как я дернулась, словно от удара, замолчал и нахмурил брови.

Это произошло из-за первого сказанного им слова.

Куколка.

— Айви? — позвал он, голос прозвучал мягче, в нем сквозила нить беспокойства.

Я собралась с мыслями и расправила плечи.

— Убирайся.

Беспокойство исчезло, и выражение его лица снова стало суровым.

— О нет, мы поговорим.

— Нам не о чем говорить, — сообщила я ему.

— Сутки назад, я бы с тобой согласился. Но ты пронеслась своей попкой по двум округам, оставляя заметный след из денег своего мужчины, и ткнула этим всем в лицо, особенно мне, так что теперь мы поговорим.

— Дело сделано, ты ничего не можешь изменить, так что просто уходи и живи дальше, — посоветовала я.

— Ты снова права, Айви. Дело сделано, и я ничего не могу изменить, но это не значит, что мне нечего сказать по этому поводу. И я скажу то, что должен, а ты выслушаешь.

Серьезно?

Почему эти люди не могли просто оставить меня в покое?

— Это так необходимо? — огрызнулась я.

— Для меня, да. Ты, Айви, ты заявляешься в Мустанг и решаешь мои проблемы с помощью денег другого мужика? Какого хрена?

— Грей...

— Это не круто, — грубо оборвал он меня, в его голосе нарастала ярость. — Швыряешь мне в лицо своего мужика и его деньги, Айви. Это... не... круто.

— Это не его деньги, Грей, а мои, — выпалила я в ответ, Грей отшатнулся, и на его лице отразилось удивление. Я продолжила: — Так что можешь перестать вести себя как мачо-ковбой с ранчо, злясь из-за того, что другой мужчина разобрался с твоими проблемами. Теперь можешь начать вести себя как мачо-ковбой с ранчо, злясь из-за того, что с твоими проблемами разобралась женщина. Но, ради Бога, делай это где-нибудь в другом месте.

— Это его деньги, — настаивал Грей, удивление исчезло с его лица, ярость вернулась.

— Нет, Грей, — надавила я в ответ.

— Его, Айви, ты с ним живешь, трахаешься с ним, он использует тебя, твои волосы, твою задницу и твои ноги, чтобы заработать деньги, которые тебе платит, так что это его деньги. Господи, за все эти годы ты так ничему и не научилась. Все стало только хуже.

Расплавленная сталь пронеслась по моим венам, обволакивая позвоночник, и в этот момент я потеряла рассудок.

— Как ты смеешь? — прошипела я.

— Очень просто, — отрезал Грей в ответ.

— Ты понятия не имеешь, что между Лэшем и мной.

Он наклонился, выражение его лица, поза и тон говорили, что его гнев нарастал вместе с моим.

— Дорогуша, ты забываешь, что я видел тебя. Ты виляла своей упругой задницей прямо у меня перед носом. Я заплатил триста долларов за место на том шоу, как и сотня других мужиков у той сцены. Ты можешь говорить целый год, но тебе не убедить меня, что мужчина, которого ты трахаешь, просто так дал тебе все эти деньги. Он использует тебя так же, как и твой брат. За исключением того, что в отличие от твоего брата он имеет тебя другим способом, а ты так чертовски глупа, что позволяешь ему это.

— Ты не знаешь, какие у нас отношения, — огрызнулась я.

— Я точно знаю, — отрезал он.

— Нет, не знаешь, Грей. Лэш — гей.

Я так взбесилась из-за его слов и тона, что это просто вырвалось из меня.

Я хотела, чтобы мои слова испарились, прежде чем достигнут ушей Грея, но через наносекунду увидела, что чуда не произошло. Это стало понятно по шоку, отразившемуся на его лице.

И я должна была немедленно исправить нанесенный ущерб.

— Ты не можешь никому рассказать, — прошептала я.

Грей уставился на меня, не говоря ни слова.

В отчаянии я бросилась к нему и повторила:

— Ты не можешь никому рассказать. Никто не знает. Никто, кроме меня. Ты никому не можешь рассказать.

Грей посмотрел на меня сверху вниз, все еще не в силах вымолвить ни слова, и я подняла руку, стиснула в кулаке его рубашку и прильнула к нему.

— Грей, ты должен пообещать мне, что не скажешь ни слова. Он доверяет мне. Я единственная в этом мире, кому он доверяет. Я знаю о нем все, он знает обо мне все. Единственная причина, по которой он сделал мне этот подарок, заключалась в том, что он доверил мне хранить его секрет. — Я прижалась теснее, приподнимаясь на цыпочки. — Пожалуйста, Грей, умоляю. Он мой единственный друг в этом мире, и он мне доверяет. Ты должен пообещать, что никому не обмолвишься о том, что я только что сказала.

Взгляд Грея скользнул по моему лицу, задержавшись на нем, но он по-прежнему ничего не говорил.

— Пожалуйста, — прошептала я, чувствуя, как слезы навернулись на глаза, слыша отчаяние в одном единственном слове, Грей поднял руку, обхватывая мой кулак с зажатой в ней рубашкой, его касание было крепким и теплым.

— Айви, кому я могу рассказать? — прошептал он в ответ.

— Никому, пожалуйста, пообещай мне, — взмолилась я, и его пальцы сжались.

— Я обещаю, дорогая.

Я уставилась в его глаза, ища малейший признак того, что он мне лжет, и, когда ничего не увидела, выдохнула.

Потом я поняла, что прижимаюсь грудью к его груди, моя рука вцепилась в его рубашку, а его рука держала мою, поэтому я отдернула руку и сделала два шага назад.

Грей наблюдал за этим и продолжал пристально смотреть, даже когда я остановилась. На его лице не было ярости. Никакого шока.

Но он все еще изучал меня настороженным взглядом, некие мысли крутились в глубине его глаз.

Я услышала телефонный звонок, он исходил из заднего кармана джинсов Грея, но он проигнорировал его, и я тоже.

Я сделала еще один успокаивающий вдох, выпустила его и вместе с ним собралась с мыслями.

Итак, придя в себя, я спокойно заявила:

— Не понимаю, что сподвигло меня помочь тебе, но дело сделано. Если это ранит твою гордость, уверена, ты справишься. Но миссис Коди отнеслась ко мне с добротой, хоть сделала это по-своему, и мне не нравилось, что она не будет жить в чистом доме, где ей нравилось. И Мустанг был по-своему добр ко мне, и мне не нравилось, что он теряет свое наследие. Так что, имея