– Хорошо-то как. – Потом взглянула на Дмитрия: – Я оставила воду включенной, только полотенце мокрое. У тебя в шкафу, по-моему, другое есть.

– Найдем.

Когда Веселов вернулся из ванной, на улице сквозь пелену дождя забрезжил рассвет. Алла стояла у окна. Она повернулась, и Дмитрий увидел в ее руке свой пистолет.

– Аля! Оружие не игрушка! Зачем ты взяла его?

– Не знаю. Ты извини, я никогда раньше не держала пистолет. Он настоящий?

– Да, боевой!

– А что за надпись на нем? «За мужество и доблесть».

– Это наградной пистолет.

– За что тебя им наградили?

– Там же написано.

– Тяжелый!

– Дай его мне!

Но Алла продолжала смотреть на «ПМ», не выпуская его из рук:

– Какое странное ощущение. У меня в руках неказистая с виду вещь, похожая на детскую игрушку. И в то же время достаточно нажать на курок, и оборвется чья-то жизнь. Хлопок, и нет человека.

– Ну, во-первых, нажимают на спусковой крючок, а не на курок, – забрал у нее пистолет Веселов, – во-вторых, перед выстрелом надо еще снять пистолет с предохранителя, опустив вниз вот этот рычажок, – он показал Алле ствол, затем передернуть затворную раму, и тогда пистолет готов к бою.

– В принципе ничего сложного.

– Тебе это не надо, Аля. Поверь, оружие в руках женщины совершенно не смотрится.

Он извлек из «ПМ» магазин, вновь передернул затвор, поставил его на предохранитель и вместе с магазином положил в верхний ящик тумбы.

– Ты часто пользовался им? – спросила Алла.

– Пару раз, да и то в тире. На войну мы берем другое оружие.

– Много людей ты убил?

– Людей? Ты называешь людьми тех, кто взрывает жилые дома? Расстреливает заложников? Тех, кто режет головы ни в чем не повинным мирным жителям просто так, забавы ради? Тех, для кого человеческая жизнь оценивается количеством поганых долларовых купюр? Нет, Аля, это не люди. Это даже не звери. Они хуже зверей. И вот этих существ я убил много. И буду убивать, чтобы жизнь стала чище, безопасней, радостней.

– Прости меня, Дим, – обняла его Алла. – Успокойся. Мне не следовало касаться этой темы.

– Да, Аля, лучше об этом не говорить, – прижал ее к себе Веселов. – А какой дождь-то за окном! Я и не помню, когда он начался.

– И я не помню! Давай немного поспим, мне ведь завтра на похороны. Это тебе хорошо, спи, сколько хочешь.

– Да нет, Аля, я должен найти убийцу.

– Поедешь к Воронову?

– Да!

– Тогда подвезешь меня?

– Ну, что за вопрос? Конечно, подвезу, до самого подъезда доставлю.

И только сейчас Алла постелила простыни, достала из шкафа легкое одеяло, так как в квартире стало прохладно. В постели она неожиданно спросила:

– Скажи, Дим, что ты сделаешь с убийцей, если он окажется в твоих руках?

– Ты знаешь, я бы просто пристрелил его, но здесь не война. Преступник предстанет перед судом. И, думаю, пожизненного заключения ему не избежать.

– Но это хуже, чем смерть. Гнить в одиночной камере, понимая, что ты никогда больше не выйдешь на свободу!

– Кому как. Но выбор есть всегда. Если государство не желает выступать в качестве палача, то можно самому лишить себя жизни.

– Как все же жесток мир. А ты не допускаешь, что этот убийца психически больной человек?

– Аль! Мое дело помочь Воронову и обеспечить вашу с Ларисой безопасность. А как и что решит суд, по большому счету, меня не касается. Лично я прибил бы убийцу, но не сделаю этого. Хотя…

– Что хотя?

– Многое зависит от того, как поведет себя убийца при задержании. Малейшее сопротивление, и я сломаю ему шею. И вот это будет уже не только справедливо, но и законно. Я ответил на твои вопросы?

– Да!

– Тогда спать, Аля!

Обнявшись, Веселов и Алла уснули под мерную дробь затянувшегося, не по-летнему мелкого и нудного дождя. Проснулся Дмитрий в семь часов. Алла посапывала, отвернувшись к стене. Одеяло сползло, и Веселов видел ее обнаженное тело. Острое желание вновь овладело им. Он прижался к ней, Алла, очнувшись ото сна, повернулась, не открывая глаз, и проговорила:

– Иди ко мне!

После душа Алла взялась за приготовление завтрака. Дмитрий, одевшись, присел за стол на кухне:

– Как считаешь, Аля, Ларисе звонить не рано?

– Ты думал о Ларе и тогда, когда занимался любовью со мной? – недовольно проговорила Алла.

– Ну, что ты! Нет!

– Думал. А я-то, дура… – капризно поджала она губы.

Веселов встал, подошел к ней, обнял:

– Аля! Ночью я вообще ни о чем не мог думать. А Ларисе хочу позвонить, чтобы узнать, все ли у нее в порядке и надо ли заезжать за ней?

– И все?

– Честное благородное, все!

– Ладно, поверю. А звонить не рано, она в это время обычно уже на ногах. Если только не плескается в душе.

– Понял.

Веселов принес сотовый телефон, чтобы Алла могла слышать разговор и не дулась, и набрал номер по памяти.

Лариса ответила после двух длинных гудков:

– Да! – Голос у нее был заспанный.

– Доброе утро, Лариса, Веселов!

– Я тебя узнала, привет!

– У тебя все в порядке?

– Странный вопрос, если бы было не в порядке, то я вряд ли ответила бы тебе!

– Ты еще в постели?

– Встаю!

– Значит, в подъезд не заглядывала?

– Ты намекаешь на то, что там может опять оказаться сломанная гвоздика?

– Проверить не мешало бы.

– Сейчас посмотрю. – Буквально через минуту Лариса сказала: – В подъезде чисто, что еще?

– За тобой заехать?

– Не надо. Как там Алла? Надеюсь, ты нашел, чем занять женщину?

– У нас с ней все отлично!

– О! У вас? Ну, теперь я за подругу спокойна. За мной заезжать не надо. Я приеду в офис на машине регионального отделения. Ты мне Алю вовремя доставь, у нас с ней сегодня непростой день.

– Хорошо. Аля будет в офисе ровно в 8.30. В целости и сохранности.

– Передай ей, я рада за нее!

– А я благодарен тебе за то, что попросила оставить Алю у меня.

– Не за что меня благодарить. До встречи!

– До встречи.

Отключив телефон, Веселов посмотрел на Плаксину:

– Ну, и как?