профессора чуть не подрались — один говорит: надо им больше давать математики. Другой говорит: чушь, не больше, а гораздо больше.

Потому что в детстве мозг все лучше впитывает, и не надо терять времени.

И времени не теряют. Проводят олимпиады, выявляют юные дарования и выращивают двадцатилетних докторов. И они выводят такие формулы, которыми гордится вся страна, хотя не вся понимает.

Но что-то слишком часто стали попадаться другие детишки, у которых формулы гораздо проще. Все, что они усвоили, — это что на вопрос; «Как живешь?» — надо отвечать: «Сколько имеешь».

Кругозор и сила чувств, какие Пушкину и не снилось! Тот, бывало, плакал над книжкой. А эти не плачут — для того чтобы плакать над книжкой, ее надо сначала открыть.

Отсюда большая внутренняя культура. Скажешь ему: «Уступи тете место!» — вежливо отвечает: «На кладбище!»

Говорят, рождаемость все меньше и меньше. Может быть. Но чем старше становишься, тем детей вокруг все больше и больше. А потом, кроме них, тут вообще никого не останется.

Есть смысл подумать о будущем, имея в виду, что плотно набитый мозг — опасная вещь, если сочетается с пустым сердцем.

1980

Не раздражай

А меня лично эти сатирики только раздражают. Выходит и начинает: то плохо, это плохо!.. Испортил людям настроение — побежал в кассу. И неплохо имеет! А за что? Что плохо — это каждый дурак скажет, а ты давай скажи, что хорошо! Где никто не видит, увидь, расскажи нам, мы тебе вдвое заплатим!

Он думает, он смелый. А чего смелого, когда вокруг такие же сатирики сидят? У них дома батареи точно так же греют.

А то выскакивает: «Безобразие! С черного хода выносят!»

И чего орать? Радоваться надо — значит, уже есть что выносить! И порядка больше — люди уже приучены, вся очередь уже с той стороны, а в торговом зале светло, просторно, удобно снимать кинохронику.

Кстати, насчет кино. Что в том фильме плохого — это даже слепой видит. А ты зрячий — найди там хорошее. Вот я недавно смотрел: он любит ее, она любит Маяковского, а комбинат пустят досрочно.

Так этот сатирик с середины сеанса выскочил, зубами скрежещет.

А мне понравилось! А чего — пленка цветная, звук объемный. И смелые интимные кадры есть — в одном месте она там остается буквально в одном сварочном аппарате.

А этому все не так. Бегает с кислым лицом и бормочет: того не хватает, этого не хватает!..

Да, было время, всего не хватало. Но это когда было-то? А сегодня всего хватает. Хватает всего. Другое дело, что не всем! Так надо чувствовать разницу!

И вообще, за нашими недостатками стоят наши достижения. Надо только уметь разглядеть!

Тут на днях меня на улице двое останавливают.

— Ты, — говорят, — местный?

Я говорю:

— Местный.

Они говорят:

— Скажи по-хорошему, где у вас в городе приезжие ночуют?

Я говорю:

— В гостинице.

Думал, убьют!

Я говорю:

— Ребята, давайте без рук, давайте по логике. В городе на одного нашего — два интуриста. Ну и где они, по-вашему, ночуют? Частник им не сдаст. Во-первых, у них валюта неустойчивая, не знаешь, сколько с него брать. Во-вторых, слишком претензии большие. Чтоб ему в комнате все удобства — ну, вплоть до матраца! Так что ночуют они, ребята, в гостинице. Приспичило тебе переночевать — пожалуйста. Сделайся интуристом, приезжай, переночуешь!

И вообще, ребята, гляди, какой у нас город ночью красивый. Отдыхай, любуйся! Не бери пример с того сатирика!

Вот я ему говорю:

— Ну, чего ты зануда такая? Чего у тебя вечно на лице лимон?

Он говорит:

— Мне, — говорит, — обидно. Потому что то, что плохо, могло бы быть хорошо!

Я ему говорю:

— Дура, ты иначе думай! Ты думай: «То, что плохо, могло б быть еще хуже!» А раз не хуже — значит, мне уже хорошо! А раз хорошо мне — уйди от меня со своей сатирой, уйди, не раздражай!

197?

Вопрос жизни

Дискуссия на скамейке

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Позволю себе с вами не согласиться.

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Ничего, пожалуйста!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Вот мы говорим: личные отношения. И действительно! Это важный вопрос. Потому что от этого зависит масса других проблем! Вот, например, рождаемость! Или, может быть, по-вашему, это не проблема?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Еще какая! Вот скажите, сколько, по-вашему, надо иметь детей, чтобы все было в порядке?

ПРОСВЕЩЕННАЯ. А что должно быть, по-вашему, в порядке, чтоб иметь детей, сколько вы спрашиваете?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. В порядке должно быть не «что», а «кто»!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. В каком смысле? Вы так смотрите…

ЭРУДИРОВАННЫЙ. В том смысле, что у каждого должно быть как минимум двое детей!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Что, двое от жены и двое от мужа?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Можно, чтоб это были одни и те же. Так даже проще.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. А если меньше двух?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Тогда сегодня нас будет меньше, чем вчера, завтра меньше, чем меньше, а послезавтра на земле будет покончено с проблемой жилплощади. Площадь будет, а жильцов — нет!

ПРОСВЕЩЕННАЯ. И что, это у них тоже действует? Или только у нас?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Везде — это же закон природы!

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Точно! Везде. Мы с ней, к примеру, в Барнауле познакомились. Я ей сразу сказал: «Че ты, Клава, ей-богу! Ну, не я, так другой! Закон же природы!..»

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Возьмем другой пример. Предположим, что у вас не двое, а только один ребенок…

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Я уже предположила.

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Хорошо. Пусть у вас — девочка. А у вас (Озабоченному), предположим, случилось так, что у вас — мальчик…

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Ну! Клавка тоже все предполагала. Она тогда ко мне в Мурманск нагрянула. А я ей говорю: «Почему это обязательно должно случиться? Что, нормально обойтись не может, что ли?!»

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Товарищ, поймите, мы же здесь рассуждаем чисто абстрактно…

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Я-то понимаю. А она говорит: «Вы-то, говорит, все абстрактно! А на кого мне конкретно потом в суд подавать?»

ЭРУДИРОВАННЫЙ. Безусловно, проблема рождаемости гораздо шире.

ПРОСВЕЩЕННАЯ. Конечно, шире! Кстати, чем широта севернее, тем с этим хуже!

ОЗАБОЧЕННЫЙ. Ну! Почему я от нее из Мурманска в Сыктывкар уехал…

ПРОСВЕЩЕННАЯ. А вот на юге, я читала, — наоборот Знаете, как с рождаемостью в слаборазвитых странах?

ЭРУДИРОВАННЫЙ. О, тут у них все в порядке. Если бы у них производительность труда была так же развита, как рождаемость, то слаборазвитыми странами были бы не они, а мы! Но для нас самое острое — это рождаемость в больших городах! В том смысле, что