Когда калитка открылась, я решила, что это Марина снова пришла, ведь для гостей было ещё рановато, на шесть вечера же договаривались. Но появившийся во дворе человек заставил меня выронить из рук салфетки, которые я несла к столу. Они разлетелись по траве, а я так и осталась стоять на месте, чувствуя, как ускоряется моё сердце. Зачем он так рано пришёл?! У меня же был план!

Конечно, первым явился Васильев, и пока он шёл к месту, где замерла я, я глупо улыбалась, быстро моргая, словно была уверена, что он мне привиделся. Серые спортивные бриджи, белая борцовка и неизменные кроссовки. Просто красавец, что сказать? А в руках — большой пакет.

Казалось, моё сердце сейчас выпрыгнет из груди, прямо к Ивану, и он тоже выглядел не так, как обычно. Ухмылка с лица исчезла, было заметно, что Ваня нервничает, отчего мне становилось только страшнее.

— Привет, — улыбнулся он, отдавая мне свой пакет.

Я протянула к нему дрожащую руку, мысленно ругаясь на себя, потому что явно палюсь с нервами.

— Это что?

— Конфеты, — пожал он плечами. — Девочки же любят сладкое.

— Целый пакет?! — изумилась я, заглядывая внутрь. Столько сладостей мне ещё не дарили! — Офигеть…

— А ты здесь одна? — осматриваясь, тихо спросил Ваня.

Я нервно хохотнула:

— Ты думаешь, я позвала бы вас, если бы Дима дома был?

— Странно, что вообще позвала! — рассмеялся он. — А там, кто тебя знает?

— А ты... чего так рано? — смущённо спросила я, опуская голову. — У меня ещё не готово ничего…

Иван достал из кармана телефон, пару минут наигранно-сосредоточенно смотрел на экран, потом сам себе кивнул:

— Всё верно, только адрес, времени не назначила.

Теперь моё сердце заколотилось просто с бешеной скоростью. Это ведь сейчас было признание, что он — Охотник? Я же только Охотнику забыла время сказать. Господи, я сейчас в обморок упаду!

— Да? — глупо спросила я, чувствуя, как лицо заливается краской.

Наступило неловкое молчание. Мы немного постояли так, буравя взглядами землю.

— Тебе что-нибудь помочь? — выдавил он.

— Да! — оживилась я. — Можешь огонь разжечь, я пока конфеты в холодильник отнесу! — не дожидаясь его ответа, я понеслась в дом.

Оказавшись на кухне, закинула пакет в холодильник и встала, облокотившись о стол, будто пробежала несколько километров, и теперь мне нужно отдышаться. Так, Карина, спокойно. Ты ведь ждала Охотника, вот он и пришёл. Ты знала, кто это, и оказалась права. И сейчас он сам сознался, а мне хочется танцевать от радости, что всё именно так. И плевать на план! Главное, что ещё час здесь больше никого не будет, только он и я. Охотник и птица, сильнее всего вдруг пожелавшая оказаться в его сетях.

Да, у меня был план, мне нужно извиниться перед друзьями, всё им объяснить, но сейчас мы только вдвоём. Мы будем просто говорить, и это осчастливит меня, он ведь когда-то только об этом и просил. Просто говорить. А ещё мы вместе будем готовить, как будто мы — семья и ждём гостей! Значит, хватит терять время! Хватит трястись! Полетела навстречу своему счастью!

Иван занимался мангалом, я робко подошла к нему, снова уперев глаза в пол. Как ни старалась, успокоиться не выходило.

— Получается?

— А ты сомневалась? Куда мне до умения костёр разводить! — усмехнулся он, возвращая наше общение в привычное русло. И, кстати, мне это очень помогло расслабиться, к такому Ивану я привыкла. Главное теперь — не погавкаться, как у нас это обычно происходило. — Ну, рассказывай, беглянка.

— Давай, сначала ты? — я состроила умоляющие глаза. — Что было после того, как мы с Димой ушли?

— Мы поговорили, — пожал плечами Ваня. — Остальные оказались не такими трусишками.

— Да, я трусиха! — с вызовом проговорила я, но потом добавила: — Была.

— А теперь, значит, нет? — Ваня приподнял бровь, показывая, как он сомневается в моих словах.

— Иначе тебя бы не позвала.

— Кого из нас? — поинтересовался он, глядя на меня в упор.

Я сглотнула:

— Обоих.

— И? Ну, что дальше? — тоже сглотнув, спросил Ваня.

Господи, как страшно! Надо срочно отвлечься, иначе я, правда, в обморок упаду!

— Расскажи о себе! — придумала я. Я же о нём ничего практически не знаю!

— Коршун, да зачем? У нас есть темы и поважнее.

— Мне интересно, — стояла я на своём. — Вы все друг о друге знаете, одна я о тебе — ничего…, — пробормотала я.

На самом деле, сейчас поймала себя на мысли, что больше всего меня коробит то, что об Иване знает Света, а я — нет. И вот только этого сейчас и не хватало! Тряхнув головой, я стала убеждать себя в том, что подруге Иван больше не нужен, она счастлива с Владом. Надеюсь. Хотя, кто знает, что там у Светки в голове, у неё ж семь пятниц на неделе. Так, Карина, тормози.

— Мне нечего рассказывать, — пожал он плечами.

— Почему ты перешёл в нашу школу?

— Потому что стал жить рядом, в эту школу удобнее ходить, — Иван закатил глаза, скривился под моим выжидающим взглядом. — Вот докопалась! Я живу с дядей, ничего интересного.

— С дядей? А…

— Родителей нет, — быстро ответил он, отворачиваясь.

Я вздохнула и виновато опустила голову. Ясно, что говорить об этом сейчас не стоит, чтобы не портить ему настроение, ведь история там явно не весёлая, раз так сухо отвечает. Блин, вернуться бы назад, мне же Света пыталась рассказывать о Ване, но мне тогда было неинтересно! А теперь вот и не спросишь пока у Светы.

— Ладно, не буду спрашивать, если не хочешь…

— Да нечего спрашивать, Карина, — пожал он плечами. — У меня нет родителей, не знаю я, где они. Бухают, наверное, где-то. Если живы, — Ваня вздохнул. — Вот, в прошлом году дядька родной нашёлся, забрал меня к себе.

— Откуда забрал? — прошептала я.

— От верблюда! — засмеялся он. — Из детдома, Коршун! Я к Владу давно хожу на брейк, вот его родители сначала хотели меня забрать, а потом помогли найти родню. А до этого меня три семьи брали к себе, но возвращали обратно.

— Почему?

Васильев постарался снова небрежно пожать плечами, но глаза выдали, что ему неприятно это вспоминать.

— Спроси у них. Плохой, наверное, из меня сын, — он цокнул языком. — Вот поэтому я и не люблю о себе рассказывать! Теперь тебе меня жалко, да?

— Конечно! — не стала я отрицать. Зато теперь ясно, почему Влад за него так трясётся, названые братья, наверное.

— Коршун, прекращай! Разве я похож на несчастного? — Иван даже порисовался, рассмешив меня.

— Мой брат говорит, что ты похож на гопника.