Миллер получил назад всего 5000 долларов. Еще 5000 долларов ушло, по словам Аммона, на то, чтобы «договориться» с проблемными людьми, и 5000 долларов на взятку судье. В обмен на «охрану» капитала Аммон также согласился позаботиться о жене Миллера, которая оставалась в Бруклине. Ей он назначил царское содержание – 5 долларов в неделю.

Все начинается с одного слова. Одной цитаты. Одной сцены. Одного подтасованного факта. Одной лишней цифры в статистике. Кто-нибудь заметил? Никто? Тогда продолжаем. Вскоре ваш обман начинает жить собственной жизнью, вы создаете целые фальшивые миры, затягивая в свои сети все больше простаков. Вы не психопат. Скорее всего вы даже не патологический лжец. Вы просто мошенник, слишком влюбленный в свою аферу и слишком уверенный в собственном успехе. Вам просто не приходит в голову, что вы тоже можете оплошать.

А если вас поймают? Вы не сразу сможете в это поверить, так же как жертвы Миллера до самого конца отказывались верить, что они больше не увидят своих денег. Это слишком невероятно: убеждение хорошо сыграло свою роль. Слишком многое поставлено на кон. Все складывалось так удачно. Наверняка это просто ошибка. Это еще не конец. И так же, как толпа настаивала на невиновности Миллера, мошенник, попавшийся на ту же удочку, запутавшийся в собственных сетях, горячо настаивает на своей невиновности. Иногда до полного отрыва от реальности.

Выгода необязательно измеряется в деньгах. Иногда выгода – это превосходство, в первую очередь, конечно, финансовое, но также и когнитивное, репутационное, личное. И когда мы понимаем, что это преимущество оказалось у нас в руках, мы готовы держаться за него до последнего.

Джеймс Франклин Норфлит – Фрэнк – откинулся на спинку мягкого кресла в вестибюле отеля Adolphus. Было начало ноября, и у него выдались трудные несколько дней. Ему нужно было передохнуть. Он прибыл в город два дня назад, чтобы найти покупателя на свою землю, и остановился в отеле St. George. Приземистый и коренастый, с широко расставленными голубыми глазами на добродушном лице, он то и дело смеялся хрипловато и резко, и трудно было представить, что на самом деле он с одинаковой ловкостью управляется с быками, лошадьми и огнестрельным оружием – «достает быстро, стреляет метко», как сказал один его знакомый. Фрэнк был ранчером, родился и вырос в Техасе. Он владел большим участком земли в округе Хейл, к северу от Лаббока. В Даллас он приехал, чтобы продать две тысячи акров своей земли. На вырученные деньги он планировал купить участок по соседству, намного больше – десять тысяч акров, принадлежавшие капитану Дику Слотеру.

Норфлиту было пятьдесят четыре года. Его дела шли хорошо. По дороге в Даллас он продал партию мулов. Здесь он надеялся продать землю. Это помогло бы ему еще немного приблизиться к цели. Он терпеть не мог расписки, кредиты, всю эту волокиту. Он признавал только наличные, и наличных у него вскоре должно было оказаться достаточно, чтобы заключить сделку. Он с нетерпением ждал этого момента. Здесь он чувствовал себя неуютно, ему хотелось скорее вернуться домой. Он не любил большие города.

Именно в отеле St. George несколько дней назад Фрэнк встретил Р. Миллера, торговца мулами из округа Хилл близ Далласа (нет, он не имел никакого отношения к «Синдикату Франклина»). Миллер сказал Фрэнку, что повидал немало мулов и вагонов для перевозки зерна из Западного Техаса, но сам никогда не бывал в этих местах. Каковы они? Норфлит поведал ему о равнинах, песчаных пустошах и мелких озерах, глинистых почвах и топоте пасущихся табунов. Кроме того, он упомянул, что собирается продать в этих местах кусок земли.

