– На скамейке в конце коридора, в отделении.

Цун Жун не знала, сколько прождала. Ее мобильный телефон разрядился, и она, как назло, выходя из дома в спешке, забыла надеть часы.

Зачем она осталась? Сила любви, никак иначе. Даже если знаешь, что тебе нет смысла оставаться, все равно хочешь быть рядом.

Цун Жун зевнула. Вдруг она почувствовала сильный запах антисептического средства. Сонными слипающимися глазами она посмотрела наверх. Вэнь Шаоцин стоял в нескольких шагах от нее. В мрачном ярком белом свете больничного коридора его лицо было решительным и спокойным, а глаза такими глубокими, что, казалось, они, как зыбучие пески, засасывают в себя с головой. Сердце Цун Жун неудержимо забилось. Девушка только хотела что-то сказать, как ее потянули вперед и крепко обняли.

Цун Жун вздрогнула:

– Что с тобой?

– Устал.

Спустя некоторое время он разжал свои объятия. Медицинская маска открывала только его яркие глаза. Они будто смотрели ей в самое сердце. Они поцеловались через маску. Конечно, не совсем целовались, но она чувствовала только его дыхание, и запах дезинфицирующего средства в воздухе, казалось, испарился.

– Кхе-кхе.

Чэнь Цу стоял у входа в палату в нескольких метрах от них, подняв руки над головой с насмешливым выражением лица.

– Не хочу мешать вам, но… доктор Вэнь, эта пациентка вас заразила.

Цун Жун покраснела и отпихнула Вэнь Шаоцина, который обхватил ее за талию и вывел на лестничную площадку, избегая взгляда Чэнь Цу.

Цун Жун все еще сопротивлялась, Вэнь Шаоцин понизил голос и сказал:

– Не двигайся!

Она замерла и забыла о борьбе, что дало ему возможность воспользоваться моментом. Он поднял руку, чтобы сорвать с себя маску, снова накрыл ее губы своими, постепенно углубляя внутрь язык. Он провел им от уголка губ до подбородка, нежно и аккуратно держа ее за шею.

Цун Жун наклонила голову и тихонько затрепетала, ее пальцы неосознанно ухватились за ткань на его талии, и в воздухе поплыл приятный аромат. Его лицо плотно прижалось к ее щеке. Низкий голос, полный сладострастия, называл ее по имени снова и снова:

– Цун Жун… Цун Жун…

Голос Чэнь Цу снова разрушил романтическую атмосферу:

– Доктор Вэнь, я не шучу!

Цун Жун взвизгнула и в следующую секунду снова начала бороться, изо всех сил отталкивая Вэнь Шаоцина.

Хирург решил не настаивать на своем и позволил ей вырваться из объятий. Он поднял брови и посмотрел на нее, а через несколько секунд рассмеялся и погладил по голове.

– Ну почему ты всегда такая непослушная? Иногда мне так хочется тебя связать и не отпускать…

Его тон был нежным и ласковым. Цун Жун замерла на месте, глядя прямо на него и не зная, как реагировать.

Вэнь Шаоцин вдруг слегка нахмурился, прижал девушку к себе, взял за подбородок и снова поцеловал, после чего отпустил. Выходя, он заискивающе улыбнулся:

– Когда-то давно мне говорили, что ты чересчур аскетична, но я не согласился. Ты из тех людей, которые смотрят, как аскеты нарушают пост.

Цун Жун ошарашенно смотрела, как он выходит на лестничную площадку.

Опять дразнит ее! Вэнь Шаоцин умел все и мог даже убить ее за несколько секунд…

После того как Цун Жун несколько дней подряд работала сверхурочно, Вэнь Шаоцин почти всю ночь ее кормил полуночным перекусом. Она зевнула в оцепенении и пошла домой с намерением продолжать работу. Вэнь Шаоцин стоял в дверях и смотрел на нее.

– Цун Жун.

Она обернулась:

– А?

На его лице не было и следа улыбки, даже обычная мягкость между бровями исчезла.

– Как насчет того, чтобы выйти за меня замуж? В будущем тебе не придется так много работать. Будешь заниматься дома тем, чем захочешь, а я буду тебя содержать.

Цун Жун изменилась в лице:

– Что ты сказал?

Он неожиданно рассмеялся:

– Шучу.

Девушка посмотрела на Вэнь Шаоцина. В ее взгляде читались агрессия и раздражение.

– Разве ты не знаешь, что есть вещи, которые нельзя говорить даже в шутку? Я сейчас же вернусь и напишу тебе адвокатское письмо!

Вэнь Шаоцин слегка поджал губы:

– Я пошутил, когда сказал, что отпущу тебя домой для сверхурочной работы. Жениться на тебе – это серьезно.

Цун Жун смотрела на человека в нескольких шагах от нее – на того, кого любила так долго! Она много о них думала, но не могла даже представить, что в один прекрасный день он будет стоять перед ней и просить ее руки!

Нет четкого времени, нет юридической силы приговора, но ее передернуло. Она опустила голову, и слезы потекли из ее глаз рекой. Цун Жун немного замешкалась:

– Ты действительно об этом думал? Вообще-то, мы… вместе чуть больше года и…

Вэнь Шаоцин отошел на несколько шагов и встал перед ней, потянув ее за руку.

– Мало? Думаю, время как раз подошло! «Мы пережили весну, лето, осень и зиму и в будущем будем проводить вместе каждое время года. В январе ты не выходишь из дома, в феврале спишь рядом, в марте идет проливной дождь, в апреле мы гуляем по всему городу, в мае сидим друг напротив друга, как во сне! Вот и июнь наступил: июньские цветы распустились, повсюду благоухают. Июль – смесь грусти и радости, пшеничные волны катятся вместе с травой до самого конца света. Август – облака в небесно-голубом небе. Сентябрь и октябрь – два глаза, наполненные морем; ты – в море, а я – под морем!»[54]

Цун Жун знала это стихотворение. Она прошептала:

– Ноябрь еще не наступил, и в его окно я смотрю на декабрь. Декабрь полон снега…

Полусонная девушка наконец набралась смелости и подняла на него глаза:

– Вэнь Шаоцин, задумайся: закон о браке защищает только твою собственность, он не защищает твою любовь.

Вэнь Шаоцин улыбнулся, притянул девушку к себе и прошептал ей на ухо:

– Моя любовь, я буду защищать тебя сам.

Летний вечер, температура упала. Уже не так жарко, небо до сих пор светлое, на нем еще не померк вечерний солнечный свет. Цун Жун только что закончила принимать ванну и сушила волосы на балконе, любуясь закатом и поливая цветы. Из кухни вышел Вэнь Шаоцин, протянул ей стакан с ледяным лимонадом и сел рядом, тоже любуясь закатом и наблюдая за тем, как она ухаживает за цветами.

Цун Жун бросила в чашку только что собранные и вымытые листья мяты. Они закружились в лимонных дольках. Ароматный легкий напиток оставлял после себя приятное послевкусие… При помешивании соломинкой бы слышен звук кубиков льда, касающихся стенок чашки, и бульканье пузырьков.

Она сделала небольшой