Розамунда взяла на кухне два кувшина и через двор направилась в кладовку. Как и следовало ожидать, там никого не было, а у стены стояли четыре бочки с элем. Она поискала крест, которым трактирщик отмечал тайник, вытащила пробку и обнаружила кожаный мешочек - точно такой же, какой сама недавно засунула в пустую бочку. Быстро вынула, спрятала на груди и уже неторопливо наполнила кувшины, чтобы отнести по назначению.

Мария не находила себе места от тревоги:

- Ну?

- Что-то есть, мадам.

Розамунда передала тайник и наклонилась, чтобы погладить терьера. Песик встретил приятельницу, приветливо уткнувшись в ногу мокрым носом.

Госпожа дрожащими пальцами выхватила мешочек, развязала шнурок и достала мелко исписанный лист пергамента. Села за стол и вплотную придвинула свечу.

- О, послание от мастера Бабингтона!

Глаза нервно скользили по строчкам. Вот наконец несчастная дочитала письмо до конца и без сил откинулась на спинку кресла.

- Это должно произойти, - тихо произнесла она. - Слава Богу, наконец-то это случится.

- Что, мадам? Что должно произойти?

Шарлотта склонилась, словно готовилась услышать страшную тайну.

- Вторжение, Шарлотта. Кузен герцог де Гиз вступил в соглашение с королем Испании Филиппом. Союзники уже собрали объединенное войско и готовы выступить. - Мария улыбнулась, что в последнее время случалось крайне редко. - Всегда знала, что на Священную лигу можно положиться. Спасибо матушке.

Мать шотландской королевы в девичестве носила фамилию де Гиз. Один из родственников, Генрих Лорранский, третий герцог де Гиз, заключил договор с испанским монархом Филиппом II, папой римским, католическим духовенством Франции и могущественным парламентом этой страны, который во всем поддерживал церковь. Лига была призвана противостоять французскому королю Генриху III в том случае, если бы он осмелился нарушить обещание и прекратил кровавое преследование гугенотов. Вероломному монарху грозил вооруженный конфликт с самыми влиятельными кругами страны. В то же время, сдержав слово, он мог рассчитывать на поддержку, как военную, так и дипломатическую, со стороны всесильного клана де Гиз.

- Как именно должно произойти важное событие, мадам? - спросила Розамунда, нарушив долгое молчание.

Казалось, королева с трудом вернулась из мира грез.

- Мастер Бабингтон пишет, что он и его товарищи целенаправленно готовят порты к прибытию освободителей и собирают силы, способные влиться в сплоченные ряды. Как только армия ступит на английский берег, гнилые стены моей темницы рухнут.

Она прикрыла глаза, и умиротворенное лицо ее внезапно потемнело.

- Что же будет дальше, мадам?

Мария взяла себя в руки, выпрямилась, словно собираясь с силами, и продолжила:

- Наш друг сообщает о готовящейся казни вероотступницы Елизаветы. Тяжкую миссию должны осуществить шесть благородных джентльменов, его преданных соратников. Во имя католической истины и ради восстановления моих попранных прав… - Узница замолчала и после долгой паузы произнесла роковые слова: - Герои готовы пойти на крайнюю меру.

Она выронила письмо из ослабевших пальцев. Листок упал на колени, а потом скользнул на пол.

- Не хочется верить в необходимость жестокого шага.

Глаза ее снова закрылись.

Розамунда наклонилась и подняла листок. Интерес сэра Фрэнсиса к личности Энтони Бабингтона получил объяснение, как и дружба с этим человеком Уила Крейтона. Скорее всего Уил просто выполнял приказ господина секретаря. Так оставался ли кто-то в стороне от игр всемогущего вельможи?

Она посмотрела на письмо, которое все еще держала в руке. Обращение гласило: «Моей всемилостивой повелительнице и королеве, верность и покорность которой свято храню в душе».

Взгляд скользнул по исписанной странице и остановился на двух строчках, которые Мария решила не оглашать: «Поскольку промедление смертельно опасно, ваше пресветлое величество может пожелать направить наши действия и своей монаршей волей вселить решимость в верные сердца».

Сэр Фрэнсис непременно узнает содержание этого письма. Филиппе прочитал его еще до того, как трактирщик вложил тайник в бочку. Так что теперь в Лондоне с нетерпением ждут ответа опрометчивой соучастницы заговора.

- И что же вы ответите, мадам?

Юная фрейлина бережно положила письмо на стол.

- Пока не знаю, девочка. - Мария снова взяла листок. - Необходимо тщательно взвесить обстоятельства. Ставка слишком высока.

Роджер Эскью ехал по аллее поместья Барн-Элмс, привольно раскинувшегося на берегу реки в нескольких милях к югу от Лондона. Июльская жара утомила, и возможность хотя бы на несколько часов вырваться из города казалась огромной удачей. Он подъехал к дому, спешился, передал поводья рыжему парнишке, уже успевшему прибежать из конюшни, и громко постучал в дверь большим медным молотком.

Слуга в ливрее открыл немедленно, словно ждал визита, и через просторный холл с мраморным полом повел гостя в анфиладу комнат, а оттуда - на выходящую в сад террасу, возле которой хозяин с увлечением обрезал розы. Сэр Фрэнсис поднял голову, и обычно суровое лицо его озарилось искренней улыбкой.

- Роджер, как хорошо, что ты приехал! Урсула будет рада встрече. Они с Фрэнсис пытаются прочитать письмо из крепости Флашинг, от Филиппа. У зятя кошмарный почерк. - Он отложил ножницы и крепко пожал другу руку. - Но прежде чем отпустить тебя в нежные объятия дам, хочу поговорить.

- С удовольствием. - Роджер обвел взглядом внушительный каменный дом, спускающуюся к мягкому изгибу Темзы лужайку, пышные кусты роз. - Честно говоря, Фрэнсис, давно завидую хозяину этого райского уголка. Должно быть, после Сизинг-лейн здесь дышится особенно легко.

- Так и есть. К сожалению, в последнее время редко удается выезжать за город: дела ее величества требуют постоянного присутствия. Но сейчас королева переехала в Хэмптон-Корт, и я решил позволить себе короткую передышку… Если не возражаешь, давай прогуляемся к реке.

Джентльмены прошли по лужайке и направились к берегу. Барка лорда Уолсингема мерно покачивалась у причала, а каменная скамейка в тени плакучей ивы манила прохладой.

- Не нахожу себе места от тревоги, друг мой.

Уолсингем сел и с удовольствием вытянул ноги. Роджер Эскью оставался одним из немногих, кому секретарь королевской канцелярии доверял всей душой, не скрывая ни планов, ни страхов, ни надежд.

- Заговор в интересах шотландской королевы достиг апогея. Тактика детально разработана и представлена пленнице, чтобы та дала свое благословение. Как только она поставит свою подпись, сразу окажется в наших руках. - Сэр Фрэнсис вздохнул. - Вот только опасаюсь, что ее величество не пожелает… - Он порывисто встал, повернулся к собеседнику и заговорил жестко и убежденно: - Если довести дело до конца, то новых вспышек ереси можно будет не опасаться. Уничтожив Марию, мы лишим фанатичных католиков символа и знамени. Но готова ли королева действовать с должной решимостью? Боюсь, все мои усилия окажутся напрасными.