После счастливого знакомства и нескольких неудачных попыток Миллер все же оправдал ожидания: он сказал, что землю Норфлита охотно купит Спенсер. Норфлит обрадовался. Спенсер с самого начала ему понравился: тридцати с лишним лет, одетый в простой деловой костюм, элегантный, но не вычурный. Такой же прямой и порядочный человек, каким он считал себя самого. С такими он и предпочитал вести дело. Он почувствовал к новому знакомому и деловому партнеру такую симпатию, что охотно согласился разделить с ним номер в отеле: Спенсер сообщил Норфлиту, что снял в расположенном неподалеку отеле Jefferson двухместный номер для себя с другом, но попал впросак, потому что друг в последний момент сообщил, что не приедет. Решение казалось вполне разумным и экономным: Норфлит всегда бережно относился к деньгам, иначе он вряд ли добился бы многого в жизни. Кроме того, ему действительно понравился Спенсер. Он был только рад возможности получше с ним познакомиться. И потом, с ним в большом городе будет уже не так скучно.

Позднее в тот же день они пришли в отель Adolphus, чтобы встретиться с начальником Спенсера и попробовать договориться насчет земли. Именно в этот момент мы застали Норфлита, который удовлетворенно откинулся на спинку мягкого кресла в холле отеля.

В спину что-то уперлось. Он решил, что кто-то из постояльцев оставил на кресле журнал. Он сунул руку за спину, чтобы вытащить его. Но это был вовсе не журнал. Это был пухлый, набитый деньгами бумажник – больше 200 долларов наличными, совсем не маленькая сумма. В соседнем отделении лежала долговая расписка на еще более внушительную сумму – 100 000 долларов. Еще в одном отделении нашлось именное свидетельство члена масонской ложи. В нем была указана фамилия – Дж. Б. Стетсон. Остальное содержимое бумажника подтверждало, что все это имущество принадлежало Дж. Б. Стетсону. Членская карточка «Объединения брокеров». Личная подпись Стетсона на закладной гарантии. Норфлит был честным человеком. Он решил вернуть находку законному владельцу, кем бы ни оказался этот Стетсон.

Он подошел к стойке регистратора. Действительно, у них остановился мистер Стетсон, и сейчас он у себя в номере. Норфлит и Спенсер поднялись по лестнице. Фрэнк постучал в дверь. «Извините, – сказал он. – Вы ничего не теряли?»

«Нет», – резко ответили ему, и дверь захлопнулась у него перед носом. Норфлит со Спенсером развернулись и пошли обратно к лифту.

Они успели дойти почти до конца коридора, когда вслед им закричали: «Джентльмены! Джентльмены! Я только что понял, что потерял бумажник с ценными документами!» Они вернулись. Стетсон пригласил их в номер.

Прежде всего он принес извинения. Он принял их за репортеров. Чертовы ублюдки осаждали его весь день. Но он безмерно счастлив новому знакомству. Конечно, он рад получить обратно деньги, а самое главное – масонское свидетельство. Он был просто счастлив, что оно снова лежит у него в кармане. Норфлит отлично его понимал. Он тоже был масоном.

Стетсон был так рад возвращению своего имущества, что предложил обоим в награду по сто долларов. Спенсер, к удивлению Норфлита, с готовностью взял деньги. Сам Норфлит вежливо отказался. Конечно, это немалые деньги, но он просто выполнял свой долг. Облегчение на лице Стетсона было для него достаточной наградой. Но Стетсон настаивал – он хотел как-то выразить свою благодарность. Знаете, что он тогда сделает? Он возьмет эти сто долларов и инвестирует их от имени ранчера. Это его профессия, он зарабатывает огромные дивиденды, и его инвестиционные советы стоят очень дорого. Но на этот раз он сделает исключение. Он буквально только что получил важную подсказку, действовать нужно быстро. Согласен ли Норфлит принять прибыль, которую принесет эта инвестиция? На это Норфлит согласился. Ему показалось, что это хороший компромисс. Стетсон вышел, чтобы сделать нужные звонки и организовать ставку.