— А зачем вы вообще в меня бросили свой этот «лотос»? — осмелился спросить я.

— Вот это уже разговор, — обрадовался Кельнмиир и, сунув книгу за пазуху, прошёл к столу и сел в кресло. — Присаживайся.

Я сел в уже облюбованное мной кресло и тут же вспомнил, что ещё даже не завтракал.

— А… хм… поесть ничего не найдётся? — поинтересовался я.

Кельнмиир кивнул, и через пару секунд в кабинет влетел паренёк с подносом.

— Это только Ремесленники могут щёлкнуть пальцами, и всё появится. А нам, простым вампирам, нужно ещё отправить мысленный приказ, дождаться посыльного… всё так обыденно.

И не говори. А посыльный появляется спустя пару секунд. Ну до чего обыденно…

Я поспешил заняться мясом, которого вновь оказалось в избытке, и довольно вкусным напитком со странным запахом.

— Сидели мы вчера с Ремесленниками, болтали о том о сём и так ни к чему толком не пришли. Тогда парнишка предложил довольно забавную вещь. Взять мне тебя в ученики. Тебе это полезно в любом случае, кроме того, ты будешь под постоянным присмотром, а главное, под защитой. Хотя Ромиус просил не говорить, но у меня нет привычки что-либо утаивать. Возможно, Ассамблея примет какое-нибудь глупейшее решение, направленное на защиту собственных задниц. А точнее, они могут решить уничтожить тебя. Просто на всякий случай.

Я аж мясом подавился.

— Кхе. За что?!

— Не за что, а почему, — пояснил Кельнмиир. — Они не могут понять то, что произошло с тобой, а значит, скорее всего, решат избавиться.

— Неужели я такой опасный?

— Ты непонятный, а это в сто раз хуже. Это я страшный. И ничего, живу себе в центре города. Все боятся, но уважают. Поэтому есть надежда, что право Наставника на распоряжение жизнью Ученика остановит их. Ведь если кто-либо убьёт ученика, его Наставник имеет полное право потребовать восстановить честь ученика, следовательно, и свою честь. А чтобы восстановить честь… нужно убить убившего. — Кельнмиир плотоядно облизнулся.

Я облегчённо вздохнул:

— Значит, тут я в безопасности?

Кельнмиир помедлил:

— Ну… во всяком случае, куда в меньшей опасности, чем снаружи. Так что пока отсюда ты ни ногой.

Я запил очередной кусок мяса и ощутил себя сытым и даже почти довольным.

— И на том спасибо. А зачем вам понадобилось приглашать меня на тренировку? Я же ведь совсем ничего не умею.

— Ну, во-первых, если бы ты всё умел, на тренировку тебе и не надо было бы идти, по крайней мере на тренировку со всеми. А во-вторых, у меня на это были свои причины, и я оказался прав.

О чём это он, интересно? Что характерно, как я заметил, всем окружающим меня людям почему-то присуща чрезмерная самоуверенность. Просто удивительно, хотя… если Лита — это самый центр Империи Элиров, то всё понятно. Это как у нас в России Москва, только покруче…

— В чём правы? — спросил я.

— Всё просто. Я поразмыслил над твоим положением и понял кое-что очень важное. Мы всё время забываем, что ты не в своём теле. А Вельхеор ведь не какой-то там хилячок, а ого-го! Хотя вся сила сосредоточена в сущности, тело за долгие годы тоже кое к чему привыкает. И сегодня я получил подтверждение, — Кельнмиир в восторге щёлкнул пальцами. — Тело, если ты ему не мешаешь, может делать весьма полезные вещи. Например, техника Искусства, мне думается, знакома ему в совершенстве, ведь оно, в смысле тело, изучало его несколько сотен лет. Чего уж говорить о простой реакции, которую ты продемонстрировал нам на занятии. Вот с энергией сложнее. Но всё поправимо… я надеюсь.

— Вы надеетесь? — Я вскочил с кресла. — А когда же я вернусь домой? Вы же обещали!

— Успокойся, — успокаивающе сказал Кельнмиир. — Ты вернёшься домой, как только мы придумаем, как это сделать.

Значит, они так ничего и не придумали.

— Я думал, что вы такой весь из себя умный, раз уж к вам обратились, — вспылил я.

— Даже очень и очень умный, я не могу быть умнее целой толпы, пусть и старых пней, но всё же Ремесленников, — усмехнулся Кельнмиир.

Мне же, наоборот, было совсем не до шуток. Даже вчера, услышав объяснения всей сложности и практической невозможности моего возвращения, я до конца не верил в это. Моё сознание угодливо спрятало осознание этого так далеко, что я о нём просто забыл… на какое-то время.

Перед моими глазами пронеслись лица… улицы… дома… Послышались отдалённые голоса друзей… знакомых… ровный шелест не выключенного на ночь телевизора… музыка. Всё это для меня исчезнет… Худенькая фигурка девушки, танцующей в полумраке дискотеки в одиночестве, без меня… или, что ещё хуже, с кем-нибудь другим… Лида…

— Виктор?

А сколько ещё я не сказал? Сколько бы я мог сказать, если бы мне дали шанс вернуться обратно. Только один шанс…

— ВИКТОР!

— А? Вы что-то сказали? — пробормотал я, рассеянно подняв глаза на Кельнмиира.

До меня медленно начало доходить, что я просидел в немом оцепенении довольно длительное время.

— Понятно, — вздохнул Кельнмиир. — Тебе нужно выпить.

Я только вяло подумал, что ещё не встречал здесь никаких спиртных напитков. Выходит, здесь они тоже есть? У всех представителей человечества, в каком бы мире они ни находились, остаются одни и те же пороки? Или в их волшебном мире это не порок, а, наоборот, полезно, как ничто другое?

Пока я размышлял, передо мной появилась кружка с чем-то очень приятно пахнущим. Напоминало смесь малины и ванили.

— Что это? — на всякий случай спросил я.

— Лекарство от грусти, — неожиданно тоскливо ответил Кельнмиир. — Жаль только, что на вампиров не действует.

Пить я особо никогда не любил и не умел, поэтому для начала с подозрением сделал маленький глоточек. По горлу прокатилась волна сладости и влилась в желудок. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, а через секунду я ощутил невероятный прилив бодрости. Настроение особенно не улучшилось, но зато в голове прояснилось.

Если я буду впадать в пессимизм, то ничего хорошего это не даст. Будет только хуже. Намного хуже. Лучше думать, что рано или поздно я вернусь домой, а до тех пор нужно пытаться узнать как можно больше. Познать то, о чём не имел понятия. Это же ведь так интересно, попасть в мир, полный волшебства и сказочной красоты. Если только ты попал в этот мир не навсегда…

Я сделал второй, уже полноценный глоток. Кельнмиир с интересом следил за моей реакцией.

Какая может быть реакция на заряд оптимизма? Я прямо-таки засиял. Не в том смысле, что покраснел, а именно засиял…

— Какой чудесный напиток, — неожиданно чересчур громко сказал я.

— Ну, вот мы и выяснили, — пробормотал Кельнмиир.

— Что выяснили? — опять громыхнул я. Кельнмиир ухмыльнулся.