Сисели молчала. Кир застал ее врасплох, подчинил своей воле. Но что ей оставалось делать? Узнает ли ее отец, что она так и не смогла выбрать жениха по собственному желанию?

Кир легонько пощипывал ее соски, и Сисели снова застонала, когда внизу живота стал разгораться огонь. Она уподобилась молодой кобылке, которую оседлал ретивый жеребец!

Кир уложил ее на спину и стал целовать прекрасное тело и груди, сосать набухшие соски, покусывать, лизать. Он даже попробовал на вкус грудное молоко, прежде чем спуститься ниже. Сисели еще не взяла кормилицу для Джоанны, и он не хотел лишать ребенка еды.

Сисели снова задрожала. Он целовал каждый клочок ее тела. Йен ничего подобного не делал, а Кир вертел ее, как куклу, целуя повсюду, а потом стал лизать. Сисели едва не потеряла сознание, содрогаясь, как в лихорадке.

— Ты восхитительна на вкус, — подхватил Кир.

— Я не хочу… Йен никогда этого не делал, — слабо запротестовала она.

— Вряд ли тебе стоит сравнивать своих любовников. Я старше кузена и более опытен. Йен в отличие от меня никогда не уезжал с границы.

Поцеловав ее ступню, Кир стал сосать каждый пальчик по очереди.

Она бы отстранилась, но он крепко ее держал. У Сисели кружилась голова. Она в жизни не представляла, не представляла…

Кир выпустил ее ступню и стал лизать ноги и внутренние поверхности бедер. Пальцы играли с лепестками ее лона, скользя вдоль границы между ними, медленно, медленно, пока Сисели не обуяло острое желание, которое трудно было отрицать. Он проник внутрь, слегка пошевелил пальцем.

— Еще… — простонала Сисели, и к первому пальцу прибавился второй, имитируя движения мужской плоти.

Ее любовные соки, густые и теплые, уже начинали течь по его руке.

Кир подался вперед, медленно ее поцеловал и обсосал свои пальцы под взглядом ее широко раскрытых глаз. Он улыбнулся в эти глаза, и Сисели покраснела под его понимающим взглядом.

— Ты готова принять меня, верно?

— Никогда! — солгала она. — Тебя — никогда!

Кир тихо рассмеялся и накрыл ее тело своим. Твердая плоть уперлась в створки ее лона.

— Мне еще многому нужно тебя научить, Сисели, поскольку я вижу, что мой кузен почти не просветил тебя в искусстве любви. Но сегодня я просто буду брать тебя, пока не признаешь, что нуждаешься во мне, как я готов признать, что нуждаюсь в тебе. И когда ты будешь искренна со мной, подарю тебе неизведанное ранее наслаждение. Думаю, у тебя пылкая натура. И, стоя перед алтарем, мы будем знать, что у нас есть кое-что общее: взаимная похоть друг к другу.

Кир сжал ее руки, поднял над ее головой. И вонзился в горячее лоно. Верный слову, он был неутомим в своем желании, снова, снова и снова погружаясь в ее горячие глубины.

— Обхвати меня ногами! — прорычал он и проник еще глубже, но, все еще неудовлетворенный, вышел из нее.

Закинул ее ноги себе на плечи, прежде чем врезаться еще сильнее.

— Да, — простонал он, — да…

Тем не менее, Кир не собирался получать разрядку именно сейчас. Еще рано.

Комната плыла перед глазами Сисели. Первое вторжение после стольких месяцев воздержания оказалось восхитительным. Когда Кир приказал обхватить его ногами и вошел глубже, ей хотелось кричать от удовольствия. Удивительно, как она способна принять в себя столь длинную и толстую плоть!

Сисели почти в беспамятстве цеплялась ногтями за его широкую спину, а когда Кир рассмеялся, она, чтобы не завопить, впилась зубами в его плечо. Но тут он коснулся чего-то глубоко внутри, и наслаждение, доселе неизведанное, окутало ее. Больше она не смогла сдерживаться.

