– Ну да, тогда и впрямь будет веселый вечерок. Или можем потанцевать вокруг сумочек в этих бесчеловечных туфлях под их ужасную музыку, – ей в тон добавила я.

– Ну вот, а ты говоришь! В общем, давай начинай думать о том, что наденешь, а завтра окончательно созвонимся.

– О’кей.

– Спасибо тебе за сегодняшнее, Эмма. Ты всегда из нас двоих была умнее.

Когда я рассказываю Полу, что иду на встречу давних подружек, он улыбается. Нормальной искренней улыбкой, а не каким-то нервным, кривым изгибом губ, который он усвоил в последнее время.

– Вот и здорово! Тебе только на пользу куда-то сходить. А то ты слишком много просиживаешь за своим компьютером. Все одна да одна.

Я хочу ему сказать, что, в общем-то, никогда не бываю одна, но промолчала.

– Я тут на днях говорил с Джуд, – роняет Пол и тут же взглядывает на меня, чтобы увидеть реакцию.

– Правда? – Я настолько удивлена, что не в силах это скрыть. – Зачем? Или она позвонила, когда меня не было, что ли?

– Нет. Если честно, я сам ей позвонил.

– Ты ей позвонил? – эхом повторяю я.

– Я очень тревожился из-за тебя, – объясняет Пол, и по лицу его я вижу, что он уже сам не рад, что мне это сказал. – Я хотел ее совета.

– Ну, знаешь, это последний человек, к кому бы я пошла за советом, – говорю я.

«Что она ему сказала?» Эта мысль теперь с грохотом носится у меня по кругу в голове, точно безудержный поезд.

– И что она тебе сказала?

– На самом деле почти ничего. Разве что то, что ей кажется, она тебя расстроила, поговорив с тобой о прошлом. Когда ты приезжала к ней на ланч. По-твоему, она права?

– Ну, ты же знаешь, я терпеть не могу ворошить прошлое, Пол, – со вздохом говорю я. – К тому же у нас были очень тяжелые отношения.

– Она сказала, что тебя тогда попросили покинуть дом, – добавляет Пол, и я понимаю, что к этому он и вел весь разговор. – Ты никогда мне об этом не говорила.

Я подхожу и сажусь подле него на диван, чтобы он не мог полностью видеть моего лица.

– Я не люблю об этом говорить. Для меня это была совершенно жуткая пора, ты даже представить себе не можешь. И вряд ли я когда-то смогла это до конца пережить. Мне ведь было всего пятнадцать.

– Ох, Эмма, как они могли так поступить! Ведь ты ж была совсем ребенком, – качает головой Пол, сжимая мою ледяную руку.

Но я уже снова в полной боевой готовности.

– Они? – переспрашиваю Пола.

– Ну да, Джуд сказала, что с вами жил еще ее приятель Уилл. Кстати, мне кажется, ты никогда о нем не упоминала. Опасно держать в себе слишком много секретов, Эмма. Это способно отравлять изнутри.

Как будто он увидел то, что творится у меня в голове!

Может, рассказать ему все? Смогу я это сделать? Не возненавидит ли он меня за то ужасное, что я совершила? Наверняка возненавидит.

– Ты прав, милый. Но теперь ты в курсе.

Он берет мое лицо в ладони и мягко разворачивает к себе:

– Ты можешь все мне рассказать, Эмма. Ты сама это знаешь.

В ответ я наклоняюсь к нему и целую в губы. Показывая, что я люблю его. И заставляя замолчать.

Суббота, 28 апреля 2012 года

Кейт

В назначенный вечер Кейт прикатила на Говард-стрит до смешного рано. Было еще только семь часов, но она как-то слишком быстро собралась – и к тому же опасалась волны ехидных комментариев от сыновей насчет своего длинного платья с разрезом до бедра и широкополой шляпы а-ля Анита Экберг[31].

Однако обошлось. Фредди ушел с друзьями в кино, а Джейк просидел в своей комнате наверху. Он теперь все больше времени проводил в интернете, планируя будущую поездку.

– Я тут нашел один интересный проект в Пхукете, – объявил он пару дней назад.

– Небось напрямую связано с солнечными ваннами, – хохотнул его младший брат.

– Одно другому не мешает, – отозвался Джейк.

Кейт оставила свои соображения при себе, продолжив накрывать на стол.

– Ты не так вилки с ножами положила, – тут же сказал Фредди и поменял их местами.

– Извиняюсь, слишком много всего сразу в голове. – Кейт многозначительно глянула на Джейка, но тот не обратил внимания.

– Вообще-то это связано с охраной природы на побережье, – бросил Джейк брату.

– Ты-то что об этом знаешь? Ты же учился юриспруденции, – ответил Фредди.

– Ну, я же сдавал на школьный аттестат биологию с географией, – возразил Джейк. – Наверно, это будет очень увлекательно.

– Ну да, увлекательно поначалу, – пробормотала себе под нос Кейт. Но Джейк все равно это услышал и предпочел забрать ужин к себе в комнату.

Вернувшийся с работы Стив поднялся к нему поговорить.

– Его задевает, что ты так пренебрежительно относишься к его планам, – сказал он потом.

– А, ну да, давай! Нянчись с ним. Только вот, сколько ни ряди эту проблему в громкие слова, это не поможет. Ему двадцать два – а он хочет сделаться пляжным лодырем. Ему такая критика просто необходима.

Кейт радовалась, что ее отец не мог находиться рядом и видеть, как его внук отказывается от нормальной жизни. Уж он-то наверняка сумел бы найти пару крепких доводов для Джейка. «Он, наверное, в могиле переворачивается, – подумала Кейт. – Прости, пап».

– Будет тебе, Кейт. Оставь его сегодня, ладно? – сказал Стив. – Он спустится посмотреть со мной футбол по телевизору.

И в то время, как ее трое мальчишек дружно орали и гикали, болея за футболистов, она в одиночку куксилась на кухне, готовя к следующей трапезе сырный соус, пока эта вязкая масса не вывалилась у нее прямо на конфорку и Кейт не пришлось все это выбросить в мусорное ведро.

Так что единственным человеком, видевшим дома ее наряд, был Стив, который в тот вечер, в кои-то веки, вернулся с работы раньше обычного.

Прежде они думали, что, когда мальчики вырастут и практически не будут нуждаться в их присмотре, Кейт со Стивом смогут больше времени проводить вместе, занимаясь тем, что обычно и делают люди их возраста: ходить по театрам, винным погребкам, ездить в разные экзотические страны. Однако пустые строки в их ежедневниках – там, где еще недавно значились футбольные тренировки, бассейн или обещание подбросить на какую-нибудь тусовку или встречу – пустовали совсем считаное время, после чего вместо разных удовольствий заполнились работой. Кейт понимала, как важно для Стива хорошенько наладить консультационную службу в его больнице, и никогда его за это не пилила. Хотя что она могла ему сказать, сама постоянно работая сверхурочно!