв Элизу, теперь сын безумствует из-за Елены…

«Зачем было собирать на вилле всю эту оккультную братию? – корил он себя. – Колдунов, сивилл и коварных соблазнительниц? Наверное, мой рассудок помутился от такого развития событий. Черт меня попутал! Хотя обычными мерами с проклятием не справишься».

Он совершил немало ошибок. Не стоило называть виллу именем Элизы. Мертвые тянут за собой живых. Правда, он схитрил и добавил к имени погибшей девушки букву «о». Пусть все думают, что вилла названа в честь Элоизы, ученицы и романтической подруги великого мыслителя Абеляра, монахини, сочинявшей любовные письма.

Юдин помнил, как они с Элизой вместе читали признания Абеляра: «Под предлогом занятий мы целиком отдавались любви; уроки для нас стали лишь теми минутами, когда нас влекла друг к другу таинственная, непреоборимая сила».

– Мне кажется, эти строки о нас с тобой, – шептал он.

А она предпочла другого – грубого, невежественного мужлана, который переспал с ней и бросил. Все закончилось ужасно. Старый барак с провалившимся полом, крысы, темнота, петля, привязанная к деревянной балке… Он думал, что вместе с Элизой в нем тоже все умерло. Но иногда наваждения бывают невероятно живучими…

* * *

Астра разговаривала по телефону с Борисовым, когда в дверь тихонько постучали.

– К нам гости, – с недоумением произнес Матвей. – Кто бы это мог быть? Открывать?

– Конечно! Это я не вам… – Она извинилась перед начальником службы безопасности «Юстины». – Я перезвоню…

Каково же было ее удивление, когда на пороге спальни показалась госпожа Нагорная, небрежно причесанная, бледная, под глазами темные круги.

– Виринея? Что-то случилось?

– Пока нет… – Она мяла в руках носовой платочек. – Я всю ночь не спала. После вчерашнего разговора, вернее, после того, как Теплищева…

Гостья смешалась и замолчала.

– Вы присаживайтесь, – радушно предложил Матвей и протянул ей стакан с минералкой. – Выпейте воды.

– Простите, что я ворвалась без приглашения, да еще в спальню. Но я хочу поговорить, а отсюда в коридор не слышно…

Она робко опустилась на краешек стула, держа спину очень прямо. Стакан подрагивал в ее пальцах. Она сделала пару глотков и заставила себя поднять глаза на Астру.

– Я знаю, что вы здесь на особом счету, ведете собственное расследование…

– По поручению господина Юдина, – кивнул Матвей. – Акима Ивановича. Кстати, он сегодня приезжает. Полагаю, к обеду будет.

– Очевидно, вы… – она хотела сказать «заинтересованные лица», но только махнула рукой. – Не важно… Я могу надеяться на вашу порядочность?

– В каком смысле?

– То, что я вам расскажу, должно остаться между нами! – Виринея прижала платочек к груди. – Вы мне обещаете?

– Не сомневайтесь. Мы воспользуемся вашей информацией, только если вы сами дадите добро.

Она немного успокоилась, на ее щеки вернулся легкий румянец.

– Мне приснился жуткий сон… после вчерашней вечерней медитации. Как будто я уснула, и в мою комнату заходит… один человек… и… и душит меня! Я пытаюсь кричать, но он сдавливает мне шею… сильнее и сильнее…

По ее горлу прошла судорога. Она закашлялась.

– Кто этот человек?

– Спиридон Юдин… – хрипло вымолвила Виринея.

– Во сне всякое бывает…

– Нет! Вы не поняли… Это знак! Помните вчерашнее пророчество? Честно говоря, я с предубеждением относилась к гаданиям Тэфаны, хотела посмеяться над ней, отвлечь от себя внимание. Ирэн села на своего конька, пристала ко мне с Камасутрой! Вы же сами видели… Я действительно читаю лекции по… впрочем, не важно…