24 марта Паттон перебросил 4-ю танковую дивизию через Рейн. Теперь под командованием Уильяма Хога, того самого, который взял мост в Ремагене, дивизия со скоростью 40 километров в час двигалась к следующему препятствию — реке Майн.

Командующий 12-м корпусом генерал-майор Маттон Эдди позвонил Хоугу и поставил перед ним странную задачу: Паттон хотел, чтобы в тыл противника на глубину 90 километров послали специальный отряд для освобождения 900 американских военнопленных, находившихся в лагере у Хаммельбурга. Хог слегка удивился, но в ответ ничего не сказал.

На самом деле Маттону Эдди эта идея категорически не понравилась. Выполнение такого приказа означало послать ударные силы на восток и распылить силы дивизии, которые и так растянулись по тридцатикилометровой линии фронта, имея приказ идти дальше на север после форсирования Майна. Зачем идти на такой риск на заключительном этапе войны? Лагерей военнопленных много. Почему лагерь в Хаммельбурге имел такое значение? Эдди сказал, что переговорит об этом с Паттоном.

Хаммельбург был городком средних размеров, расположенным на реке Франкише Заале в ста километрах к востоку от Франкфурта-на-Майне. Еще в тридцати километрах от него находился городок Швайнфурт.

Лагерь пленных офицеров 13В находился на плоском блюдцеобразном участке холма в пяти километрах от Хаммельбурга. В нем находилось около 3000 офицеров Югославской королевской армии, захваченных в плен еще в 1941 году. Югославы, в основном сербы по национальности, были людьми гордыми и вспыльчивыми. Форма на них пообтрепалась, но по-прежнему выглядела изысканно. Они относились с добротой и щедростью к американским офицерам, которых привезли в лагерь в январе 1945 года, и всеобщим решением отдали им 150 пакетов с продуктами.

Большая часть американских офицеров попали в плен еще на раннем этапе сражения в Арденнах и, следовательно, не проявляли уважения к старшим офицерам. Среди американцев не было никакой организованной деятельности, за исключением воскресных церковных служб. В отличие от лагеря в Сагане там не проводилось ни спортивных, ни музыкальных, ни театральных занятий. Мало кто думал о побеге, поскольку для многих было очевидно, что война продлится еще только несколько месяцев. Посылки Красного Креста передавались всего лишь раз в месяц, и этого явно не хватало голодным людям, и, несмотря на дополнительный рацион, пленные болели простудными заболеваниями, воспалением легких. Дизентерия среди военнопленных была обыденным явлением.

Весь лагерь жил неорганизованной жизнью вплоть до 8 марта, когда из Шубина, Польша, прибыли 430 американских военнопленных, где старшим был полковник Пол Гуди, мужчина средних лет, до войны служивший инструктором в Уэст-Пойнте. Он был болен и устал от трудного перехода в новый лагерь. Но когда он, еле волоча ноги, вошел в лагерь, то смотрел с таким вызовом, что остальные военнопленные вдруг почувствовали прилив гордости.

Через день Гуди и его начальник штаба подполковник Джон Найт Уотерс навели дисциплину и порядок, и имя Гуди стало волшебным для тех молодых офицеров, которые во всем разуверились после своего пленения.

Форма теперь у всех была почищена, обувь надраена, волосы приведены в порядок, а бороды сбриты. Весь уклад жизни стал больше напоминать военный, и в бараках навели чистоту. Затем Гуди все свое внимание перевел на начальника лагеря генерал-майора Гюнтера фон Гекеля. После этого улучшилось качество пищи, были отменены построения для проверки в плохую погоду, в более полной мере использовались сооружения лагеря, а Гуди стал героем для всех, кроме тех, кто презирал его авторитарные манеры.

25 марта майор Александр Стиллер, один из помощников Паттона, неожиданно прибыл в штаб Хога. Бывший техасский рейнджер, во время первой мировой войны он был сержантом в штабе Паттона. Стиллер без обиняков заявил, что он также примет участие в освобождении лагеря в Хаммельбурге. Хог удивился. Он считал, что об этой операции забыто, и он снова обратился к Эдди, который сказал ему, чтобы тот не волновался и что он займется этим вопросом.

На следующее утро Паттон появился в штабе Эдди. Когда он вошел, то бригадный генерал Ральф Канин, начальник штаба корпуса, сообщил, что командующего нет.

— Свяжитесь с Биллом Хогом, — нетерпеливо бросил Паттон. — Прикажите ему перейти реку Майн и идти на Хаммельбург.

— Генерал, перед тем как уйти, Мэтью сказал мне, что если вы придете и отдадите такой приказ, то я не должен его выполнять.

Паттон не проявил раздражения от такого нарушения субординации.

— Свяжитесь по телефону с Хогом, я сам ему скажу, — спокойно сказал он.

Через несколько секунд он уже приказывал Хогу "немедленно приступить к выполнению плана", на что Хог заметил, что у него нет ни лишних людей, ни танков. Паттон пообещал восполнить возможные потери в живой силе и технике.

Хога несколько смутил почти умоляющий тон Паттона. Он повернулся с озадаченным видом к Стиллеру, который стоял рядом и слушал. Стиллер объяснил негромким голосом, что «старик» полон решимости освободить заключенных Хаммельбурга, а также пояснил, что в лагере содержится Джон Уотерс, зять Паттона.

Вынужденный выполнять приказ Паттона, Хог нехотя послал помощника командующего дивизии бригадного генерала Робертса к подполковнику Крейтону Абрамсу, чье подразделение только что захватило мост через реку Майн. Когда Абраме узнал, что должен послать спецподразделение в Хаммельбург, то он позвонил Хогу и заверил его, что усиленная рота с задачей не справится и следует послать полноценное подразделение. Хог передал, что Эдди запретил отвлекать такие силы на выполнение задачи.

В середине дня 26 марта капитан Абрахам Баум спал на тенте бронетранспортера, когда его разбудили и приказали явиться в штаб. Баум, до войны работавший закройщиком на фабрике одежды, теперь был офицером разведки 10-го мотопехотного батальона. При своем росте метр восемьдесят пять он, как его командир, выглядел очень воинственно. Баум все еще зевал, появившись на командном пункте, но тут же пришел в себя, едва Абраме приказал ему провести оперативно-тактическую группу через линию фронта и освободить 900 американских военнопленных. Не объяснялось никаких причин, да Баум и не ожидал никаких объяснений. Он только повернулся к своему командиру батальона подполковнику Гарольду Кохену и шутливо заметил:

— Так вы от меня все равно не избавитесь. Я вернусь.

Ему приказали взять людей и немедленно приступить к выполнению задания.

К 7 часам вечера группа Баума, состоявшая из 307 солдат, проверенных в боях, но смертельно уставших, приготовилась выступать. Колонна состояла из десяти танков «шерман», шести легких танков, трех 105-миллиметровых пушек, двадцати семи бронетранспортеров, на которых собирались везти назад военнопленных, семи джипов и санитарной машины.

Баум еще раз проанализировал задачу. Ему требовалось прорваться через линию обороны противника на глубину около ста километров со своими разведчиками. Не имея достаточно сил для проведения наступательных действий, он должен был, прорываясь, внести смятение в рядах противника в районе, который он даже не знал, не имея ни малейшего понятия о расположении основных укреплений. Итак, ему предстояло идти в совершенно незнакомый район, воевать непонятно с какими силами противника и вернуться назад с 900 пассажирами.