– А где остальное? – спросил Тезиас у монаха, уцелевшего после битвы.

– Прости, хозяин, – виновато промямлил тот. – Я не смог захватить голову. Она осталась в Бельверусе.

– Ну и дьявол с ней. Я все равно пока еще не умею пришивать головы. Надо взять это на заметку. Поищу что-нибудь про оживление голов в Книге Судеб.

– Это Конан его так, хозяин, – добавил монах.

– Не сомневаюсь. Варвар умеет орудовать мечом. Одного не пойму: как только этот, – Тезиас пнул безголовый труп маленькой ножкой, – подставил свою шею под клинок киммерийца?

Монах сник,

– Это самое ужасное, хозяин. Мы уже почти схватили Конана, как вдруг какой-то демон обрушился на нас с небес.

Пронзительный взгляд Великой Души насквозь пробуравил несчастного монаха.

– Что за вздор! Какой-такой демон?

– Посмотри на второй труп, – тихо сказал монах. Он отринул покрывало, и жуткая гримаса исказила белое лицо карлика.

– Во имя Всех Знаний Вселенной! – вскричал Тезиас. – «Черная ладонь Сета»! Моего слугу убил стигийский жрец!

– Жрец Сета – в Бельверусе?! Что ему там делать? – воскликнул Брахо.

– У стигийских ублюдков много неоплаченных счетов к королю Аквилонии. Возможно, кто-нибудь из жрецов явился, чтобы предъявить их к оплате.

– Нет, хозяин, – заметил монах. – Клянусь твоею Великой Душой, этот стигиец вовсе не собирался причинять вред Конану. Скорее, он бросился на его защиту. Еще мгновение, и мы уволокли бы его в голубой туман!

Между тем Брахо, внимательно осмотревший рану на груди убитого монаха, сказал:

– Посмотри, хозяин. Грудь нашего брата сожжена черным огнем. Но обрати внимание: тот, кто сделал это, несомненно женщина!

И вправду: смертельная пятерня имела пальцы длинные и тонкие; они не могли принадлежать мужчине. Но Тезиаса это не убедило.

– Вздор, Брахо! Женщины не могут быть жрецами Сета и уж тем более не владеют искусством «черной ладони». Мы имеем дело с необычайно хитрым и могущественным черным магом; может статься, это был сам Тот-Амон. Но даже если это так, он напрасно поднял руку на моего монаха! Никому не позволено убивать моих слуг и при этом оставаться безнаказанным! Помяни мое слово, Брахо: я еще разворошу их осиное гнездо! Мы натрем чешую Сету, или я – не Великая Душа!

Конан, Зенобия и Просперо были единственными, кто уцелел в утреннем сражении. Сейчас они отдыхали в заброшенной хижине, что стояла в лесу на самой окраине Бельверуса.

– Ради Крома, как не хватает здесь старины Пелиаса с исцеляющим снадобьем! – говорил Конан. – Помню, когда месяц назад мы бились со стигийскими колдунами, волшебное варенье Пелиаса вмиг излечило все наши раны!

– Вот уж в самую точку попал ты, государь, – сказал Просперо. – Ты знаешь, я побывал в разных баталиях, но такого боя, как сегодня, не припомню. Как будто на нас ополчились все негодяи разом!

– Да, – добавила Зенобия. – Сначала воины этого свирепого шаха, потом немедийская стража, затем наемники. А после них…

Голос королевы задрожал.

– Хотел бы я знать, кто были те синие демоны, что едва не утащили меня в свою Преисподнюю! – мрачно буркнул Конан.

– Они за минуту перебили не менее полусотни воинов с мечами и кинжалами!

– Но и они хотели взять меня живьем! Все жаждали захватить меня в плен, как будто я – не человек, а ценный приз, что разыгрывается на рыцарском турнире!

– Если бы не та мумия, что упала с крыши, этот приз достался бы синим колдунам, – отметила Зенобия.

– Еще одна загадка. Что-то я не припомню такого друга. Так или иначе, эта мумия или кто там вместо нее проткнула синего колдуна горящей головешкой! И тотчас исчезла…

– Дьявольщина какая-то… Спаси нас, Митра, от козней Зла, – вымолвил Просперо. '

И, словно в ответ на мольбы генерала, снаружи раздался низкий зычный голос:

– Выходи, киммерийский вор! Я выследил тебя! Сдайся добровольно, и тогда мы, так и быть, сохраним жизнь твоей немедийской шлюхе!

Конан вспыхнул, схватившись за меч.

– Остановись, дорогой! – воскликнула Зенобия. – Это шах Рустам-Мамед!

– Знаю, – буркнул король. – Гирканские собаки нипочем не отвяжутся, пока не отправишь их на корм демонам. Я уже как-то объяснял это тебе. Просперо осторожно выглянул в окно.

– Пресветлый Митра! Да их не меньше сотни! Откуда у шаха такая армия?

– Бьюсь об заклад, он собрал всех негодяев Бельверуса, – ответил Конан.

Длинная стрела вонзилась в дерево рядом с головой генерала. Просперо быстро отступил от окна.

– Чего же ты медлишь» варвар? Или ты струсил? – продолжил зычный издевательский голос. – Выходи! Может, желаешь, чтобы мы подпалили эту дохлую хибару?

Тяжело вздохнув, Конан поднялся.

– Я иду, Зенобия. Хотя бы вы с Просперо уцелеете. Прощай, крошка…

Но Конан не успел сделать и шага, как в одну секунду все вокруг вдруг потемнело, и земля задрожала под ногами. Люди в хижине услышали переполненные ужасом истошные, нечленораздельные вопли. Затем долгий хныкающий смех, ни в чем не похожий на человеческий. И другие звуки, от которых кровь стыла в жилах: хриплые, сдавленные крики, хруст разрываемых костей, какое-то чмоканье, хлюпанье и хихиканье и довольный квакающий вой. Затем все стихло, и тьма рассеялась. Наступила мертвая, зловещая тишина. Первым очнулся Конан.

– Кром и Митра, что это было?!

– Ты действительно желаешь это знать? – визгливо вскричала Зенобия, и Конан ужаснулся: взгляд ее глаз был почти безумным!

Просперо сидел как пришибленный; киммериец крепко пихнул его в бок.

– Пойдем, генерал, глянем, что там стряслось.

– Не оставляй меня одну! – взмолилась Зенобия.

– Ради Крома, девочка, посиди здесь! Я догадываюсь, что мы увидим. Тебе на это лучше не смотреть.

– Нет, я хочу! Я в конце концов твоя жена! – Мужество постепенно возвращалось к прекрасной королеве.

Ожидания Конана оправдались: все пространство вокруг хибары представляло собой сплошное кровавое месиво. Куски человеческих тел валялись тут и там, и с них стекали последние капли крови. Тела были не просто раздроблены, но разорваны на части и измельчены; самыми крупными частями были те редкие головы, которые остались целыми. В одной из них Конан опознал Рустам-Мамеда: вот как закончил свой жизненный путь однорукий шах…

А посреди побоища, плотоядно ухмыляясь, высился долговязый красноглазый демон. Шарики коричневой слизи с шипением сползали с его массивного тела.

– Тебя жду, варвар, – хриплым, басистым голосом произнес демон.

Увидав монстра, Зенобия тихо взвизгнула и прижать к мускулистому телу мужа. Благородное лицо Просперо побелело. Один лишь Конан сохранил хладнокровие.