litbaza книги онлайнДомашняяИстория философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 336
Перейти на страницу:

^ Учение о непрерывности Стагирита возникло на основе теоретических достижений греческой математики и размышлений Зенона Элейского, Анаксагора, Демокрита и других ранних греческих мыслителей. Смысл и содержание идеи непрерывности Аристотель раскрывает в применении к пространству, движению и времени. Поскольку, по словам Стагирита, «ничто непрерывное не может состоять из неделимых частей»[314], то и пространство, и время, и движение слагаются из делимых частей. Такая позиция дает Аристотелю возможность избежать тех парадоксальных ситуаций, с которыми столкнулся Зенон в своих рассуждениях о невозможности движения. В них, напомню, пространство, время и движение мыслятся как состоящие из неделимых. Свое возражение против парадоксов Зенона Стагирит формулирует так: «По не имеющему частей [пути]… ничто не может двигаться, а сразу становится продвинувшимся, тогда движение будет состоять не из движений, а из [мгновенных] перемещений и не двигавшееся сразу окажется продвинувшимся, ибо путь был пройден без прохождения. Следовательно, можно будет прибыть куда-нибудь, никогда не проходя [пути]; прошел его, не проходя его»[315].

Таким образом, условиями возможности и мыслимости движения для Аристотеля оказывается непрерывность пути, времени и самого движущегося тела. Последнее тоже имеет величину. Кстати, этим аристотелевская физика, ориентированная на реальные движения природных тел, принципиально отличается от механики Галилея и Ньютона, имеющей дело с движением идеализированных объектов, движением «материальной точки».

Однако, если последовательно до конца проводить идею непрерывности, то она с необходимостью сталкивается со следующей трудностью: поскольку всякое движение происходит во времени, а всякий отрезок времени в силу своей непрерывности делим до бесконечности, то движение никогда не сможет начаться. Аристотель, пытаясь преодолеть эту трудность, формулирует на первый взгляд парадоксальное, но логически необходимое положение: «…ни в том, что изменяется, ни во времени, в течение которого происходит изменение, нет ничего первого»[316]. То есть начало движения и изменения мыслить невозможно в силу бесконечной делимости всякой величины и всякого изменения. То же самое относится и к «концу» движения: никакой вид движения не имеет «первого в отношении конца».

Итак, Аристотель вынужден допустить отсутствие первого момента — как сначала, так и с конца. Этот принцип «отсутствия первого» находит свое завершение в космологии Стагирита. В соответствии с этим принципом Аристотель не признает ни начала, ни конца мира. Предлагаемая им модель космоса в целом находится в русле сложившейся к этому времени греческой традиции. Поскольку мир не имеет ни начала, ни конца, то Вселенная вечна, а стало быть, и неизменна. Поэтому у Аристотеля нет космогонии. В этом отношении он занимает особое место в греческой науке. Для Аристотеля мир был столь же вечен, как и его причина. Изначально, на протяжении бесконечного времени космос существовал во всем своем совершенстве. Земля — центр Вселенной, она шарообразна и неподвижна. Центральное положение Земли в пределах сферического космоса было для Аристотеля необходимым, так как иного не допускала его концепция движения. Движение тела есть перемена положения относительно другого тела. Небесная сфера не может перемещаться относительно тела, находящегося за ее пределами, ибо там уже нет никакого тела в силу ограниченности Вселенной. Остается допустить, что движение осуществляется относительно центрального тела, каковым является у Стагирита Земля.

. Космос делится на два мира — мир подлунный, состоящий из четырех природных стихий, и надлунный мир, структурно представленный пятым элементом — эфиром. В надлунном мире царит гармония и совершенство, там нет ни возникновения, ни уничтожения, небесные тела вечны и неизменны, им присуще круговое равномерное движение. Для подлунного же мира характерны изменения: возникновение и уничтожение, качественное изменение, увеличение и уменьшение, перемещение, но неравномерное, дискретное и не по кругу.

В целом можно сказать, что космология Аристотеля представляет собой самое слабое звено в общей цепи его естественно-научных представлений, она ненаучна даже для его времени. В эпоху Античности космологическое учение Аристотеля не стало общепринятым, а потому его можно было бы рассматривать как одну из возможных картин мира. Но уже в культуре Средневековья в силу непререкаемого авторитета перипатетической философии оно было возведено в догму, что, безусловно, отрицательно сказалось на развитии научной мысли. Не случайно во время первой научной революции — научной революции XVII в. — космология Стагирита оказалась той частью его общей теоретической системы, от которой ново- европейская наука отказалась раньше всего, а позже и от его физики. Впрочем, сегодня интерес к физике Аристотеля значительно возрос. Так, по словам великого физика-теоретика В. Гейзенберга, «понятие возможности, игравшее столь существенную роль в философии Аристотеля, в современной физике вновь выдвинулось на центральное место. Математические законы квантовой теории вполне можно считать количественной формулировкой аристотелевского понятия „дюнамис“ или „потенция44»[317].

Кроме физики ко «второй философии», изучающей сущее, Аристотель относит математику. Последнюю роднит с «первой философией», т. е. метафизикой то, что она также исследует неподвижные сущности. Вместе с тем математика принципиально и отличается от метафизики, ибо изучаемые

205 ею сущности не существуют отдельно, а даются в материи, что сближает ее с физикой.

Изучаемые математикой предметы не являются сущностями, поскольку они не имеют самостоятельного существования, но они не существуют и в чувственных вещах, «…математические предметы, — подчеркивает Аристотель, — суть сущности не в большей мере, чем тела… они первее чувственно воспринимаемых вещей не по бытию, а только по определению и… они не могут каким-либо образом существовать отдельно… а так как они… не могут существовать и в чувственно воспринимаемом, то ясно, что либо они вообще не существуют, либо существуют каким-то [особым] образом…»[318]. Стало быть, математические объекты имеют особый онтологический статус: они, по мнению Стагирита, находятся не в себе самом, а в другом. Они не имеют реального бытия, а представляют собой продукт мысленного выделения определенного аспекта физического мира. То есть математические объекты возникают в результате выделения некоторого свойства физических объектов и абстрагирования от остальных свойств этого объекта. Пользуясь терминологией Аристотеля, можно сказать, что математические объекты существуют в чувственных вещах лишь потенциально и человеческий разум способен их вычленить путем абстрагирования. Стало быть, они как объекты разума существуют актуально лишь в нашем уме.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 336
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?