— И научить его можете только вы, которая так ей и не научилась? — с горечью заметила Элис.

Кейро, которая направилась к столу, где стоял серебряный чайный сервиз, бросила на нее из-за плеча угрожающий взгляд.

— Да, я, и, вероятно, с помощью человека, который скоро может стать отчимом Гарри. В моей жизни появился новый мужчина, Элис. И какой мужчина! Крупный белокурый прусский варвар. Я могу выйти за него, если мне заблагорассудится, тогда мы с Гарри будет жить в Берлине с фон Даннекером.

Побледнев, Элис уставилась на нее.

— Вы, верно, шутите. Вы не можете увезти отсюда Гарри!

— Не беспокойтесь, милочка, вы тоже сможете поехать, если захотите. Но даже и не пытайтесь украсть у меня Даннекера таким же манером, каким украли Люсьена.

Элис опустила глаза на ковер, пытаясь сохранить самообладание. Она заставила себя не думать о диких планах Кейро, сосредоточившись на главной цели этого разговора.

— Кейро, вы должны взять Пег Тейт обратно. Как можно было уволить ее? Она прожила в нашей семье двадцать пять лет, не говоря уже о том, что Гарри ее обожает. Вы не можете выбросить ее потому, что она в досаде…

— Нет, Элис, могу, и, если мне вздумается, я могу так же поступить и с вами. Теперь, после того, что с вами произошло, вы должны знать свое место. Осмелюсь заметить, что вы свалились с вашего пьедестала, верно?

Элис вздернула подбородок, но удержалась от возражений.

— За время вашего отсутствия я внесла кое-какие перемены, — продолжала Кейро, — пора вам с ними ознакомиться. — И баронесса, держа в руке чашку, повернулась и холодно посмотрела на девушку. — Я сама теперь распоряжаюсь своей жизнью и домашним хозяйством. Отныне я требую относиться ко мне с уважением, которого я заслуживаю. Вам, Гарри и этой старой ведьме придется научиться этому. Неповиновения я не потерплю.

— Как правило, уважение еще нужно заслужить! — прорычала Элис.

— В ваших нравоучениях я больше не нуждаюсь, маленькая распутница! — сказала Кейро, и в глазах ее блеснула злоба.

— Как вы смеете так называть меня?

— Ну а разве вы не такая? Я же знаю. Я знаю, что вы сделали, так что нечего представляться передо мной, или можете убираться из моего дома и жить как знаете. Не забудьте, что я могу запретить вам видеться с Гарри.

— Вы этого не сделаете.

— А вы проверьте!

Элис быстро заморгала, пытаясь осознать ату самую страшную угрозу.

— Чего вы хотите от меня?

— А, это уже лучше. Видите, как хорошо, когда мы с вами ладим?

Элис с отвращением смотрела на нее. Кейро ласково улыбнулась ей и выпила немного чаю.

— Так вот. Первое, что вы сделаете, — это немного повращаетесь в обществе, чтобы убедить всех, что вы вполне оправились от приступа инфлюэнцы. Таким женщинам, как мы с вами, очень важно придерживаться приличий.

Элис отчаянно старалась не дать волю языку. «Я не такая, как вы, — подумала она. — Не важно, чем я занималась с Люсьеном, я никогда не стану такой, как вы».

— Общество сейчас довольно скудное, но сегодня вечером будет концерт у графини Ливен, а в пятницу бал в «Аргайле». Вы появитесь и там и там.

— Я не могу, у меня гостит «французская дама», — пробормотала Элис.

— Понятно. Ладно, на концерт сегодня можете не ходить, но на бал в пятницу пойдете со мной обязательно. К тому времени вы поправитесь.

— А что будет с Пег?

С холодным видом Кейро скосила глаза на чайную чашку, явно наслаждаясь обретенной властью.

— Поклянитесь, что навсегда сохраните в тайне все, что происходило в Ревелл-Корте, и я дам ей возможность сделать еще одну попытку.

Элис с отвращением смотрела на баронессу. Кейро прекрасно понимала, что, если общество узнает о том, что Элис стала любовницей Люсьена с подачи Кейро, им обеим придется навсегда распроститься со светской жизнью. Одно дело Кейро, известная своими скандальными приключениями, и совершенно другое — молоденькая девушка, которую мелочная и ревнивая злодейка безжалостно погубила. Вряд ли Кейро понравится, если ее новый любовник-пруссак узнает, что она на самом деле за человек.

— Так вы клянетесь? — поторопила ее Кейро.

— У меня нет никакого намерения публично объявлять о своем знакомстве с Люсьеном Найтом, — отозвалась Элис приглушенным голосом. — Перед моим отъездом мы договорились, что будем обращаться друг с другом как совершенно незнакомые люди, словно мы никогда не встречались. — От этих слов болезненные спазмы распространились от сердца по всему ее телу.

— Ладно, — ответила Кейро. — Значит, это будет нашей маленькой тайной. А я в ответ позволю миссис Тейт остаться, но вы будете обязаны сделать так, чтобы эта назойливая старая ведьма не попадалась мне на глаза. И передайте ей, что я требую извинений.

Элис знала, что Пег вскипит, если ей придется унижаться перед леди Гленвуд, но она, конечно, сделает это ради Гарри.

— Хорошо.

Кейро весело улыбнулась и пригладила волосы.

— Ну и как, все оказалось не таким уж трудным?

В это мгновение раздался звонок в дверь.

— Ах, это, верно, фон Даннекер. Мы собираемся прокатиться в Гайд-парк. — И Кейро поставила чашку, подбежала к зеркалу, висевшему над камином, и пощипала свои щеки, чтобы они зарделись девическим румянцем. Потом она ринулась в коридор, где мистер Хаттерсли уже открыл дверь.

Элис опасливо пошла за ней, собираясь взглянуть на человека, который, как пригрозила Кейро, может стать отчимом Гарри. Фон Даннекер оказался крупным высоким человеком может быть, даже более высоким, чем Люсьен, довольно толстым, с плечами, похожими на гранитные утесы. Хотя его темное платье было выбрано с модной сдержанностью, Элис насмешливо подумала, что этот обветренный, морщинистый и грубый человек выглядел бы уместнее в кольчуге Казалось, его мускулистую надменную фигуру раздражал строгий крой фрака и сковывала накрахмаленная сдержанность белого галстука.

— Карл!

Кейро казалась чуть ли карлицей по сравнению с ним, когда она подошла к нему и обняла став на цыпочки, чтобы поцеловать в щеки как это принято в Европе. Лицо у него было широкое, квадратное, с широким лбом и раздвоенным подбородком; его соломенного цвета Волосы были прилизаны назад и плоско прилегали к черепу а в правом глазу он носил монокль.

Внезапно монокль упал, покатился по его груди — Барду заметил Элис, стоявшую гостиной, а Кейро все еще кудахтала над ним. Что-то в его бледно-голубых глазах заставило Элис содрогнуться и отодвинуться от дверного косяка. Рот у него был тонкий, жестокий, под глазами глубокие провалы, на коже легкий маслянистый блеск.

— Ах, Карл, это моя золовка, мисс Монтегю. Элис, это барон Карл фон Даннекер, — сказала Кейро гордо и просунула руку ему под локоть хозяйским жестом, совершенно бесстыдно поглаживая его вздутые бицепсы.