– Зачем бы мне все это было нужно? – возмущается она.

– Да кто тебя знает? – пожимаю плечами. – Зачем тебе вообще все это нужно… Может, все-таки сядешь? Или хотя бы отойди дальше, а то поцарапаешь мне нос своей пуговицей.

Катерина опять садится, закидывает ногу на ногу и обхватывает коленку ладонями.

– Я так полагаю, случилось что-то, заставившее тебя изменить свое мнение? – спрашивает она. – Что заставило тебя поверить, что это была не я?

– Во-первых, я уже сказал, что понял разницу в ощущениях той сущности от твоей. А во-вторых, – делаю небольшую паузу. – Сегодня ночью он предложил мне сотрудничество.

И снова Катерина вскочила со скамейки.

– Почему бы тебе не запустить сюда парочку воробышков? – неожиданно для самого себя спрашиваю ее. – Не думаю, что пара птичек будет много гадить. Зато щебетать будут приятно.

– Что? – брови Катерины ползут кверху.

– Что, что? – переспрашиваю, наивно глядя ей в глаза.

– О каких воробушках ты говоришь? При чем здесь они?

– Об обыкновенных воробышках. Они добавили бы естественности этому парку, – отвечаю все так же наивно.

М-да, зря я об этом заговорил. Похоже, она сейчас захочет меня убить.

Однако Катерина сдержалась, молча переварив отвлечение о воробышках.

– Кто какое сотрудничество тебе предлагал? Ты же сказал, что не знаешь, кто он? – на ее лице не было и следа обычной улыбки, в глазах сверкала жесткая решительность. – И прекращай строить из себя идиота. Или хочешь, чтобы я занялась твоими друзьями?

– Только попробуй, и я сразу приму его предложение, – тоже поднимаюсь со скамейки и встаю напротив нее. – И тогда посмотрим кто кого.

Ее бледное лицо начинает покрываться пунцовыми пятнами, в нем не остается и следа красоты. Неужели оно когда-то принадлежала любимой мною женщине?…

– Ты не можешь сотрудничать с чужим! – наконец выдавливает из себя она.

– Почему? Что мне мешает? И почему ты решила, что он чужой? Может, это новая форма Восьмого? – вот это я загнул…

– Не говори ерунды. Восьмой не может появляться так часто.

– Почему? Обоснуй. – требую я и тут же загибаю очередной неожиданный финт: -А может, это и вовсе Девятый, который приходит еще реже Восьмого?

Пунцовые пятна на лице Катерины полностью вытесняют бледность. Возникает мысль предложить ей охладиться в пруду. Представляю, как вода вокруг нее кипит, испаряясь, а на поверхность всплывают кверху пузом вареные рыбины.

– Чему ты улыбаешься? – гневно спрашивает она.

– Я разве улыбаюсь? Извини, это непроизвольно. Ты так прекрасна в гневе, кх-м…

Ё-мое, она сейчас и правда закипит! Зачем же я ее так довел? Что же ей сказать-то, чтобы успокоить?

И снова ей удается совладать с собой.

– Спрашиваю еще раз, – говорит она преувеличенно спокойно. – Кто какое сотрудничество тебе предлагал?

– Чужой. Предлагал мне помочь ему скрыться от твоего внимания. Типа, либо убедить тебя в том, что его существование тебе показалось, либо, если не получится убедить, пустить по ложному следу.

– Но ты же сказал, что не знаешь, кто он.

– А я и не знаю, – снова опускаюсь на лавочку. – Он общался со мной посредством оболочки какого-то гаишника, но вряд ли это его основная оболочка. Возможно он вообще как ты, в смысле, женщина.

– Возможно, – соглашается Катерина, проходит к пруду и оттуда спрашивает: – Почему он обратился к тебе?

– Он не верит, что я один из семи. Думает, что я такой же, как он. И искренне удивлен, что я запросто общаюсь с тобой.

– Что в этом общении он видит необычного? – задает вопрос Катерина, разглядывая рыб, собравшихся у берега при ее появлении.

– Он говорит, что ты должна быть запрограммирована на уничтожение ему подобных.

– Ты сказал, что это он выкрал твоего приятеля. Зачем?

– Чтобы вынудить меня пойти на контакт с ним. Я, видите ли, в отличие от представителей семерки, не создаю ментального возмущения, а потому меня трудно вычислить. Ну, или что-то типа того. Короче, – говорю, видя, что Катерина собирается задать очередной вопрос: – Я сделал вид, что согласен оказать ему помощь. Если он тебе нужен, то давай думать, как устроить ему ловушку.

– Ловушку, говоришь? – Катерина задумчиво стучит маникюром по стволу ближайшего клена. – Ловушку… ловушку… Если он действительно не верит, что ты один из нас, а ты и так обычный смертный, то, значит, он уверен в существовании подобных ему. Но почему в доставшихся мне знаниях того, кого я поглотила, нет ничего об этих сущностях?

– Может, ты при поглощении плохо его пережевала? – предполагаю я и тут же, наткнувшись на ее взгляд, поясняю: – Шутка.

– В любом случае, его необходимо уничтожить.

– Ну да, – киваю в ответ. – Нет сущности – нет проблем.

Катерина еще полчаса размышляет, бродя по бережку, порою спрашивая меня о чем-либо, потом начинает инструктировать, что мне делать при следующем контакте с чужим. Она выстраивает для странника ловушку, не посвящая меня в детали, используя лишь в качестве исполнителя. Такой расклад меня не устраивает, и я так ей и заявляю.

– Меня такой расклад не устраивает, дорогая, – делаю ударение на слове «дорогая». – Не хочешь посвящать меня в свои планы – и не надо. Вот только и реализовывать их тебе придется без моего участия.

– Не забывай, что ты всего лишь смертный, – Катерина вперивает в меня взгляд через прищуренные веки. – Даже и не знаю, почему это я так беспокоюсь за твою глупую оболочку. Ведь я должна быть заинтересована в том, чтобы мой собрат, затаившийся в ней, проявился как можно скорее. Возможно, стимулом для этого будет твоя гибель, Олежек.

– Были уже такие, которые пытались устроить мою погибель, – отвечаю с напускной небрежностью, но внутри пробегает неприятный холодок.

– Они были простыми смертными, – усмехается Катерина. – Впрочем, интересно, на что ты способен… Иди-ка за мной.

Она решительно направляется куда-то в гущу деревьев. Я сперва хотел было воспротивиться ее приказному тону, но не оставаться же здесь одному. Поднимаюсь и следую за ней.

Мы выходим на довольно обширную поляну. Катерина пересекает ее и устраивается полулежа на скамейке, стилизованной под поваленное дерево.

– Посмотрим, на что ты способен, – слышу хор голосов, раздающихся со всех сторон.

Оглядываюсь и вижу выходящих из-за деревьев дюжих парней. Двое с разных сторон направляются ко мне. Еще двое остаются стоять на краю поляны.

– Давай, Олежек, попробуй справиться со слабой женщиной, – снова хором говорят охранники. В мужские голоса явственно вплетается и женский, принадлежащий Катерине. При этом все пятеро, включая и ее, премило мне улыбаются. Понимаю, что этими четырьмя окружившими меня телами управляет рыжая бестия. М-да, мне далеко до такого…