— Щелей полно, ветер дым унесет, — решил казак, глянув на посиневшие губы воинов с перевернувшейся лодки. — Нужно только посудины спрятать.

Подходящего места найти не удалось. Пришлось вытаскивать плоскодонки на сушу и закапывать в мокрый песок.

— Теперь мы быстро отплыть не сумеем, — печально заметил назгул. — Остается или победить, или умереть.

Отряд группами по двое-трое перебазировался в пещерку. Здесь не было пронзительного балтийского ветра, оказалось относительно сухо, а разведенный Аникой крошечный костерок вообще вселил веру в завтрашний день.

Ближе к вечеру, когда сменили наблюдателей у деревни, ангмарец сказал:

— Долго скрывать свое присутствие мы не сможем. Надо действовать. Пока все идет по плану, даже лучше. Про пещеру-то мы ничего не знали…

Опрос наблюдателей выявил такую картину.

В деревне живет человек пятнадцать разного возраста. Ратники из башни выходят частенько, двери, судя по всему, изнутри кто-то запирает.

— Предлагаю захватить тех, кто ходит в деревню, — сказал Хоббит, — переодеться в их платье и заставить открыть ворота. А как ворвемся, начнем метелить направо и налево. Непохоже, что они готовы к неожиданному нападению.

— А если готовы? Если держат пяток человек в кирасах в каком-нибудь караульном помещении? — спросил Соболевский. — Тогда не избежать форменного сражения, с жертвами и неясным результатом.

— Самое главное, — подытожил Аника, — мы не знаем в точности, там ли Магнус. Много ли будет проку, если мы уничтожим гарнизон башни и выясним, что его перевели в другое место.

— А как насчет нашего приятеля, который разводил огонь на башне? Как нам его опознать и не пристукнуть ненароком? Вот бы его сюда вытащить и расспросить…

На эти слова назгула Аника только плечами передернул.

— Ничего о нем не знаю: ратник он, или просто человечек, убирающий за воинами и следящий за лошадьми… А может — дочка свенского офицера.

Ситуация, однако, стала проясняться к вечеру. Рыбаки из деревни погрузились на баркас, пройдя в нескольких шагах от пещеры, отбыли куда-то.

— А что они ночью ловить собрались? — спросил ангмарец.

— На торг поехали, не на добычу, наверное. Может, путь неблизкий… — Анику рыбаки совсем не занимали. — Главное — они собак с собой прихватили. Теперь можно подобраться к башне поближе.

Вскоре наблюдателям удалось увидеть пленника. В едва обозначившихся сумерках двое дюжих молодцов, одетые в бархатные колеты и вооруженные гизармами, вывели щуплого молодого человека из башенных ворот. Пленник прошелся взад-вперед, набрал горсть камней и принялся кидать со скалы в море, напевая какую-то песенку.

Спустя определенное время он заговорил с охранниками. Один из них вернулся в недра башни, вскоре возвратившись с деревянным потешным мечом. Пленник проделал с оружием ряд движений, разминаясь после долгого сидения взаперти, но эта забава ему быстро наскучила.

Когда багровое солнце начало тонуть в западной части моря-океана, знатному пленнику вынесли ужин. Опрятная девица в ярком чепце разложила на плоском камне скатерку, расставила снедь. Пленник с видимым удовольствием принялся за еду, вызвав в животах наблюдавших за ним легионеров протестующее урчание. Выказав демократичность свою и простоту в общении с подлыми людьми, принц датский пригласил выпить с собой одного из стражей.

Уже в полной темноте его сопроводили в башню…

Выслушав доклад, ангмарец возбужденно заметался по пещере.

— Это и есть наш шанс. Всего двое мужланов с гизармами! Мы аккуратно положим их стрелами, возьмем Магнуса за хобот и бегом отступим к лодкам. Суденышки необходимо предварительно выкопать из песка и приготовить к ретираде… Пока группа захвата отступает, остальные сдерживают выбегающих из ворот данов, что будет не очень трудно…

— Дурной план, — возразил Черный Хоббит. — Я насчитал в башне пять бойниц, выходящих на площадку для прогулки. В каждой из них может оказаться, и наверняка окажется по арбалетчику или аркебу-зиру. На верхней площадке совершенно точно тусуется лучник. Они выкосят любую группу захвата, да еще и пристрелят Магнуса.

— Дело даже не в этом, — давешний ворчливый гоблин, как раз ходивший в дозор, также обескуражил ангмарца. — Кто сказал, что Магнуса выведут хотя бы еще один раз? Может статься, такая прогулка выпадает ему раз в неделю. Или случилась по причине его дня рождения. Станем сидеть и ждать повторения сегодняшней ситуации?

Назгул обреченно согласился.

— Первоначальная идея остается самой наилучшей. — Хоббит выложил камнями контур деревни, обозначил отдельные лачуги сухарями, вместо башни воткнул в пол пещеры веточку. — Прихватить ратников, идущих в деревню, переодеться и попытаться ворваться внутрь.

— Страшная может получиться резня.

— А куда денешься? По крайней мере, есть шанс навязать бой накоротке, нейтрализовав арбалетчиков и лучников. В узких коридорах не очень-то постреляешь.

Аника высказался в том же духе. Соболевский предлагал выждать и убедиться, что Магнуса не выводят по два раза на дню. В последнем случае стоило попробовать незаметно умыкнуть его и отступить к лодкам.

— А ведь я говорил щиты с собой взять, — проворчал гоблин. — Как нельзя лучше бы сгодились… Теперь что — прикажете стрелы зубами ловить?

— Дождемся Шона, посмотрим, что он скажет, — решил ангмарец.

Ирландец явился с дороги усталый и взъерошенный, немедленно набросился на еду, слушал невнимательно. Хлебнув вина, дорисовал к схеме Хоббита дорогу.

— Вот сюда дважды доезжал верховой патруль, рыл эдак с дюжину. Принца датского стерегут по полной программе. В случае заварухи они могут и во фланг нам ударить, и тревогу поднять в городке. А скорее всего, сделают и то, и другое.

— Конные ночью не опасны, — заметил Аника-воин, не подавая вида, что встревожен известием Шона. — Да и навряд ли они катаются по дороге в сплошной темени. Лошади ноги себе переломают в этих каменных россыпях.

— Но ночью с башни легче подать огненный или световой сигнал тревоги. Наверняка ее видно из расположения кавалерии.

Назгул начал нервничать. Задача усложнялась, а каждый час, проведенный в Дании, увеличивал риск для отряда и для флота, барражирующего вдоль берега на почтительном удалении.

Соболевский поднялся, вытащил из ножен саблю, стал крутить ею, разминая кисть.

— Панове, — сказал он так, словно выступал в сейме, — придется всю ночь пристально наблюдать за недругом как в башне, так и на дороге. А завтра решим, в темноте отважимся мы на приступ, или засветло.

Аника кивнул Шону:

— С тобой пойду, хочу приглядеть за дорогой.

Ночь выдалась омерзительная. Моросил дождик, кинжальные ветра завывали в скалах. Наблюдатели продрогли, один из гоблинов бился возле костра в приступе неприятного сухого кашля. Все без исключения хлюпали носами и валились с ног от усталости.