— Матерь Божья! Ты настоящий дьявол, Кир Дуглас, и я тебя хочу! Будь ты проклят! Будь проклят! — всхлипывала Сисели, пока он продолжал вонзаться в нее.

Головокружительный экстаз вознес ее к звездам, и, уже уплывая за край сознания, она услышала его торжествующий рев и ощутила, как его семя наполняет ее.

Очнувшись, Сисели увидела, что осталась одна. В камине горел яркий огонь. Кто-то заботливо укутал ее одеялом. Терьеры спали на обычном месте у камина. Неужели ей приснился непристойный сон?! Или Кир Дуглас принудил ее?

Но в глубине души Сисели понимала, что это не так. Ее тело приятно ныло после любовных игр. Бедра были мокрые и липкие от пролитых соков. И к своему стыду, она наслаждалась каждой секундой их страстного соития. Почему бы и нет? Они все равно поженятся. И хотя она не любит его, по крайней мере, для рождения сына следует с готовностью принимать знаки его внимания. И это станет ее единственным утешением. Она поговорит со священником. Теперь ясно, как отомстить Киру за эту ночь.

Сисели повернулась на бок и спокойно уснула.

Но Кир не собирался ждать до первого июня, чтобы жениться на Сисели. Он встал на рассвете, оделся и отправился в деревенскую церковь к мессе, чтобы потом потолковать со священником.

— Пойдем со мной в дом. Позавтракаем, — предложил Кир. — А по дороге поговорим.

Священник пристально вгляделся в него.

— Ходят слухи, что вчера прибыл гонец от короля, — заметил Эмброуз, когда они покинули церковь.

— Да, Джеймс приказал мне немедленно жениться на Сисели, и королева пообещала, что приданое будет возвращено целиком.

— Твой па будет доволен.

— Полагаю, ты успел составить контракты? — спросил Кир.

— Да. Еще когда сэр Уильям сообщил о своих желаниях. Значит, Сисели стала более благоразумной?

— Сисели сделает, как ей приказано! — бросил Кир.

Священник усмехнулся:

— Ха! Ты дурак, если веришь этому, милорд Гленгорм!

— Я переспал с ней прошлой ночью, — объявил Кир. — И теперь она волей-неволей выйдет за меня.

— Я не допущу насилия! — процедил священник.

— Насилия не было, Эмброуз. Только нежное убеждение, — заверил Кир. — Мне приказано оставаться здесь, пока жена не родит сына. На севере вот-вот начнется война, и те, кто хорошо послужит королю, будут награждены. А где буду я? Нет, я хочу обрюхатить ее как можно скорее. Пусть родит сына, чтобы и мне досталась частица боевой славы.

— Даже если прошлой ночью Сисели забеременела, пройдет несколько месяцев, прежде чем родится ребенок, который к тому же может оказаться еще одной дочерью, — покачал головой священник. — Тебе лучше усмирить свои амбиции. Ты приграничный лорд, только и всего.

— Ты прав, Эмброуз, — помолчав, ответил Кир, — но я хочу большего. И всегда хотел. Возможно, дело в обстоятельствах моего рождения. По линии матери я родич короля.

— Выслушай меня, Кир, — попросил Эмброуз. — Не стану с тобой спорить, но короли — самый непостоянный в мире народ, а этот Стюарт в особенности. Сколько родственной крови он пролил после своего возвращения? Ты, как и я, рожден вне брака, но тебе повезло больше. Жена твоего отца любила тебя и воспитала как своего собственного. Отец тоже любил тебя и дал поместье, которого ты не получил бы, если бы не смерть твоего кузена Йена и не обращение твоего отца к королю. Тебе дали в жены богатую наследницу, которая уже доказала свою плодовитость. С благословения Господня, она подарит тебе детей твоей собственной крови. Будь доволен этим. Не искушай судьбу. Немногие люди имеют то, что имеешь ты.