— Чем я могу помочь вам, уважаемый господин Земпах? — Мастер Генрих откинулся на спинку стула.

Ничто в его лице не указывало на то, что он догадывается, зачем к нему пришел советник.

Но Земпах не дал сбить себя с толку. Он не доверял этому человеку. К тому же супруга Конрада подтвердила историю о ноге. Она тоже слышала, что Генриха лечил не мастер-хирург, а Раймунд. Палач.

— Насколько я понимаю, вы уже слышали о том, что виноторговец из Ройтлингена сбежал из тюрьмы? — начал он. — И что Мельхиор, палач, бесследно пропал той же ночью?

Мастер Генрих кивнул.

— Эти слухи дошли и до меня. Не думаю, что в Эсслингене остался хоть один человек, который не знал бы об этом. Разве что глухой или безумец. — Он улыбнулся. — Должно быть, вам это весьма неприятно.

— Неприятно?! — Земпах ударил кулаком по столу. — Неприятно?! Да это позор — не только для совета, но и для любого горожанина Эсслингена. Неужели вы не согласны со мной, дорогой мастер Генрих?

— Истинно так, — невозмутимо согласился Генрих. — В дальнейшем нам нужно осмотрительнее выбирать городского палача. И, безусловно, следить за ним. Горожане, и я в том числе, должны принять меры, чтобы ничего подобного больше не случалось. Но я все еще не понимаю, чем я-то могу вам помочь.

— Вам что-то известно об исчезновении палача? — Земпах подался вперед, впившись взглядом в лицо своего собеседника.

Но пивовар ничуть не смутился, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Нет, — равнодушно ответил Генрих. — Я ничего не знаю об исчезновении палача. Если бы знал, поверьте, ему не удалось бы сбежать. Или вы думаете иначе? — Он удивленно вскинул брови.

«Да, этот Генрих — скользкий тип», — подумал Земпах, но решил не отступать. Отпив пива, советник поставил кружку на стол и усмехнулся.

— Я думал, вам что-то известно, поскольку вы были с ним близко знакомы. Говорят, вы принимали его приемного отца у себя в доме.

К изумлению Земпаха, мастер Генрих рассмеялся.

— Так вот в чем дело! Вы слышали, что мастер Раймунд лечил мою ногу? Право же, я никогда не делал из этого тайны. — Пивовар встал и закатил штанину, демонстрируя ногу. По голени тянулся страшный шрам. — Видите, Земпах? Я бы умер, если бы не мастер Раймунд. Мастер-хирург залечил бы меня до смерти, и я был бы не первым в городе, кто умер по его вине. Раймунд Магнус, палач, был талантливым лекарем. И не только я обязан ему своей жизнью. — Хозяин дома вернулся за стол, уселся и поправил штаны. — Если вы будете подозревать в пособничестве любого, кого когда-то лечил Раймунд или его племянник Мельхиор, то вам придется половину города отправить в тюрьму. Вы пошли не по тому пути, советник.

Земпах прищурился. Что ж, он вынужден был согласиться с пивоваром. Но у него был припасен главный козырь, и пришло время разыграть его.

— Так, значит, вам ничего не известно о еретической Библии?

— Еретической Библии? — Мастер Генрих подался вперед и нахмурился, но Земпах увидел смятение, мелькнувшее в его глазах.

— Священное Писание на языке народа. Вы ведь знаете, что переводить Библию запрещено?

— Конечно, знаю, и я не потерпел бы подобное в своем доме, поскольку этот страшный грех, без сомнений, обрек бы меня на вечные страдания в преисподней, а на Страшном суде моя душа отправилась бы к дьяволу. Но как это связано с исчезновением палача?

— В его доме нашли лист пергамента. Может, именно его-то вы и не досчитались?

Мастер Генрих опять откинулся на спинку стула. От растерянности, мелькнувшей в его глазах минуту назад, не осталось и следа. Пивовар улыбнулся.

— Как я уже сказал, ничем подобным я не владею. Понимаю, что вы хотите выяснить, откуда у палача этот пергамент. Но я, увы, не могу помочь вам в этом. Скажите, я чем-то еще могу быть вам полезен? Если нет… — Он встал.

— Сейчас мне больше ничего не нужно. Простите, что отвлек вас от дел! — Земпах одним глотком допил восхитительное пиво.

Теперь он был уверен, что мастер Генрих прячет в своей роскошной башне другие свитки с запрещенным переводом. А если и не в башне, то где-то еще.

Такое знание можно было превратить в звонкую монету. Земпах еще не знал, как провернуть это дело с пивоваром, но был уверен, что он что-нибудь непременно придумает. Впрочем, действовать нужно было осторожно. Пускай вначале все успокоится. Торопиться некуда.

Он невольно потер руки.

— Благодарю вас за гостеприимство, мастер Генрих. Ваше пиво великолепно. Надеюсь, вскоре я вновь навещу вас.

— Мы всегда рады вам. — Лицо Генриха оставалось непроницаемым.

— Знаю. — Земпах с удовольствием провел рукой по круглому животу. — Знаю. — Он проследовал за пивоваром в коридор. — Всего доброго, мастер Генрих. Скоро увидимся. Очень скоро.

* * *

Дитрих Лис прислушался и принюхался. Запах медведя бил ему в нос, хрустнула ветка. В тот же миг луна выглянула из-за облаков и тень зверя упала на лужайку, куда Дитрих собирался выйти. Буровато-коричневый колосс повернул голову, держа нос по ветру. Дитрих замер на месте, опустив ладонь на рукоять меча. Он не был трусом, но знал, что сражаться с медведем опасно даже для опытного воина. Хозяин леса еще не заметил его, поскольку ветер дул Дитриху в лицо. Широким шагом Лис вышел на поляну и принялся топать и кричать. Медведь повернулся, увидел Дитриха и встал в полный рост. Мужчина отпрянул, но шуметь не прекратил. Ему повезло: косолапый понял намек, опустился на все четыре лапы и пошел в лес.

Подождав, пока затихнет хруст веток, Дитрих перевел дыхание и убрал руку с меча. Только сейчас он заметил, что пальцы свело судорогой, а ладонь стала влажной. На лбу у него выступили крупные капли пота. Дитрих вытер лоб рукавом. Медведь испугал его до смерти, но здесь было то, чего он боялся больше диких зверей. Несколько часов назад Лис узнал, что Эберхард фон Закинген назначил награду за его голову. Значит, Дитрих поступил правильно, когда сбежал из города после своей неудачи с ройтлингенским купцом. Лис надеялся, что фон Закинген даст ему шанс все исправить. Дитриху удалось выяснить, что палач накануне побега купил у местного крестьянина кобылу. Значит, один из беглецов был в седле и уже находился намного дальше от Эсслингена, чем все подозревали.

Дитрих собирался догнать его. Одинокого путника, по описанию походившего на купца, много раз видели на тракте между Вендлингеном и Нуртигеном. Таким образом, подозрения Дитриха подтвердились. Палач купил лошадь для арестанта, который подвергался пыткам и не смог бы пройти до Ройтлингена пешком.

Дитрих понимал, что с хорошим скакуном догнать купца не составило бы труда, но шанс был упущен.

Узнав о награде за собственную голову, он предпочел как можно быстрее залечь на дно. С того самого утра он шел на юг, но не по тракту, а через лес. Проклятье! Всего пары минут хватило, чтобы испортить ему всю жизнь. А все из-за этого проклятого палача. Ничего, эта мразь еще заплатит ему!